Взятие Кабула и установление талибами своей власти фактически над всей территорией Афганистана добавили ещё одну порцию головных болей в круговороте проблем Ирана. И если на словах официальный Тегеран приветствует уход американцев из соседней страны, то на деле в Иране далеко не все в восторге от сложившейся ситуации, поскольку там не до конца понимают, как взаимодействовать с талибским Кабулом и какими в принципе могут быть ирано-афганские отношения в среднесрочной перспективе, пишет Фархад Ибрагимов, аспирант Центра постсоветских исследований ИМЭМО им. Е.М.Примакова РАН, политолог.
История отношений Ирана с Афганистаном насчитывает не один век. Тегеран пристально следит за процессами, происходящими в соседней стране по многим причинам. Прежде всего, потому, что там проживает огромное количество таджиков, являющиеся для персов братским народом и говорящих, соответственно, на персидском языке, на диалекте дари (фарси-кабули). Почти половина населения всего Афганистана говорит на нём, в том числе многочисленные этнические группы, для которых персидский язык также является родным. Иран, вне зависимости от формы правления, всегда считал эти народы частью иранского мира, имеющей право рассчитывать на поддержку Тегерана в случае экзистенциальной угрозы. Стоит особо отметить, что подавляющее большинство персоязычных в Афганистане исповедуют ислам суннитского толка. Шиизм, по разным оценкам, исповедуют от 9 до 17 процентов от общего населения Афганистана. В основном шиизму привержены малочисленные народы – персоязычные хазарейцы и тюркоязычные кызылбаши. При том что Иран является центром шиитского исламского мира, иранские власти не разделяли свои родственные народы на суннитов и шиитов, соответственно, здесь превалирует наднациональный фактор.
После того как в 1992 году Народно-демократическая партия Афганистана утратила свою власть в стране, Иран начал охотно предпринимать шаги по внедрению своих интересов в соседней республике. Приход к власти экстремистов-моджахедов лишь усилил желание иранцев сплотить родственные им народы Афганистана, которые объединились в Северный альянс, чтобы дать отпор радикалам. Зародившийся в 1994 году «Талибан» , который установил свою власть над страной в 1996 году, провозгласив «Исламский эмират Афганистан», видел в соседнем Иране большую угрозу, с которой надо бороться. Именно поэтому репрессивный аппарат талибов начал беспощадно уничтожать хазарейцев-шиитов – их казнили без следствия и даже без шариатского суда, – а также всех тех, кто имел отношение к Северному альянсу и мог быть потенциальным сторонником идей Исламской Республики Иран. В 1998 году произошёл инцидент, который мог бы стать причиной войны между Ираном и «Талибаном». Талибы совершили акт нападения на иранское консульство в городе Мазари-Шариф, в результате которого были расстреляны все находившиеся там девять граждан Ирана – восемь дипломатов и один журналист. Тегеран тогда заявлял, что талибам придётся ответить за это, однако никакой военной операции провести не рискнул.
Тем не менее иранцы ответили на это действие талибов другим способом. Во время американского вторжения в Афганистан в 2001 году, иранское спецподразделение «Аль-Кудс», возглавляемое Касемом Сулеймани, начало тесное сотрудничество с американцами и фактически помогало всем, чем может.
Тогдашний президент Ирана Мохаммад Хатами, придерживающийся умеренных и реформаторских взглядов, считал, что данный шаг позволит одновременно достичь и понимания в отношениях с США. Однако через несколько месяцев американский президент Буш-младший причислил Иран к «мировой оси зла», и на этом ирано-американское сотрудничество на афганском поле прекратилось.
В 2005 году в Иране президентом стал Махмуд Ахмадинежад. Он решил начать диалог с талибами, которые в принципе на тот момент утратили своё былое влияние, однако продолжали подпольную войну. Как пишут СМИ, Иран начал тогда серьёзно работать с талибами и в итоге смог добиться серьёзных результатов в виде лояльности двух авторитетных лидеров «Талибана» – Хайбатуллы Ахундзады и Ахтара Мансура. Они стали часто бывать в Иране и принимать от Тегерана всяческую помощь – от денег и вооружения до инструктажа. Впоследствии в СМИ появлялись сообщения о том, что Иран поддерживает контакты с «Талибаном», на что официальные лица Исламской Республики заявляли, что их отношения с талибами не означают оказания политической или военной поддержки этой группировке. Американцы начали обвинять Иран в снабжении «Талибана» оружием. В Вашингтоне представили документы, свидетельствующие об оказании Ираном военной помощи «Талибану» в виде поставок оружия и военной техники.
Возник вопрос, зачем всё это могло быть нужно Ирану? Во-первых, иранцы знают, откуда растут ноги у «Талибана», кто его финансирует и поддерживает. В первую очередь это Пакистан, который имеет свои виды на регион и мечтает нейтрализовать Иран, а также Саудовская Аравия и ОАЭ, которые не жалели огромных финансов на поддержку талибов, чтобы те в свою очередь не давали иранцам спокойно спать. Во-вторых, в Иране понимали, что ещё одну войну они просто не потянут. Да и зачем воевать там, где можно договориться? Соответственно, иранцы пошли по второму пути и получили от талибов обратную связь, что конечно же вызвало нервную реакцию у Исламабада. В итоге в 2016 году лидер талибов Ахтар Мансур погиб в результате атаки беспилотника в приграничном районе между Афганистаном и Пакистаном. Американские военные заявили, что в тот момент Мансур возвращался из Ирана, и в качестве доказательства предъявили СМИ его паспорт с иранской визой. Таким образом пакистанцы намекнули талибам, что их наметившаяся кооперация с Ираном чревата последствиями. Однако талибов это не остановило. Так, в январе 2019 года МИД Ирана официально объявил о состоявшейся встрече заместителя министра иностранных дел Аббаса Аракчи с делегацией талибов. Факт проведения этих переговоров с иранскими официальными лицами «Талибан» подтвердил.
Все последние годы Иран открыто проявлял недовольство долгосрочным пребыванием США в Афганистане и не оставлял попыток расширить своё влияние в регионе. Практически же политика Тегерана в отношении Афганистана, основу которой составляет экономическая кооперация, в целом воспринималась в соседней стране положительно и находила поддержку среди талибов. Однако не будем списывать со счетов и внутрииранские взгляды в отношении «Талибана», которые серьёзно разнятся. Единый подход в Тегеране до сих пор не выработан. Даже среди политиков самого высокого ранга в ближайшем окружении верховного лидера Исламской Республики Али Хаменеи существуют разные мнения относительно того, стоит ли сейчас признавать режим талибов в Кабуле законной властью в Афганистане. Некоторые аятоллы и вовсе призывают дождаться удобного момента, когда на этот пойдёт кто-либо из крупных игроков, например Китай, Евросоюз или Россия. Во всяком случае так считают ослабленные в Иране реформаторы. Правящие консерваторы во главе с президентом Ибрагимом Раиси придерживаются несколько иной позиции. Невзирая на свою консервативность, они смотрят на мир реально, понимают, что талибы правят соседней страной и что с большой долей вероятности пришли они надолго, следовательно, необходимо уже сейчас договариваться, чтобы «не опоздать». Неспроста президент Раиси после взятия Кабула талибами уже на следующий день заявил о пользе ухода США из Афганистана, фактически приняв сторону талибов.
По словам иранского президента, «военное поражение и уход США из Афганистана предоставят возможность восстановить жизнь, безопасность и прочный мир в этой стране». И это при том, что ещё 5 августа, за одиннадцать дней до падения Кабула, президент Афганистана Ашраф Гани участвовал в церемонии инаугурации президента Раиси. Тогда же оба президента провели переговоры, на которых Ибрагим Раиси заверял своего афганского коллегу в поддержке правительства в Кабуле и «усилий по продвижению мирного урегулирования». Более того, Раиси подчеркнул, что Иран поддерживает законное правительство и «право афганского народа». Наверняка Раиси не мог предполагать, что менее чем через две недели Кабул окажется в руках талибов, а сам Гани сбежит из страны, не предпринимая даже малейшей попытки сопротивляться. Ныне уже бывший министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф ещё в апреле уверял, что Иран не допустит захват Афганистана талибами и возвращения страны в 1990-е годы. Зариф нынче не министр, с него спросу нет, а вот перед новым иранским правительством стоит задача договориться с талибами. Неспроста несколько дней назад в Иран прибыл и глава МИД Пакистана Шах Мехмуд Куреши. Иранские СМИ особо не освещали эту тему, лишь сухо отметили, что на встрече с президентом Раиси был затронут афганский вопрос. Этот вопрос был поднят и главой МИД Ирана в кулуарах недавно прошедшей Багдадской конференции по партнёрству и сотрудничеству.
Не исключено, что в Иране за закрытыми дверями проходят широкие дискуссии относительно того, стоит признавать режим талибов или нет. Упомянутый нами выше Ахмадинежад, заложивший общение официального Тегерана с талибами, сейчас высказывается против какого-либо налаживания контактов и открыто выступает с осуждениями в адрес иранского правительства. По всей вероятности, сам Ахмадинежад играет на внутреннюю аудиторию с целью повысить свой собственный рейтинг среди слоёв населения, откровенно испытывающих ненависть к талибам, вызывая раздражение у властей. Надо признать, что миллионы людей в Иране относятся к «Талибану» крайне негативно и считают, что их страна не должна иметь с движением каких-либо контактов.
Сами талибы стараются вести себя в отношении Ирана не так радикально, как они могли себе это позволить двадцать лет назад. Так, например, талибы обеспечили безопасность мусульман-шиитов на траурной церемонии Ашуры в Кабуле. Раньше в дни траура на группы шиитов регулярно нападали радикалы из числа суннитов. Правоохранительные органы во времена президентства Гани особо не реагировали на эти инциденты, лишь обещая, что впредь такого не повторится, и случаи массового нападения на мусульман-шиитов продолжали фиксироваться. Сами местные жители отмечали, что приуроченные к этому событию мероприятия в этом году прошли в большей безопасности, чем когда-либо, поэтому они даже не взяли с собой оружия, доверившись талибам. Неизвестно, как талибы поведут себя в следующий раз, однако этот факт уже является для Ирана показательным. Да и сами талибы понимают, что иранцы не будут молчать, если шиитов станут репрессировать и уничтожать. Всё, чего сейчас желает «Талибан», – международное признание и построение взаимовыгодных отношений с соседями, в том числе и с Ираном. В Тегеране же пока до сих пор не выработали решения и не могут для себя ответить на главный вопрос: стоит ли вообще признавать «Талибан»? Однако в чём точно заинтересована Исламская Республика Иран, так это в налаживании конструктивного диалога. Договориться между собой иранцы и талибы на данном этапе точно сумеют.
