Встреча президентов России и Ирана 28 марта 2017 года показала, что Россия укрепляет свои позиции глобального игрока и рассматривает Иран в качестве важнейшего регионального актора, или центра силы.
Перечень проблем, которые были подняты на встрече, особенно по определению общих позиций по Сирии, Афганистану, Ираку, Йемену, по борьбе с международным терроризмом, – свидетельствует о том, что руководство обеих стран не рассматривает перспективы взаимного сотрудничества отдельно от ситуации в мире и регионе и стремится развивать его в тех сферах и тех формах, которые способствовали бы стабильности в регионе.
Для России и Ирана, безусловно, чрезвычайно важно совпадение политических и геополитических интересов по ряду принципиальных позиций, однако обе страны стремились после подписания Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) изменить негативный тренд в их экономических связях. Если за первое десятилетие 2000-х годов товарооборот увеличился в 5,3 раза, достигнув в 2011-м 3,75 млрд долларов, то из-за ужесточения санкционного режима объём торговли резко сократился, составив в 2015-м всего 1,2 млрд долларов. И только в 2016 году удалось выйти на значительный рост товарооборота.
И западные, и российские компании после подписания СВПД пытаются вернуться на иранский рынок и расширить своё присутствие там. Однако нельзя недооценивать и существующие риски для их деятельности: это и пока не очень высокие темпы роста иранской экономики, и низкие цены на энергоресурсы, экспорт которых обеспечивает Ирану платёжеспособность, и сохраняющиеся санкции США.
Помимо натянутых отношений России и Ирана с Западом, ситуация усложняется ещё и тем, что обе страны в силу своих энергоресурсов являются объективными конкурентами на энергетическом рынке. Эти проблемы и попытались разрешить президенты двух стран на встрече 28 марта.
На мой взгляд, чрезвычайно важным и для России, и для Ирана стало то, что Россия вполне определённо высказалась за принятие Ирана в члены ШОС. Хотя было заявлено о завершении работ по подготовке соглашения о создании зоны свободной торговли в рамках ЕАЭС, к сожалению, на встрече окончательного соглашения по этому вопросу не было достигнуто. Многие из подписанных документов являются меморандумами, а не соглашениями или контрактами, но это можно рассматривать как вполне отчётливый сигнал для российского бизнеса о государственной поддержке его развития в иранском направлении.
На встрече было подтверждено выделение Россией коммерческого кредита – в том числе на электрификацию участка железной дороги Гармсар – Инче Бурун, что, безусловно, будет способствовать завершению работ по обустройству международного транспортного коридора «Север – Юг», одинаково выгодного для повышения транзитного потенциала России и Ирана. Удалось достичь соглашения о безвизовых групповых туристических поездках граждан России и Ирана, что можно рассматривать как начало процесса облегчения визового режима и для других групп населения. Как и ожидалось, был подписан меморандум о сотрудничестве в области торговли электрической энергией, подтвердивший реализацию проекта по обмену электроэнергией между соседними странами. Одним из важнейших результатов встречи можно считать соглашение по строительству двух новых блоков АЭС в Бушере, что, безусловно, станет фактором роста товарооборота и услуг.
Многие и в Иране, и в России ожидали более масштабных договорённостей. На мой взгляд, в значительной мере эти договорённости подкреплялись политическими интересами (в том числе роль сыграло «сближение – противостояние» с новой президентской командой США). Программа российско-иранского сотрудничества, отражённая в принятых документах, носит взвешенный, умеренный характер, Совместное заявление акцентирует внимание не на противопоставлении другим центрам силы, а на совпадении позиций по наиболее актуальным («болевым») проблемам, что отвечает интересам обеих стран.
