Уроки де Голля для Европы в XXI веке

В уходящем 2015 году сразу три годовщины были связаны с именем Шарля де Голля, одного из самых видных политических деятелей ХХ века: 125‑я годовщина со дня его рождения, 50-я годовщина его переизбрания президентом Франции прямым голосованием, состоявшимся впервые с 1848 года, а также 45-я годовщина со дня его смерти.

Глава Центра французских исследований Института Европы РАН Юрий Рубинский рассказал ru.valdiaclub.com о роли де Голля во французской и европейской истории и актуальности его наследия.

По словам Рубинского, де Голль, несомненно, был самой значительной фигурой в политической жизни Франции ХХ века. Более того, «за 200 лет прошедших со времен Французской революции он уступает по значимости лишь Наполеону», – отметил он.

По мнению российского ученого, де Голль оказал Франции две неоценимые услуги. «Во-первых, после национальной катастрофы 1940 г. [после поражения Франции, нанесенного нацистской Германией] он смог вернуть Францию в ряды великих держав, вершивших судьбу побежденной Германии. Во-вторых, вернувшись к власти в 1958 г. в разгар войны в Алжире, грозившей перерасти в гражданской войну на территории самой французской метрополии, де Голль смог решить проблему деколонизации, сохранив за Францией статус великой державы», – отметил Рубинский.

В 1958 году, в разгар алжирского кризиса де Голль выдвинул проект конституционной реформы, согласно которой парламентская форма правления была заменена системой смешанного или полупрезидентского типа. Проект новой конституции был утвержден в ходе проведенного по этому вопросу референдума. Так, во Франции была основана Пятая республика. По словам Рубинского, «Франция долго искала оптимальную форму демократического правления; Конституция 1958 года установила систему полупрезидентского типа, которая представляется наиболее эффективным решением, в полной мере соответствующим характеру и традициям французской нации».

Франция времен де Голля прославилась независимостью своего внешнеполитического курса, что неоднократно приводило к обострению отношений между Парижем и Вашингтоном. «Франция вступила в НАТО по объективным причинам, но при этом всегда отстаивала свои собственные интересы», – рассказал Рубинский, добавив, что позиционирование Франции в биполярной системе международных отношений можно считать оптимальным.

Будучи ярым противником коммунизма, де Голль не только сотрудничал с французскими коммунистами, но и стремился наладить отношения с коммунистическими странами. При де Голле начался диалог между Францией и Советским Союзом. Именно Франция стала первой западной державой, официально признавшей коммунистический Китай, пояснил Рубинский.

«Прежде всего, этот ход был продиктован соображениями реализма и прагматизма. Де Голль считал, что идеология приходит и уходит, а нация остается», – рассказал Рубинский. Для де Голля Советский Союз был не более чем воплощением «вечной России». При этом ученый отметил, что «многие считали его человеком прошлого, полагая, что такие категории как нация и государство безнадежно устарели».

В ходе Второй мировой войны в созданном де Голлем временном правительстве было два коммуниста. «Он не испытывал иллюзий в отношении левых, а его позицию по отношению к Советскому Союзу нельзя считать наивной, – отметил Рубинский, – однако он был готов сотрудничать с коммунистами ради национальных интересов». Подписав в 1944 году Договор о союзе и взаимопомощи между СССР и Французской Республикой, де Голль заявил, что необходимость поддержания хороших отношений с Россией «обусловлена географией, опытом и соображениями здравого смысла».

Де Голль был убежден, что после завершения «холодной войны» мир будет многополярным. «Восточная Европа выйдет из-под контроля Советского Союза, а Западная Европа больше не будет нуждаться в американском ядерном зонтике для обеспечения своей безопасности. В то же время, Китай будет играть роль дальневосточного противовеса как по отношению к России, так и Соединенным Штатам», – отметил Рубинский.

Де Голль был убежден, что залогом легитимности французских властей в глазах населения страны является авторитет Франции на международной арене, чем объясняется активность де Голля по внешнеполитическим вопросам. Рубинский считает, что де Голль был сторонником европейской интеграции, но только в той степени, в которой это не затрагивает передачу суверенных прав страны какому-либо наднациональному органу.

Было бы неправильно считать де Голля идеалистом, переоценившим возможности своей страны, отметил Рубинский. «Он был убежден, что статус Франции как политической и военной державы должен соответствовать возможностям страны. Де Голль никогда не ставил под сомнение союз с США, но после возвращения к власти он добился установления тесного сотрудничества с [Канцлером ФРГ] Конрадом Аденауэром, пытаясь убедить его, что европейским странам не стоит полностью отдавать свою безопасность на откуп Соединенным Штатам», – сказал Рубинский.

Де Голль был одним из наиболее ярых сторонников и проводников идеи создания ядерного оружия во Франции. Было даже время, когда во французском военном командовании считалось, что французские ракеты должны быть в состоянии доставить ядерный заряд по обе стороны Атлантики на случай, если США решат уничтожить Европу, чтобы остановить продвижение Советского Союза на запад, рассказал Рубинский, добавив, что вскоре от этих планов отказались.

Политическое наследие де Голля оказало и продолжает оказывать огромное влияние на политическую жизнь Франции. Идея сильной президентской власти, наличие ядерного потенциала и независимый внешнеполитический курс – эти принципы и достижения оставались актуальными для всех последующих президентов Франции, как правых, так и левых. Политика Франции по отношению к России характеризуется прагматизмом и стремлением следовать национальным интересам, что во многом является воплощением заложенных де Голлем принципов, отметил Рубинский, завершая нашу беседу.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.