Торговая война и санкции имеют разную природу. Если в первом случае речь идёт об экономике, то во втором – о политике. Нарастающие политические противоречия между США и КНР никуда не делись. А значит риск санкций сохранится независимо от успехов в урегулировании торговой войны, считает Иван Тимофеев, программный директор клуба «Валдай».
Подписание первого пакета документов в рамках торгового соглашения между КНР и США стало серьёзным шагом к перемирию в торговой войне между двумя экономическими гигантами. Пекин дал обязательства по объёмам экспорта из США на ближайшие два года, а Вашингтон отказался вводить новые пошлины. Правда, оставив в силе уже действующие до подписания следующего пакета. Впрочем, затишье в торговой войне мало что даст для снижения риска санкций США против КНР.
Ключевое отличие санкций от торговых войн – наличие конкретных политических целей. Вводя экономические ограничения, страна-инициатор пытается заставить страну-цель сменить свой политический курс или принять выгодное ей решение. Конечно, политизировать можно и торговые войны. Но их инструментарий отличается от санкций. В случае торговых войн речь идёт в основном о тарифах и обязательствах по объёму торговли. Тогда как в случае санкций – о запрете сделок с теми или иными компаниями и лицами, ограничениях на поставки товаров и услуг, финансовых рестрикциях и других малоприятных шагах. В США к тому же есть и чёткое ведомственное разделение между торговой политикой и политикой санкций. Хотя Министерство торговли и входящее в его состав Бюро международной безопасности являются частью санкционной машины, большая часть функций в области санкций всё же лежит на Министерстве финансов и Государственном департаменте.
В сухом остатке – политику санкций нужно рассматривать в контексте политических проблем и требований. На сегодняшний день у США в адрес КНР есть несколько таких требований. Первое – радикально сократить или вообще остановить партнёрство с Ираном в тех секторах, на которые США наложили санкции. Главным образом, речь идёт о покупке иранской нефти, а также поставках в Иран оборудования с американскими компонентами. Второе – заставить Китай играть по американским правилам в области телекоммуникаций, а в перспективе и в высокотехнологичном секторе в целом. Третье – повлиять на политику КНР в Гонконге и других регионах страны через тематику прав человека и демократии. Четвёртое – сдерживать амбиции Китая в Южно-Китайском море. За этими требованиями стоит и более широкий контекст нарастающего соперничества Вашингтона и Пекина. Причём упор на такое соперничество делает именно американская сторона, тогда как Китай пытается выиграть время, не ввязываться в открытую конфронтацию и замять существующие противоречия.
Хорошей новостью для китайского бизнеса стало исключение компаний Cosco Shipping Tanker и шести других компаний из SDN-листа Минфина США. Компания попала в SDN вместе с пятью другими фирмами 25 сентября 2019 г. за перевозку иранской нефти. Для любой крупной международной компании попадание в SDN чревато тяжёлыми последствиями, если не разорением. В этом случае перевозчик сталкивается с трудностями буквально на каждом шагу – от отказов банков осуществлять оплату услуг до невозможности использовать портовую и ремонтную инфраструктуру за рубежом. Санкции против китайской компании отразились и на российской компании «Новатэк», которая смогла оперативно уладить проблему с использованием танкеров. Вместе с тем, в SDN остаётся ряд других компаний, попавших туда в сентябре прошлого года. В частности, из списка не исключена Cosco Shipping Tanker Seaman SHP MGMT. Там же остаются Pegasus 88 Limited, Kunlun Shipping и Kunlun Holding Company, а также China Concord Petrolium. Частичное освобождение китайских перевозчиков из SDN-листа можно связать с позитивным тоном отношений января 2020 года. Однако связь между санкциями и торговой сделкой всё же весьма условна. Освобождая одну часть компаний и сохраняя в SDN другую часть, США посылают недвусмысленный сигнал к соблюдению режима американских санкций против Ирана. Не исключено, что американцам удастся добиться хотя бы тактического успеха. Иранские поставки нефти выгодны Китаю. Но они вряд ли являются жизненной необходимостью. Тогда как ущерб для крупных компаний принесёт более серьёзные потери, в сравнении с выгодами от дешёвой нефти из Ирана. Пекин может поддерживать Тегеран из политических соображений. Но пока не очевидно, готов ли Китай портить отношения с США ради Ирана.
В области телекоммуникация США уже давно перешли в санкционное наступление. Формальным поводом здесь тоже был иранский сюжет. Китайские компании ZTE и Huawei американцы обвиняли в поставках оборудования в Иран с американскими компонентами. Конгресс дал полномочия исполнительной власти вводить ограничения на покупку оборудования Huawei и ZTE государственными органами. 15 мая 2019 года президент США ввёл исполнительный указ 13873 о защите информационных и телекоммуникационных технологий, а Министерство торговли внесло Huawei в свои чёрные списки. Хотя Минторг и выпустил Генеральную лицензию, позволявшую временно работать с компанией, она понесла серьёзный репутационный ущерб и до сих пор находится в подвешенном состоянии в отношениях с американскими партнёрами. Китайские компании повсеместно подвергаются репутационной атаке со стороны государственных структур США. Торговая сделка пока никак не повлияла на санкции против телекоммуникационных компаний.
Торговые соглашения вряд ли затронут и санкции по тематике прав человека. Подписанные Дональдом Трампом санкционные законы против КНР после протестов в Гонконге вряд ли нанесут большой экономический ущерб. Однако они имели политический резонанс и рассматривались Китаем как вмешательство во внутренние дела. Прямая увязка демократической тематики с торговлей в настоящее время практически невозможна. Санкции на данном треке будут жить своей жизнью. Наконец по Южно-Китайскому морю ситуация пока остаётся стабильной и санкциями не омрачается. Однако в экспертном сообществе США вопрос обсуждался, поэтому и здесь могут возникнуть санкционные эпизоды.
Иными словами, связь между торговыми отношениями и санкциями вряд ли стоит переоценивать. Применение санкций – самостоятельное направление, связанное с политическими вопросами. В запасе у КНР есть целый ряд возможностей для ответа. Обострение отношений столь крупных игроков несёт риски для глобальной экономики. Они могут повлиять и на Россию.
