Несмотря на сохраняющиеся разногласия между Россией и Японией в военно-политической сфере, продолжение российско-японских переговоров в формате «2+2» подтверждает заинтересованность сторон в совместных действиях, направленных на укрепление доверия, взаимопонимания и поиск сфер будущего практического сотрудничества, пишет Кристина Вода, кандидат политических наук, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН.
Визит министра иностранных дел России Сергея Лаврова и министра обороны Сергея Шойгу в Японию проходил 30–31 мая 2019 года в преддверии саммита «Большой двадцатки» в Осаке и очередной встречи лидеров РФ и Японии – президента Владимира Путина и премьер-министра Синдзо Абэ. Консультации глав внешнеполитических и оборонных ведомств в формате «2+2» призваны усилить наметившееся потепление в российско-японских отношениях и расширить список тем межгосударственного взаимодействия, включив в него, наряду с территориальными вопросами, обсуждение насущных проблем безопасности в АТР.
Переговоры министров иностранных дел и обороны России и Японии выявили сохранение различий в подходах стран к формированию архитектуры региональной безопасности. В ходе переговоров японская сторона изложила РФ свою позицию по поводу реализации концепции «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона», в основе которой лежит идея о более тесном военно-политическом и экономическом взаимодействии США, Японии, Австралии и Индии. Несмотря на то, что это объединение пока не имеет ясной формы, его участники неоднократно выражали приверженность общим ценностям, заявляли о необходимости «поддерживать основанный на действующих правилах региональный порядок».
Данную концепцию, сформулированную японской стороной в качестве ответа на продвижение китайской инициативы «Один пояс, один путь», можно считать попыткой если не сдержать, то балансировать влияние Китая в регионе. Однако, как стало очевидно из высказываний министра иностранных дел РФ Лаврова, данный подход не соответствует российским приоритетам построения системы комплексной «неделимой» региональной безопасности. Вместе с тем, как отметил Лавров, стороны пришли к пониманию необходимости продолжать работу над проблематикой архитектуры безопасности и сотрудничества в АТР на региональных многосторонних площадках, включая Восточноазиатский саммит и другие АСЕАНоцентричные форматы.
Одной из тем российско-японских переговоров в формате «2+2» стало обсуждение размещения на территории Японии систем противоракетной обороны американского производства. Ранее Токио объявил о намерениях ускорить закупку в США систем ПРО Aegis Ashore, что было сделано не в последнюю очередь с целью сократить дефицит в японо-американской торговле на фоне давления со стороны президента США Дональда Трампа. Несмотря на заверения японской стороны в том, что данные системы направлены исключительно на оборону Японии, в России воспринимают эту меру в контексте развёртывания элементов глобальной ПРО США, считая её риском для своей безопасности.
Расширение взаимодействия между Японией и США в военно-политической сфере, включая закупку и совместную разработку новых систем вооружения и военной техники, препятствует более тесному российско-японскому оборонному сотрудничеству. Вместе с тем министры иностранных дел и обороны России и Японии подтвердили намерение взаимодействовать в тех сферах безопасности, где есть взаимный интерес и возможности, включая противодействие терроризму, наркотрафику, трансграничной преступности, проведение совместных учений, культурно-образовательные обмены. Значимым символическим шагом стало посещение министром обороны РФ Шойгу боевого командования сухопутных сил самообороны Японии в гарнизоне «Асака», призванное продемонстрировать важность личных контактов и доверия между руководителями оборонных ведомств двух стран.
По северокорейской проблеме стороны подтвердили приверженность денуклеаризации КНДР, приветствовали продолжение переговоров Вашингтона и Пхеньяна, а также диалога между Северной и Южной Кореей. Тем не менее сохраняются различия в подходах России и Японии к урегулированию ситуации на Корейском полуострове. Япония, рассматривающая КНДР в качестве «серьёзной и неминуемой угрозы» своей безопасности, вынуждена целиком полагаться на США в том, что касается защиты от нападения с применением ракетного и ядерного оружия.
Кроме того, Япония, где помимо ракетно-ядерной угрозы со стороны КНДР остро стоит проблема «похищенных японских граждан», выступает за продолжение международного давления на Пхеньян.
По мнению российской стороны, «северокорейская проблема» должна решаться в общем контексте создания системы безопасности в АТР на внеблоковой основе. Также Россия считает санкции лишь временной мерой, способной побудить Пхеньян продолжать переговоры, и выступает за их смягчение после выполнения КНДР условий международного сообщества по разоружению и снятию военной напряжённости.
В целом, несмотря на сохраняющиеся разногласия между Россией и Японией в военно-политической сфере, продолжение российско-японских переговоров в формате «2+2» подтверждает заинтересованность сторон в совместных действиях, направленных на укрепление доверия, взаимопонимания и поиск сфер будущего практического сотрудничества.
Регулярный характер консультаций глав внешнеполитических и военных ведомств России и Японии демонстрирует позитивную динамику в развитии российско-японских отношений и укрепляет уверенность в том, что сторонам удастся сохранить курс на сближение, инициированный лидерами РФ и Японии, по крайней мере в краткосрочной перспективе.
