Военная помощь Египта наравне с финансовой поддержкой из ОАЭ и политическим «зонтиком» Франции является одним из основных столпов, на которых держится не только триполитанское наступление, но и вся Ливийская национальная армия. От успеха Хафтара зависит не только возможность создания важной для Каира зоны безопасности на ливийско-египетской границе, но и стремление Египта воссоздать статус региональной державы, изрядно растраченный за годы после «арабской весны», пишет Григорий Лукьянов, старший преподаватель Департамента политической науки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
Блицкриг Халифы Хафтара в Триполи не только провалился в военном отношении, но и повлек за собой крайне негативные последствия лично для командующего Армией.
По прошествии двух недель после начала активной фазы военной операции Ливийской национальной армии (ЛНА) по установлению контроля над столичным городом Триполи и его окрестностями очевидно, что достичь первоначально заявленной бригадным генералом Ахмедом аль-Мисмари цели захватить столицу явно не удалось. Эффект внезапности, на который рассчитывали в штабе ЛНА при подготовке марш-броска к столице, не дал должного результата.
Блицкриг не только провалился в военном отношении, но и повлек за собой крайне негативные последствия лично для командующего Армией Халифы Хафтара. Вместо того, чтобы в преддверии запланированной на 14–16 апреля общенациональной мирной конференции заблаговременно гарантировать принятие нужного для себя политического решения путём демонстрации военной силы, как он это не единожды делал раньше, фельдмаршал не только окончательно и бесповортно подорвал доверие к себе со стороны многих акторов внутри Ливии и сделал само проведение переговоров в Гадамесе в обозримом будущем невозможным, но и серьёзным образом дискредитировал себя в глазах мирового сообщества.
Находившийся в Триполи во время начала военных действий генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш стал свидетелем и участником событий, давшим крайне неблагоприятную для Хафтара политическую оценку его действий, подрывающих направленные на достижение долгожданного мира усилия ООН и стран – посредников.
Войскам ЛНА удалось закрепиться на дальних подступах к городу, но продвинуться дальше им помешало организованное сопротивление коалиции отрядов местной милиции, действующих под эгидой министерства обороны Правительства национального согласия (ПНС) Файеза ас-Сарраджа. Хорошо организованные и вооружённые, достаточно дисциплинированные и блестяще мотивированные отряды ополчения, превратившиеся в основную военную силу ливийского конфликта последних восьми лет, не были деморализованы, а наоборот – преодолели внутренние разногласия и выступили единым фронтом против сил Хафтара. Для них всё также остаётся неприемлемой сама идея персонификации власти, которую олицетворяет собой Хафтар, после того, как он, фактически не занимая никаких политических постов или должностей, начал говорить от имени ЛНА, Палаты представителей и временного правительства в Тобруке. Даже не имея столь масштабной иностранной помощи, как снабжаемая и поддерживаемая Египтом, ОАЭ, Саудовской Аравией и Францией ЛНА, милиции Триполи, Мисураты и Зинтана, воюя на своей территории, пользуясь поддержкой местных жителей и имея немалый накопленный арсенал вооружений, не только организовали подвижную и эффективную оборону, но и сумели нанести серию болезненных для противника контрударов.
Тем не менее, пока фельдмаршал Хафтар, успевший за время кризиса совершить несколько иностранных визитов и заручиться поддержкой своих традиционных союзников, будет продолжать получать помощь извне, он может рассчитывать на определённый успех. Сделанные им ставки очень высоки, и это понимают в столицах стран – спонсоров ЛНА, потративших с 2014 года существенные средства для укрепления её как военного и политического инструмента стабилизации ситуации в Ливии. Поэтому, даже вынужденно отказавшись от блицкрига, командование ЛНА продолжает военные действия с целью блокировать столицу и перейти к планомерной осаде, как раньше было сделано в Бенгази и Дерне на северо-востоке страны. Если кольцо вокруг столицы будет замкнуто, руководители и спонсоры ЛНА будут готовы вернуться к переговорам с уверенностью, что их интересы учтут.
Но для этого потребуется, чтобы (1) поток финансовой помощи из стран Залива не истощился раньше времени, поскольку тех, кого нельзя победить в бою, часто можно соблазнить обещаниями и щедрыми денежными пожертвованиями; (2) военные советники из Египта и Франции продолжали организовывать деятельность войск ЛНА, нуждающихся в эффективном командовании и управлении; (3) прибыли дополнительные силы наёмников из Судана и Чада, а также ополчения северо-востока и юга (с которыми об этом необходимо дополнительно договариваться); (4) было обеспечено невмешательство иностранных сил в дела Ливии.
В этих условиях позиция Франции в Совете безопасности ООН и структурах Европейского союза со всей очевидностью направлена на обеспечение необходимого для успешного завершения операции ЛНА внешнеполитического контекста со стороны международных институтов, способных не только на словах осудить действия Хафтара, но и санкционировать различного рода вмешательство. Могут быть задействованы не столько военные, сколько экономические инструменты в виде точечных санкций и блокировки банковских счетов, связанных с ЛНА представителей политической элиты в самой Ливии и в диаспоре за рубежом.
Главным оппонентом официального Парижа в этом вопросе по-прежнему остаётся Рим, имеющий тесные контакты с ПНС и непосредственно экономически и в военном отношении присутствующий в Триполитании. Приход Хафтара и его союзников на северо-запад означает для Италии не только то, что не будет в среднесрочной перспективе рассмотрен в нужном для Рима ключе миграционный вопрос, но и окажутся под угрозой позиции итальянского бизнеса во всех сферах ливийской экономики, в частности – в нефтедобыче.
В современных условиях большая часть соседей Ливии, государств Северной Африки, не имеют ни возможности, ни достаточной политической воли для оказания влияния на ситуацию в стране и предпочитают занять выжидательную позицию, ограничившись лишь краткими заявлениями и выражением обеспокоенности происходящим вдоль их границ. Переходный период в Алжире поглощает всё внимание верхушки военного командования, занятого восстановлением своей автономии, утраченной в период правления Абделя Азиза Бутефлики, и удержанием ситуации в преддверии предстоящих президентских выборов. Ливийская ситуация в этой связи излишне опасна, неопределённа и даже токсична, чтобы в неё вмешиваться. У Туниса нет возможности влиять на ситуацию в Ливии, но последняя всегда болезненно может влиять на ситуацию в Тунисе. Это касается как экономики, так и движения мигрантов, беженцев и временно перемещённых лиц. В Судане для Военного совета, взявшего после отрешения Омара аль-Башира от власти бразды управления переходным периодом в свои руки, «ливийская проблема» также является периферийной и далеко не самой важной. Тем не менее стоит принять во внимание, что основной опорой Совета стали силы быстрого реагирования, набранные из отрядов приграничной охраны региона Дарфур, арабских племенных ополчений (джанджавиды) племени разейгат, что может различным образом повлиять на отношения Хафтара с его дарфурскими наёмниками.
На этом фоне Египет в наибольшей степени вовлечён в происходящее в Ливии, поэтому не случайно политическое руководство республики первым выразило поддержку действиям ЛНА в борьбе с «международным терроризмом в лице “Исламского Государства”*, “Аль-Каиды”* и “Братьев-мусульман”».
Военная помощь Египта наравне с финансовой поддержкой из ОАЭ и политическим «зонтиком» Франции является одним из основных столпов, на которых держится не только триполитанское наступление, но и вся ЛНА. От успеха Хафтара зависит не только возможность создания важной для Каира функциональной зоны безопасности на ливийско-египетской границе, но и стремление АРЕ воссоздать статус региональной державы, изрядно растраченный за годы после «арабской весны». После прихода к власти Абдель Фаттаха ас-Сиси армия вернула себе своё политическое влияние внутри Египта. Оставаясь крупнейшей и сильнейшей в регионе, она тем не менее увязла во внутренних проблемах, в частности в борьбе с террористическими структурами на Синайском полуострове. В то же время завершение строительства плотины «Возрождение» в Эфиопии и ряд других событий поставили под вопрос политический авторитет Египта на международной арене. Теперь же возникла возможность вернуть былое и даже усилить свои позиции, чем Египет может воспользоваться – с выгодой не только для себя, но и для своих союзников, заинтересованных в стабилизации ситуации в Северной Африке в собственных целях.
Помимо Эр-Рияда и Абу-Даби, поддержавших, как и Египет, фельдмаршала Хафтара, не без интереса за происходящим наблюдают в Вашингтоне и Москве. В сложившейся ситуации обе державы имеют редкую возможность воспользоваться «роскошью» выжидательной позиции, понаблюдать, чья возьмёт, и поддержать победителя. Учитывая, что и США, и Россия официально находятся в контакте с обеими сторонами противостояния и не имеют специфических интересов в Ливии, которые необходимо было бы непременно защищать, они могут без особых потерь для себя делегировать право разбираться с ливийской проблемой тем, кто в этом заинтересован больше них.
*Запрещено в РФ.
