1917 год стал прелюдией к веку социализма, закончившемуся в 1989 году. Предвещает ли избрание Дональда Трампа и Терезы Мэй (которая, скорее всего, сохранит свой пост после выхода Соединённого Королевства из ЕС) начало нового переломного периода в мировой политике? Трамп в большей степени, чем Мэй, привержен мировоззрению, бросающему вызов самодовольным западным элитам, которые правили миром в русле неолиберальной идеологии на протяжении последних двадцати лет.
Притягательность популизма
К немалому удивлению политиков всего мира Дональд Трамп всё же пришёл к власти. В своей инаугурационной речи он сказал следующее:
«Слишком долго небольшая горстка людей, засевшая в столице нашей страны, пожинала блага правления, а расплачивался за всё народ. Вашингтон процветал, но народу от этих богатств ничего не доставалось. Политики благоденствовали, а рабочие места уплывали за границу и один за другим закрывались заводы. Истеблишмент защищал сам себя, но не народ… Пока они праздновали здесь, в столице, вам было не до праздников, всем тем, кто пытался свести концы с концами…Не менее удивительным было и появление Терезы Мэй на посту премьер-министра. Британские избиратели проголосовали против членства Великобритании в Европейском союзе, который является неотъемлемой частью международной архитектуры с момента создания в 1957 году Европейской экономической комиссии. Консерваторы, разочарованные неспособностью своего прежнего лидера обеспечить положительный исход голосования на референдуме о членстве в ЕС, избрали Терезу Мэй, занимавшую пост министра внутренних дел, премьер-министром страны.
Матери с детьми влачили нищенское существование в городских гетто; подобно надгробным камням возвышались над ландшафтом ржавеющие заводские корпуса… Этому ужасу необходимо положить конец – и мы это сделаем здесь и сейчас».
В её первой речи в качестве премьер-министра от Консервативной партии, произнесённой в Бирмингеме 5 октября 2016 года, содержались мысли, созвучные настроениям Трампа:
«Необходимы перемены… поскольку три месяца назад в нашей стране произошла тихая революция. Революция, в ходе которой миллионы наших сограждан решительно заявили: мы больше не допустим, чтобы нами пренебрегали. Так они выразили своё мнение, которое разделяют многие и которое, если говорить честно, весьма обосновано, свою глубокую убеждённость в том, что в нашем мире живётся хорошо только привилегированному меньшинству, но не им…Хотя обоим лидерам еще предстоит обозначить свои позиции, кое-какие политические установки проступают вполне отчетливо.
Слишком многие облачённые властью люди ведут себя так, словно имеют больше общего с международными элитами, чем со своими согражданами, с людьми, которые на них работают… Богатые становятся богаче, бедные – беднее. Держатели ипотек вдруг обнаруживают, что их задолженность уменьшилась, а граждане, имеющие сбережения, что стали беднее».
От глобализации к интернационализму
Во-первых, границы между странами станут гораздо менее прозрачными. На смену глобализации с её сетевыми организациями, не признающими никаких границ, придёт интернационализация, предусматривающая установление контроля над границами. Произойдёт масштабная перенастройка всей мировой системы в плане перехода от многосторонних соглашений и торговых моделей к двусторонним. Из состава регионов выделятся отдельные страны. Транстихоокеанское партнёрство (ТТП), если и сохранится, то без участия США. В таком виде оно лишь укрепит позиции Китая в Тихоокеанском регионе. НАФТА будет ослаблена. В Европейском союзе будет наблюдаться спад.
Шанхайская организация сотрудничества с её менее формализованными структурами, позволяющими заключение двусторонних соглашений, представляет собой более вероятный прототип региональной организации, нежели скованный законами и жёсткими договорными обязательствами Европейский союз. Политическое руководство государств будет стремиться к укреплению своей политической власти за счёт региональных экономических и политических блоков. Свободному движению товаров и капитала будет противостоять протекционистское тарифное регулирование.
Укрепление национального государства
Во-вторых, неолиберальные выкладки о свободном движении рабочей силы, капитала, услуг и товаров будут заменены государственной политикой, по большей части направленной на развитие промышленности и создание рабочих мест. Ведущие страны, вроде США и Великобритании, будут стремиться к восстановлению своего промышленного потенциала и развитию высокотехнологичных отраслей промышленности. Их руководство намерено скорректировать рыночные процессы и проводить кейнсианскую политику государственного регулирования, чтобы вдохнуть новую жизнь в умирающую промышленность и оживить депрессивные регионы.
Оба руководителя взывают к сходным социальным слоям. Новые американские и британские политические элиты будут искать политической поддержки у обедневших представителей рабочего и среднего класса и у мелкого бизнеса. Оба признают, хотя и по-разному, что корпорации должны действовать не только в интересах акционеров, но и граждан своей страны. «Мы поставим во главу угла интересы рабочих», − сказала в своей речи 27 января Тереза Мэй. Правительства ужесточат контроль над трансграничным перемещением капитала и рабочей силы. Более тщательному анализу подвергнутся процесс слияния компаний и условия приобретения собственности иностранцами. Возможно, в Соединённом Королевстве акционерам удастся сократить разрыв в оплате труда директоров и простых служащих компаний. Как обещают Мэй и Трамп, доходы из Лондона и Вашингтона переместятся в регионы. Однако всё это из области намерений, осуществление которых встретится со значительными трудностями. Ужесточится контроль над иммиграцией: в Великобританию из оставшихся 27 государств − членов ЕС, а в США перекроют дорогу людям, которые представляют террористическую угрозу. Вот те политические линии, которым обеспечена поддержка избирателей.
На пути к плюралистической системе мироустройства
В-третьих, чтобы «сделать Америку снова великой» придётся признать, что Китай становится крупнейшей мировой державой и что экономический потенциал США и Европейского союза снижается. «Рыночная доля» ЕС и НАФТА в мировом ВВП в последние годы значительно сократилась. Как видно из рис. 1, доля ЕС снизилась с 30% в 1980-м до 18% в 2015 году. За тот же период доля стран БРИКС увеличилась с 11% до 30%. Это та материальная база, которая обеспечивает Китаю его экономическое и растущее политическое могущество. В Евразийский экономический союз входят недостаточно эффективные страны.
Рис.1 Пропорции мирового ВВП в 1980−2015 годах: БРИКС, ЕС, ЕАЭС и НАФТА. Паритет покупательной способности (текущие международные доллары)
Сверху: Доля мирового ВВП: крупнейшие мировые экономические блоки, 1980−2015
Слева: ВВП % от мирового (международные $)
Справа: БРИКС, ЕС, ЕАЭС, НАФТА
Источник: IMF World Economic Outlook Data Base, 2015
В этих условиях необходимо не просто обновление «двойного бремени» «особых отношений» между США и Соединённым Королевством, а более широкая переоценка ценностей на международной арене. Трамп избегает шельмования президента Путина, а дальнейшее признание достижений российской дипломатии на Ближнем Востоке вполне может побудить США к разработке более реалистичной и менее интервенционистской политики. Несмотря на своё более раннее заявление о том, что «блок НАТО устарел», Трамп во время визита Терезы Мэй подтвердил, что поддерживает эту организацию.
Впрочем, в этом отношении остаются вопросы, а именно, следует ли НАТО оставаться в прежнем виде и готовы ли США финансировать войны в Европе и на Ближнем Востоке. Трамп не уверен в эффективности НАТО в качестве инструмента защиты американских интересов. В отличие от лидера британской Лейбористской партии Джереми Корбина британские правящие круги активно проводят антироссийскую политику, тесно увязанную с НАТО. Упадок неолиберализма в качестве идеологической основы для построения глобального мира может привести к тому, что США откажутся от практики насаждения демократии и будут проводить политику под лозунгом «Америка превыше всего». Это не означает, что связи с НАТО неизбежно ослабнут, но Соединённые Штаты могут стать более осмотрительными в своих действиях и постараются не вмешиваться в войны за пределами своих границ.
Оппозиция
Очевидно, что правящие политические классы не приемлют Трампа. Его считают демагогом, образ Трампа демонизируется. «Он невежественен, предубеждён и злобен, как никто из его предшественников-президентов», − пишет London Observer от 29 января 2017 года.
Его успех на посту президента будет зависеть от достижений в области внутренней политики в плане создания рабочих мест и развития экономики. Позиция Трампа в отношении России, вызывающая серьёзную озабоченность внешнеполитических элит, никоим образом не сказывается на настроениях избирателей внутри страны. Поэтому, несмотря на критику в СМИ, он может взять на вооружение новую стратегию в отношении России без особых политических потерь. Если Трамп продолжит курс на протекционистский экономический национализм, то корпорациям, обогатившимся на глобализации, придётся искать способы приспособиться к протекционизму и перенести цепи поставок на территорию США. Перед Терезой Мэй стоит задача иного рода – удержать финансовый сектор в лондонском Сити.
Пока не ясно, удастся ли руководителям этих стран взять верх над корпорациями и враждебно настроенными СМИ, несмотря на то что популистские меры пользуются широкой поддержкой избирателей – как в США, так и Великобритании. Правительства имеют возможность обложить импорт карательным тарифом и предоставить экспортёрам щедрые налоговые льготы. Но всему есть предел – конституционный и экономический.
2017 год нельзя сравнить с 1917-м или 1989 годами. Феномены Трампа и Мэй – это смена политических элит. Восходящие элиты являются представителями национальной буржуазии, уходящие – космополитических глобальных интересов. Наиболее вероятные последствия таких изменений включают переход к более энергичному государственному регулированию, обусловленному экономическим национализмом, снижение роли региональных блоков, рост числа двусторонних торговых соглашений и более эффективная внешняя политика с точки зрения затрат.
