Неоколониализм – основная форма господства бывших метрополий и других государств Запада в Африке. Поддерживая борьбу африканских стран против современного неоколониализма, Россия обращается к традициям международной солидарности, унаследованным от советской эпохи, а в некоторых аспектах – и от более раннего этапа отечественной истории, пишет Николай Добронравин, заведующий отделом этнографии Африки Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН, ведущий научный сотрудник факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета.
Неоколониализм – главная, хотя и не единственная форма доминирования Запада в Африке. До сих пор не весь африканский регион свободен от классического колониализма.
Под контролем Великобритании сегодня находятся Острова Святой Елены, Вознесения и Тристан-да-Кунья («территориальное образование под властью Короны», согласно документам ООН – несамоуправляемая территория, подлежащая деколонизации) и Британская территория в Индийском океане (архипелаг Чагос, включая остров Диего-Гарсия с расположенной на нём военной базой США). Достигнутое в 2024 году соглашение о восстановлении суверенитета Маврикия над Чагосом и о праве на возвращение ранее выселенных жителей архипелага (исключая Диего-Гарсию) пока не реализовано.
Франция контролирует ряд ненаселённых островов в Индийском океане (в составе Французских Южных и Антарктических Территорий); на эти острова претендуют Мадагаскар, Маврикий и Коморы. Более завуалированный характер носит французское колониальное присутствие в заморских департаментах Майотта (согласно резолюциям Генеральной Ассамблеи ООН – незаконно отторгнутая территория Союза Коморских островов) и Реюньон. Владение Майоттой, Реюньоном и другими островами позволяет Франции контролировать обширную исключительную экономическую зону и заявлять о себе как об одной из стран Индоокеанского региона.
Ещё во времена колониального раздела Африки между европейскими государствами (Великобритания, Франция, Португалия, Испания, Германия, Италия, Бельгия) политика Российской империи не была направлена на покорение народов континента. Напротив, уже тогда были заложены основы солидарности России с государствами, отстаивавшими свою независимость, развивалось сотрудничество на двусторонней основе (с Эфиопской империей и бурскими республиками на юге Африки) в военной и гуманитарной сферах.
В советский период наша страна придерживалась антиколониальных позиций, помогала национально-освободительным движениям. Благодаря активному участию советской дипломатии 14 декабря 1960 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам.
После провозглашения политической независимости африканские государства фактически по-прежнему зависели от стран Запада, контролировавших все ключевые сферы политики, экономики и культуры бывших колоний и протекторатов. В таком же положении находились и страны Африки южнее Сахары, формально вошедшие в «семью цивилизованных наций» ещё до Второй мировой войны (Эфиопия и Либерия). Советский Союз стремился развивать дружественные отношения с независимыми государствами Африки; борьба с неоколониализмом была одной из официально провозглашённых целей советской помощи африканским странам.
После 1991 года российско-африканские связи были в значительной мере свёрнуты или заморожены. Однако традиции сотрудничества сохранились, прежде всего благодаря африканцам, сохранившим память о роли Советского Союза в деколонизации стран континента. При этом фактически все страны Африки находились под давлением со стороны бывших метрополий и других государств Запада, взявших на вооружение неоколониальные методы политического, экономического и культурного доминирования.
В этот период неоколониализм в Африке приобрёл новые очертания. В частности, стало заметным коллективное доминирование Европейского союза и НАТО, усилилось присутствие западных неправительственных организаций, стали активно применяться санкции против тех африканских режимов, которые по каким-либо причинам не устраивали Запад. Неоколониальная зависимость стран Африки усиливалась благодаря произвольному использованию ряда критериев, включающих «хорошее управление» (good governance) и «борьбу с коррупцией», независимо от их фактического содержания. Одновременно не только в африканском регионе, но и в глобальном масштабе фактически прекратилась деколонизация несамоуправляемых территорий.
После временного ослабления российско-африканских связей в 1990-х годах Россия вновь обратилась к традициям солидарности со странами региона в борьбе с неоколониализмом. Солидарность проявляется в различных формах. Стремление к ней отражено в заявлениях отечественных политиков, приуроченных к российско-африканским форумам, прежде всего – к саммитам «Россия – Африка». В феврале 2024 года прошёл первый Международный форум сторонников борьбы с современными формами неоколониализма «За свободу наций!».
Политическая солидарность проявляется в российской поддержке действий африканских государств в международных организациях – в ООН и G20. Россия поддерживает общий принцип «Африканские решения для африканских проблем», что предполагает укрепление самостоятельности Африканского союза и субрегиональных международных организаций. Россия выступает против применяемых странами Запада санкций, фактически направленных на продолжение неоколониального господства, поддерживает позицию государств Африки на международной арене, в частности по вопросам о статусе Майотты и архипелага Чагос.
На укрепление солидарности России с африканскими государствами, выступающими против неоколониализма, направлена деятельность МИД (в частности, недавнее открытие нового Департамента партнёрства с Африкой), Россотрудничества, российских парламентариев, учебных заведений, академических институтов и исследовательских центров.
В военной сфере действия России направлены на укрепление национального суверенитета африканских государств, как правило в рамках двустороннего сотрудничества. Неоколониальный подход к странам региона не предполагал создания сильных и самостоятельных африканских армий, способных справиться с различными угрозами без помощи бывшей метрополии или нескольких стран Запада. Классической в этом плане была система «Франсафрики» в бывших колониальных владениях Франции. Французские базы использовались для непосредственного контроля над местными вооружёнными силами и одновременно для наблюдения за оппозиционными вооружёнными группировками в тех странах, где существовали такие фронты и движения. Официально «Франсафрики» нет с 1990-х годов, однако на практике эта система подверглась заметной трансформации лишь в последние годы, в ответ на действия России.
Российское военное присутствие в странах Африки, укрепление отношений в этой сфере с Альянсом государств Сахеля (Мали, Нигер, Буркина-Фасо), выступающим под лозунгом «суверенного пространства безопасности и процветания», привели к сокращению присутствия французских и других западных сил, либо к появлению менее «токсичных» европейских контингентов (например, Венгрии в Чаде). Обучение национальных военных кадров в России также способствует уменьшению неоколониальной зависимости стран Африки.
Также против неоколониализма направлена всё более заметная поддержка обучения африканских студентов в России (в частности, по квотам, выделяемым для отдельных стран региона). Важнейшая особенность обучения в России – минимальная утечка мозгов, поскольку большинство студентов возвращаются в свои страны и формируют часть национальной политической, научной и культурной элиты.
Сохраняются сферы, в которых неоколониализм по-прежнему процветает. Это касается в первую очередь финансово-экономического доминирования Запада, особенно в странах Африки южнее Сахары. Россия поддерживает действия африканских стран, направленные на ослабление финансовой и экономической зависимости от стран Запада. Однако и сегодня этот аспект неоколониализма сохраняет актуальность для подавляющего большинства государств Африки. Почти все бывшие французские владения по-прежнему лишены собственной финансовой системы и остаются под полным контролем метрополии. Заменить, например, франк КФА в бывших французских колониях национальными или субрегиональными валютами – нелёгкая задача, и в этой сфере недостаточно одной лишь политической солидарности со стороны России.
Как и в 1990-х годах, российский бизнес, по-видимому, находится под влиянием образцов, типичных для экономического неоколониализма в Африке, прежде всего ориентированного на добычу природных ресурсов и их вывоз из региона. Это же касается и африканского сельскохозяйственного экспорта. В данной сфере солидарность России со странами Африки пока проявляется слабо, хотя можно говорить и о положительных изменениях. Вероятно, самый яркий пример российского участия в укреплении экономической самостоятельности африканских стран представлен в сфере атомной энергетики. Следуя традициям больших проектов советской эпохи, Россия и Египет развернули строительство атомной электростанции Эль-Дабаа. Этот проект позволит ускорить экономическое развитие Египта и его отход от неоколониальной парадигмы развития. Подобные проявления солидарности со странами Африки возможны, но требуют активного участия российского государства.
