Прошедшая встреча российского и американского президентов в Хельсинки стала хитом летнего политического сезона, затмив даже недавний американо-северокорейский саммит. Первый полноценный раунд двусторонних переговоров Владимира Путина и Дональда Трампа вызывал самые разнообразные эмоции – от радужных надежд на восстановление механизмов контроля над стратегическими вооружениями до панических страхов по поводу будущего трансатлантических отношений.
Но ничего по-настоящему драматического в Хельсинки не произошло – ни в позитивном, ни в негативном смысле. Да и не могло произойти, учитывая то объективное положение, в котором находятся сегодня не только Москва и Вашингтон, но и лидеры двух стран. Это положение укладывается в простую формулу – «Трамп не может, а Путин не хочет».
Первая часть этой формулы связана с сохраняющейся внутриполитической слабостью американского президента. Дональд Трамп, возможно, и хотел бы радикально поменять вектор отношений с Москвой, превратить Владимира Путина если не в друга, то хотя бы в одного из основных партнёров Соединённых Штатов. Но не может. Мешают многочисленные оппоненты, скептики и недоброжелатели в Конгрессе США и внутри собственной администрации. Мешают антироссийские настроения в политическом истеблишменте, да и в американском обществе в целом. Любая уступка Кремлю и даже любое проявление гибкости на российском направлении – ещё один желанный козырь в руки тем, кто так и не смирился с результатами президентских выборов 2016 года. Подтверждается старая истина – успешно налаживать отношения с Москвой способен лишь очень сильный президент, каковым Дональд Трамп, при всей своей самоуверенности и напористости, пока не является.
Позиции российского лидера в этом смысле выглядят явно предпочтительнее. У него нет оснований сомневаться в лояльности Федерального Собрания, подозревать чиновников на Старой или на Смоленской площади в попытках саботажа принятых им решений или бороться за поддержку со стороны скептически настроенной общественности. В отличие от Трампа, Путин может. Но не хочет. Не хочет становиться для американского коллеги щедрым Санта-Клаусом с мешком подарков в виде серьёзных упреждающих подвижек в российских позициях по важным для Трампа вопросам. По-видимому, у российского руководства есть убеждённость, что время работает на Москву и торопиться особенно некуда. Также, вероятно, что для Владимира Путина Дональд Трамп – ненадёжная политическая инвестиция, сопряжённая со слишком высокими и неоправданными рисками. Во всяком случае – на данный момент.
Сложившаяся ситуация по сути исключает возможность прорыва в российско-американских отношениях. Может ли она измениться? Конечно, может. Но для этого должно произойти одно из двух. Либо Трамп должен «смочь» – то есть консолидировать свои позиции в Вашингтоне, превратиться в по-настоящему сильного лидера, способного навязать президентскую волю политическому истеблишменту, в том числе и на российском направлении. Либо Путин должен «захотеть» – то есть под растущим западным давлением и при увеличении издержек нынешнего курса Кремль рано или поздно будет вынужден пойти на пересмотр своих позиций по ряду ключевых вопросов внешней политики – будь то Украина или Сирия. Ни первый, ни второй вариант на горизонте пока не просматривается.
А это означает, что после встречи в Хельсинки России и США предстоит сосредоточиться не на поиске параметров какой-то «большой сделки», а на очень конкретной, рутинной и не слишком вдохновляющей работе по стабилизации нынешнего, далеко не самого оптимального формата двусторонних отношений. Встреча в Хельсинки создала для такой работы все необходимые предварительные политические условия. Чиновники, дипломаты, военные с обеих сторон больше не смогут ссылаться на отсутствие понимания на высшем уровне, чтобы оправдать свою нерасторопность или своё бездействие. А ожидать того судьбоносного момента, когда возможности Дональда Трампа наконец-то совпадут с желаниями Владимира Путина, можно ещё очень и очень долго.
