24 февраля на какое-то время разрушило стандартные ожидания от будущего, сделав вероятным экстремальное развитие событий. В последние месяцы военная ситуация в Украине приблизилась к пату и меняется медленно. Однако это не отменяет возросшей вероятности преднамеренных или непреднамеренных эскалаций, пишет Карл Хён, независимый эксперт из Германии.
Отношения между Россией и Западом асимметричны, поскольку у Запада больше силовых ресурсов. Но они перестают быть асимметричными, если Китай оказывается на стороне России (пусть даже косвенно и без громких заявлений).
Американский мировой порядок (pax americana) стал итогом холодной войны. В какой степени обострившаяся конфронтация на Украине служит прикрытием для формирующегося китайского мирового порядка (pax sinica), можно только гадать.
Если бы у России не было огромного арсенала ядерного оружия (6000 боеголовок), горячая война между Западом и Россией была бы вполне вероятна.
У России вызывает озабоченность ремилитаризация Германии. Германия обладает обширными промышленными и финансовыми возможностями и является крупным экспортёром оружия (четвёртое место в 2020 году). До недавней эскалации на Украине Германия экспортировала в Россию высококачественную технику в обмен на природные ресурсы. Сейчас она вооружает Украину современным оружием.
Усиление гонки вооружений между Россией и Западом – вот вероятный исход нынешней ситуации. Это опасно для России, ресурсы которой заметно меньше.
Определённые ограничения пока сохраняются.
В связи с этим можно вспомнить монгольское завоевание державы Хорезмшахов между 1219 и 1221 годами. В этом государстве, располагавшемся на территории значительной части современного Ирана, Афганистана и Средней Азии, правила иранизированная тюркская династия. Его последней столицей был Самарканд. В его состав входили такие процветающие города, как Гургандж, Отрар, Бухара.
Между тем монголы большую часть своей истории были бедными и неразвитыми. Однако у них была племенно-кочевая культура готовности к войне. Когда монгольские племена сумели объединиться под властью Чингисхана, они со временем превратились в ужасающую силу во всех отношениях.
Хорезмийцы были намного богаче и цивилизованнее, чем монголы (до их вторжения в Китай). Но их военная мощь оказалась слабее. Они потерпели поражение, несмотря на численное превосходство. Скорость и гибкость, с которой действовал противник, были пугающими и разрушительными.
Смысл этого исторического примера в том, что богатство, при всей его важности, не эквивалентно силе. Иногда оно даже делает правителей слабее, если они воспринимают связанную с ним власть как нечто само собой разумеющееся, предаваясь самодовольству и тщеславию. Точно так же длительный мир может снизить бдительность и боевую готовность, усугубляя парадоксальную проблему богатства.
Ещё один фактор – количество детей. Общества с высокой рождаемостью, как правило, более склонны к войне, чем общества с низкой. Немецкий экономист и социолог Гуннар Хайнзон разработал демографический индекс войны, основанный на соотношении количества молодых людей в возрасте 15–19 лет и мужчин в возрасте 55–59 лет. Это связано со способностью молодого поколения мужчин найти хорошую работу по мере того, как старшее поколение выходит на пенсию, и, соответственно, с социально-политической стабильностью.
Разумеется, рождаемость не единственный фактор. В целом, если посмотреть на список стран мира и сопоставить рождаемость с насильственными конфликтами (как внутренними, так и внешними), можно обнаружить корреляцию между этими параметрами. Но из неё не следует, что не бывает стран с высокой рождаемостью и низкой воинственностью и наоборот.
Например, с 1950 года по 1988 год Бразилия имела высокий уровень рождаемости, но не отличалась особой воинственностью. В Советском Союзе и Соединённых Штатах коэффициент рождаемости был намного ниже, чем в Бразилии, но обе страны были гораздо более активными в плане участия в конфликтах.
Вдобавок низкая рождаемость оказывает на общество, находящееся в состоянии войны, психоэмоциональное влияние. Если многодетная афганская семья теряет несколько сыновей в бесконечном конфликте, это болезненная потеря, но остальные сыновья продолжают жить. Сравните это с Россией или Америкой, где потеря единственного сына может означать исчезновение семьи.
Заметим, что более богатые общества, как правило, имеют более низкую рождаемость. Германия вела свои войны, когда рождаемость ещё могла компенсировать потери на войне (коэффициент рождаемости Германии в 1915 году – 3,47, в 1940 году – 2,24, в 2020 году – 1,59). Военная конфронтация на Украине заставляет задуматься, поскольку в ней участвуют две страны с рождаемостью ниже уровня воспроизводства (он достигается при коэффициенте рождаемости в 2,1; в 2019 году коэффициент рождаемости на Украине составлял 1,23, а в России – 1,5).
В геополитических дискуссиях в качестве иллюстративной аналогии нередко используется тектоника литосферных плит. Никто не сомневается, что извержения вулканов, землетрясения и цунами – чрезвычайно разрушительные явления. Но какова альтернатива? Без тектоники плит, по-видимому, вся суша на планете ушла бы под воду после миллиардов лет эрозии под действием ветра и дождя.
Из-за вулканической активности на острове Суматра намного больше плодородной почвы, чем на Борнео, хотя Борнео больше по территории. Богатая флора и фауна Суматры позволяет существовать, например,суматранскому тигру. На Борнео вулканов нет – но нет и тигров. Извержение вулкана под ногами мало кому понравится. Тем не менее в разрушении кроется созидание. Как говорил Гераклит, «война есть мать всех вещей».
В международных отношениях можно сказать, что Израиль построил свой дом на вершине действующего вулкана (сложная внутренняя ситуация и внешняя среда). Это побудило израильскую армию стать одной из сильнейших в мире с точки зрения способности быстро мобилизоваться (за 48 часов) и реагировать на внезапные кризисные ситуации. Израиль как динамичное общество вынужден уметь быстро адаптироваться к новым вызовам.
Пьер-Оливье Гуринша, главный экономист Международного валютного фонда (МВФ), написал в июне 2022 года статью под названием «Смещение геополитических тектонических пластов». Он утверждает, что «война выявила более глубокие расходящиеся процессы». Он сравнивает боевые действия с землетрясением с эпицентром на Украине и в России, которое «вызывает сейсмические волны, расходящиеся из эпицентра и воздействующие на экономику стран по всему миру».
Гуринша отмечает ограниченность аналогии с тектоникой плит: «Эти “геополитические пласты” являются результатом человеческой деятельности, отражая влияние истории, институтов и людей. Каждый пласт или блок может обладать огромной инерцией, но в конечном счёте люди – и правительства их стран – способны проложить собственные пути.Разум и взаимные экономические интересы могут возобладать». А могут ли?
Путин сделал неожиданно смелый шаг в отношении Украины и Запада. Военная ситуация на Украине привела к негативным последствиям для России. Армия, экономика, общество переживают острую встряску. Устойчивость различных секторов российского общества, экономики и вооружённых сил подвергается напряжению и испытаниям, подталкивая страну к инновациям.
Встряска доказывает исключительную важность трёх ключевых секторов народного хозяйства: (1) продовольствия; (2) энергетики; (3) вооружений. Если бы страна была крупным импортёром хотя бы в одном из этих секторов, её был бы шанс поставить на колени давлением и санкциями. Будучи экспортёром, Россия в состоянии всё это терпеть.
На востоке Россия сталкивается с Японией, вынужденной беспокоиться из-за самонадеянного Китая, который находится по соседству. Однако Япония вряд ли может открыто провозглашать антикитайскую риторику для оправдания военно-политических нужд. Наиболее реалистичные способы и средства для самоутверждения Японии – это занять жёсткую позицию в споре о Курильских островах, а также в отношении текущей ситуации на Украине.
Японии нужны Запад и ремилитаризация. Она подставляет паруса западному ветру в надежде получить и сохранить поддержку Запада перед лицом китайской угрозы и подтолкнуть общественное мнение к поддержке более напористой политики.
Проблема Курильских островов была в основном решена в 1956 году, когда обе стороны согласились, что два из четырёх островов должны быть возвращены в рамках мирного соглашения. Но после того, как США пригрозили не возвращать Окинаву, Япония была вынуждена занять более жёсткую позицию.
Геоэкономическое уравнение, верное для Германии и России (высокие технологии в обмен на природные ресурсы), также верно для Японии и России. Если судить по географии и демографии, у них имеется огромный потенциал экономической взаимодополняемости, реализовать который в настоящее время мешает геополитический антагонизм. Однако времена меняются, и перемены, немыслимые сегодня, могут снова стать мыслимыми в отдалённом будущем.
