После встречи президентов России и США, которую все ожидали с большим нетерпением, Джеймс Шерр, старший научный сотрудник программы по России и Евразии Королевского института международных отношений (Chatham House), сказал ru.valdaiclub.com, что обе стороны использовали эту возможность, чтобы подчеркнуть важность отношений между Москвой и Вашингтоном и, в частности, прямых контактов между президентами.
Через несколько часов после завершения встречи Трампа с Путиным официальных комментариев было на удивление мало. До этого дня обе персоны заочно оказывали значительное влияние друг на друга.
Тот факт, что их первая встреча затянулась, вполне логично. Было бы зловещим предзнаменованием, если бы она уложилась в отведённое время. Обе стороны отнеслись к этой встрече, как к возможности подчеркнуть важность американо-российских отношений, установления взаимодействия между двумя президентами, анализа противоречий между двумя странами и выявления областей, где между ними возможно согласие.
Помимо этой очевидной повестки, следует отметить совершенно разное положение и переживания двух президентов на этой конкретной встрече. Владимир Путин авторитетно говорит от лица всей России. Что же касается Дональда Трампа, то он не имеет абсолютного авторитета даже внутри собственной администрации, и это с самого начала было ясно по его жестикуляции и мимике.
Он очевидный поклонник Путина, верящий в американо-российский крестовый поход против ДАИШ (запрещена в РФ – ред.) и вынужденно признающий важность Украины и Центральной Европы (хотя он твёрдо убежден и в важности Польши, что чувствовалось по его речи в Сейме, где он явно говорил от чистого сердца). Вместе с тем, главные лица в его администрации – Тиллерсон, Макмастер, Мэттис – это классические, но прагматичные сторонники жёсткой линии, даже в большей степени, чем их предшественники при президенте Обаме.
Путин, должно быть, был более заинтересован в динамике отношений между Трампом и Тиллерсоном, чем в том, что скажет Трамп. Для него, равно как и для российского оборонного и дипломатического истеблишмента в целом, американо-российские разногласия видятся «системными», не связанными с политикой того или иного президента, и нынешнее смущение и растерянность Трампа лишний раз убеждает Москву в том, что «глубинное государство» в Америке – это реальное государство. Тем не менее Путин, наверное, сделал всё возможное, чтобы убедить Трампа не только в последовательности и принципиальности позиций России, но также и в цельности и законности её мировоззрения.
Несмотря на многоголосье в администрации Трампа, есть один объединяющий всех интерес в отношении России. Это не поиск «большой сделки», которую многие прогнозировали несколько месяцев тому назад, а исследование раздробленных отношений, где есть зоны согласия и сотрудничества, но есть также и зоны, в которых единственными политическими инструментами остаются сдерживание, «диалог» и санкции.
