Клуб «Валдай»

Прямых свидетельств того, что заметный сдвиг в американской политике в отношении длящегося уже третий год вторжения Саудовской Аравии в Йемен напрямую связан с убийством саудовского журналиста Джамаля Хашогги, нет. Но ясно, что негативные последствия этого инцидента стали для такой перемены побудительным мотивом. Под влиянием бури возмущения, поднявшейся во всём мире и внутри самих США, администрации Трампа пришлось оценить меру собственной ответственности и поставить под сомнение установку на безоговорочную поддержку военного вторжения Саудовской Аравии в Йемен.

Заявление с призывом к окончанию конфликта в Йемене, озвученное государственным секретарём Майклом Помпео и министром обороны Джеймсом Мэттисом 30 октября этого года, предвещает заметный сдвиг в американской политике в отношении длящегося уже третий год вторжения в Йемен арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией, а также значительные перемены, способные повлиять на ход гражданской войны в Йемене.

Администрация Трампа представила пошаговый план действий, в соответствии с которым повстанцы-хуситы сначала должны остановить ракетные обстрелы территории Саудовской Аравии, после чего прекратятся авианалёты на хуситские позиции со стороны СА и Эмиратов, а затем через 30 дней возобновятся переговоры по дипломатической линии под эгидой ООН.

Хотя прямые свидетельства того, что изменение в подходе администрации напрямую связано с убийством саудовского журналиста Джамаля Хашогги, отсутствуют, ясно, что негативные последствия этого инцидента стали для такой перемены непосредственным побудительным мотивом. Под влиянием бури возмущения, поднявшейся во всём мире и внутри самих США, администрации Трампа пришлось оценить меру собственной ответственности и поставить под сомнение установку на безоговорочную поддержку военного вторжения Саудовской Аравии в Йемен.

Впрочем, заявленная администрацией перемена в стратегии является результатом переоценки ценностей, произошедшей до начала кризиса, катализатором которого послужило дело Хашогги. Главное в этом смысле то, что у Вашингтона возникли сомнения относительно стратегической целесообразности саудовской интервенции в Йемене. В 2015 году, когда арабская коалиция приступила к осуществлению операции «Буря решимости», американская поддержка военных действий Саудовской Аравии в Йемене была обусловлена желанием администрации Обамы задобрить Эр-Рияд в условиях, когда США и ряд других стран работали над заключением ядерной сделки с Ираном. Как таковая поддержка Обамой военный усилий Саудовской Аравии носила в известной степени двойственный характер: считалось, что для национальных интересов США конфликт в Йемене имеет лишь минимальное значение.

Напротив, в администрации Трампа Саудовская Аравия рассматривается в качестве главной опоры антииранской политики США в регионе, вследствие чего и была воспринята саудовская точка зрения на хуситов как на агентов Ирана и проводников его политики, направленной на установление иранского господства в регионе. Как следствие, Вашингтон стал наращивать материальное и разведывательное обеспечение действий Саудовской Аравии и ОАЭ и возобновил продажу некоторых видов высокоточного оружия, заблокированную администрацией Обамы в связи с растущим числом потерь среди мирного населения Йемена от авианалётов ВВС Саудовской Аравии.

Однако сегодня, три года спустя после начала в 2015 году операции «Буря решимости», Вашингтону приходится взглянуть в глаза реальности. А реальность такова, что вследствие продолжающейся американской поддержки вторжения в Йемен Саудовской Аравии и других арабских стран США всё глубже втягиваются в региональный конфликт, приносящий им лишь незначительные стратегические преимущества. Вместо того, чтобы привести к окончательному поражению хуситского восстания, война лишь укрепила влияние Ирана, подтолкнула Йемен к грани полного развала государственности и породила призрак гуманитарной катастрофы, приобретающий по ходу войны всё более конкретные очертания.

Ухудшение ситуации в Йемене совпало с ростом скептических настроений в некоторых вашингтонских кругах, и особенно в Конгрессе, где сомневались в разумности политики опоры на Саудовскую Аравию в качестве главного оплота стратегии США по противодействию распространению влияния Ирана в регионе. Нет сомнения в том, что такой скептицизм будет только крепнуть теперь, когда демократы завоевали большинство в Палате представителей. Сопротивление членов Конгресса продолжающейся подпитке со стороны США саудовского вмешательства в конфликт будет только нарастать. В марте лишь с незначительным перевесом голосов удалось заблокировать в Сенате предложение о прекращении американской поддержки развязанной саудитами войны. 

Впрочем, далеко не очевидно, что перемена в подходе США будет способствовать успешному возобновлению посреднической миссии спецпосланника Генерального Секретаря ООН по Йемену Мартина Гриффита. Чтобы осуществить намеченные администрацией шаги по последовательной деэскалации боевых действий и возобновлению переговоров, потребуется одновременное задействование нескольких факторов в очень непростых условиях застарелого конфликта.

Во-первых, неясно, насколько успешно Вашингтон способен оказывать давление на руководимую Саудовской Аравией арабскую коалицию с тем, чтобы её участники приостановили авиационную кампанию в Йемене. С 30 октября, когда прозвучало заявление администрации, наблюдается заметная эскалация вооружённой борьбы, ведущейся силами арабской коалиции, в частности – наращивание широкомасштабного наступления на стратегический порт Ходейда, который коалиция стремится вернуть под свой контроль в целях максимизации выигрыша от побед на земле до того, как в результате дипломатических усилий установится перемирие. По причине такой эскалации начало переговоров, которое администрация наметила на начало декабря, уже отложено до конца года.

Во-вторых, бросается в глаза, что в заявлении администрации отсутствует призыв к установлению всеобъемлющего перемирия. Призвав лишь к прекращению ракетных обстрелов со стороны хуситов и окончанию авианалётов ВВС Саудовской Аравии и ОАЭ, администрация оставила лазейку для продолжения военных действий марионеточным группировкам, действующим в интересах саудитов и Ирана, да и дислоцированным – в основном на юге – наземным войскам ОАЭ тоже. Продолжение военных действий наверняка затруднит возобновление и перспективы жизнеспособного переговорного процесса.

В-третьих, оказывать давление на арабскую коалицию ради приостановки авианалётов на Йемен – это ещё не всё. Чтобы создать задел для успешных посреднических усилий, возможно, потребуется убедить Эр-Рияд пересмотреть его общую военную концепцию, в рамках которой прежде всего и началось это вооружённое вторжение. Такой пересмотр повлечёт за собой отказ от установки на нанесение военного поражения хуситским повстанцам в пользу более ограниченной стратегии, предполагающей защиту границы от вторжений хуситов с юга и сдерживание расползания хуситского влияния за пределы их опорного края на северо-западе.

Для этого также потребуется, чтобы саудиты одобрили запуск дипломатического процесса, ведущего к некой форме разделения власти между правительством Йемена, пользующимся поддержкой Саудовской Аравии и признанным международным сообществом, и повстанцами-хуситами. А это будет означать отказ от схемы урегулирования, изложенной в Резолюции 2216 Совбеза ООН, которая предполагает отмену результатов совершённого хуситами в 2014–2015 годах переворота и возвращение в столицу страны Сану правительства во главе с Абд-Раббу Мансуром Хади.

В-четвёртых, любые действия США в указанном направлении будут в высшей степени болезненно восприниматься Эр-Риядом, который более всего опасается расширения иранского присутствия в Йемене. Хотя Саудовская Аравия изо всех боролась и борется с распространением влияния Ирана в регионе и особенно на Арабском Востоке (Сирия, Ливан), тому в случае успеха впервые удастся встать твёрдой ногой на её южной границе. 

В-пятых, похоже, что администрация (скорее всего, чтобы предвосхитить болезненную реакцию со стороны саудитов) намерена объявить движение хуситов террористической организацией. Хотя такой шаг мало повлияет на оперативные возможности хуситских сил, он – без всякого сомнения – осложнит осуществление посреднической миссии Гриффита и отвратит руководство хуситов от предоставления каких-либо уступок. Всё это свидетельствует о том, что Вашингтону предстоит пройти по узкой тропке, постаравшись положить конец войне и в то же время не подорвать отношения с Эр-Риядом.

И наконец, Вашингтон приступает к выполнению этой задачи на фоне роста напряжённости в отношениях с Ираном, вызванного выходом администрации США из ядерной сделки с Ираном и повторным введением против него экономических санкций, включая запрет на закупки иранской нефти.

Вследствие усиления геополитического соперничества Иран вряд ли согласится участвовать в переговорах об окончании гражданской войны в Йемене, если они не сулят ему серьёзных выгод. 

Хотя сейчас трудно определить, какой степенью влияния на хуситов обладает Иран, вряд ли стоит предполагать, что их руководство пойдёт на дипломатические переговоры через голову Тегерана. Таким образом, достижение урегулирования в идущей на земле Йемена гражданской войне неразрывно связано с общим положением дел в сфере региональной безопасности. Развязать многочисленные узлы конфликта, пожалуй, самая трудная задача на пути к устойчивому урегулированию как в регионе в целом, так и в Йемене в частности.

Пока что у нас нет хотя бы какой-либо ясности относительно того, как Вашингтон намерен управляться со всеми этими конфликтами. Хотя руководство США, по-видимому, искренно в своём желании положить конец гражданской войне в Йемене, начинать ему придётся с сокращения своего собственного участия в конфликте, не имея при этом чёткого представления о том, как прийти к урегулированию через переговорный процесс, и даже не зная, каким образом побудить стороны возобновить переговоры. В ближайшие месяцы станет понятно, приведёт ли перемена в стратегии администрации хотя бы к частичному прекращению огня, а далее и к последовательным усилиям по оптимизации отношений с коалицией под руководством Саудовской Аравии и созданию основы для достижения устойчивого урегулирования конфликта и завершения самой войны.