Встреча Башара Асада с Владимиром Путиным в Сочи состоялась за два дня до трёхстороннего саммита президентов Ирана, Турции и России. Естественно предположить, что эти два события так или иначе связаны друг с другом. Личный разговор с Путиным, который является основной движущей силой процесса политического урегулирования в Сирии, должен был внести ясность в ряд моментов, которые не терпели отлагательств, считает Яшар Якыш, бывший министр иностранных дел Турции.
20 ноября в Сочи президент России Владимир Путин и его сирийский коллега Башар Асад провели встречу. Путин сделал важное заявление, что военная операция в Сирии подходит к концу.
Означает ли это, что Россия намерена постепенно сокращать своё военное присутствие в стране? Вовсе не обязательно, потому что шаткая ситуация в Сирии может сохраняться в течение некоторого времени. Было бы опрометчиво сокращать его сейчас, когда ещё нет консолидации стабильности. Полагаю, что Россия отправляла войска в Сирию не только для того, чтобы спасти режим Асада. Закрепление в Сирии, а затем и в других ближневосточных странах также было одной из целей России, особенно в свете неопределённой позиции Соединённых Штатов по вопросу о том, следует ли переносить фокус военной активности с Ближнего Востока на Тихоокеанский регион.
Асад покинул Сирию впервые за несколько лет. Означает ли это, что он чувствует себя уверенным в себе? Будет ли он участвовать в выборах после перехода к демократии в стране? Он вполне может это сделать, но сейчас вопрос так не стоит. Резолюция Совета Безопасности ООН №2254 предусматривает, что переход к демократии должен быть осуществлен «самими сирийцами и под руководством сирийцев», что «сирийский народ решит будущее Сирии». Поскольку выборы должны проходить под строгим надзором международных наблюдателей, лишение Асада права баллотироваться на выборах ограничивает право выбора сирийского народа для избрания того, кого он хочет. Это было бы нарушением положений резолюции Совета Безопасности ООН.
Сирии нужно время, чтобы привести всё в порядок. Необходимы огромные усилия для преодоления бесчисленных проблем, с которыми сталкивается страна. Международное сообщество так и не смогло прийти к единому мнению о том, как подойти к нынешним и будущим проблемам Сирии. Наиболее конкретными мерами для урегулирования сирийского кризиса являются те, которые принимаются Россией. Другим шагом в этом направлении стал трёхсторонний саммит, президентов России, Турции и Ирана, который состоялся 22 ноября в Сочи. Переход к демократии в Сирии должен быть максимально всеобъемлющим. У сторон, оставшихся вне мирного процесса, будут основания не согласиться с решениями и может возникнуть соблазн выступить против них.
Визит Асада в Сочи состоялся за два дня до трёхстороннего саммита. Естественно предположить, что эти две встречи так или иначе связаны друг с другом. Личный разговор с Путиным, который является основной движущей силой процесса политического урегулирования в Сирии, должен был внести ясность в ряд моментов, которые не терпели отлагательств.
Пока неясно, всецело ли Асад поддерживает идею Конгресса сирийского национального диалога в Сочи. До сих пор он выступал против переговоров с террористами. Возможно, президент Путин развеял некоторые его опасения. Тем не менее чем более представительным будет Конгресс, тем более обоснованными будут его решения.
Существуют фундаментальные различия между подходами основных игроков в сирийском кризисе. Россия и США сходятся только по некоторым тактическим вопросам, но в стратегическом плане разногласия по-прежнему непреодолимы.
Россия, Турция и Иран искренне сотрудничают, но их позиции отнюдь не одинаковы: Турция не хочет, чтобы крупнейшая курдская политическая партия в Сирии, Демократический Союз (PYG), была приглашена на Конгресс – президент Турции Эрдоган выразил эту озабоченность во время пресс-конференции после трёхстороннего саммита в Сочи. У Турции и Ирана здесь схожие интересы, они не позволят курдам создать сплошной территориальный пояс на севере Сирии. Соединённые Штаты продолжают поставлять оружие и боеприпасы курдским отрядам народной самообороны (YPG), военную ветвь PYD, которую Турция считает сирийским отделением террористической Рабочей партии Курдистана (PKK) и борьба с которой идёт десятилетиями. Россия же исторически активно поддерживала курдов.
Как бы то ни было, несмотря на схожие и разнящиеся интересы, при наличии политической воли и мудрости вполне возможно найти золотую середину для решения всех этих проблем.
