Торговая война в виде повышения ввозных пошлин на импортные товары стала одной из визитных карточек второго срока президентства Дональда Трампа. Его исполнительный указ от 2 апреля 2025 года давал развёрнутое концептуальное обоснование подобной политики. Главная цель – реиндустриализация США путём возвращения или переноса промышленных производств на территорию США, а также выравнивание торгового баланса с зарубежными странами. Указ Трампа в своей базовой части касался всех стран мира и предполагал повышение пошлин на 10 процентов. Его дополнительная часть определяла отдельные пошлины в отношении более чем 70 государств, причём для каждого устанавливались свои значения.
Китай стал одной из немногих стран, которая решилась на зеркальное повышение тарифов. Это привело к скоротечной и взрывной гонке взаимных пошлин. Она была приостановлена переговорами двух стран в Женеве, но не снята с повестки дня. В торговой войне США «против всего мира» Китай остаётся ключевой мишенью. Это определяется высоким уровнем торгового дефицита США в отношениях с Китаем, который сохраняется уже более сорока лет. По всей видимости, для США он оставался комфортным до тех пор, пока КНР не совершила заметный скачок в области промышленного и технологического развития. Подобный скачок позволял Китаю постепенно преодолевать периферийное положение в мировой экономике, вытеснять с внутреннего рынка американские и иные иностранные товары, занимать ниши на зарубежных рынках. Несмотря на критически важную роль американских компонентов, патентов и технологических решений в целом ряде отраслей, Китай сумел сократить зависимость от них. Растущая промышленная и технологическая мощь КНР превращается для США в политическую проблему. Она была ясно обозначена ещё в первый срок президентства Трампа. Уже тогда США взяли курс на технологическое сдерживание Китая.
Несмотря на временную передышку в торговой войне, давление США на Китай будет сохраняться. Тарифная политика может дополняться новыми ограничительными мерами (санкциями) США в области телекоммуникаций и иных отраслей. В новый срок президентства Трампа вновь началась политизация вопросов, которые администрация Джозефа Байдена избегала ставить во главу угла американо-китайских отношений. В их числе проблема автономии Гонконга и вопрос этнических меньшинств в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. Обе проблемы получили высокий уровень политизации в первый срок Трампа.
Торговая война США и КНР пока мало влияет на российско-китайские отношения. Рост американских тарифов Россию практически не затронул. Против России и так действует значительный объём ограничительных мер, а торговля с США сильно уменьшилась после начала специальной военной операции в 2022 году. И всё же Россия может почувствовать на себе последствия торговой войны. Например, США могут поставить перед Китаем условие закупать американские энергоносители в качестве меры выправления торгового баланса. Очевидно, что подобная мера вряд ли решит проблему дисбаланса. Но она имеет потенциал к тому, чтобы тем или иным образом повлиять на объёмы российских нефтяных поставок в Китай. Кроме того, торговая война в целом способна скорректировать нефтяные цены в сторону их снижения, что также невыгодно России. С другой стороны, для Китая Россия является надёжным поставщиком энергоресурсов, который не будет заниматься политизацией. Даже в условиях новых обострений торговой войны Китай вряд ли откажется от российских поставок.
Другой фактор – санкции США против России. После начала российско-американских переговоров по Украине в 2025 году Вашингтон избегал использовать новые санкции, хотя все ранее принятые ограничительные меры и их правовые механизмы продолжают действовать. Однако Трампу не удалось совершить дипломатический блицкриг и добиться быстрого урегулирования. Переговоры затянулись и могут продолжаться ещё длительное время. В случае их провала США готовы вновь вернуться к эскалации санкций. Существующие правовые механизмы позволяют, например, продолжать наращиваться списки заблокированных лиц, в том числе в отношении китайских компаний, сотрудничающих с Россией. Такая практика широко использовалась администрацией Байдена. Именно китайские компании стали ключевой мишенью вторичных санкций США на российском направлении. Они попадали под блокирующие финансовые санкции за поставки в Россию промышленных товаров, электроники и иного оборудования. Впрочем, в их числе не было ни одной крупной фирмы. Речь шла о небольших производственных компаниях или фирмах-посредниках. В то же время администрации Байдена удалось посредством угрозы вторичных санкций существенно усложнить платежи между Россией и КНР. Исполнительный указ президента США 14114 от 22 декабря 2023 года грозил блокирующими санкциями в отношении зарубежных финансовых институтов, осуществляющих транзакции в пользу российского ВПК. На практике такие санкции в отношении китайских финансовых институтов практически не применялись, если не считать блокировок нескольких китайских платёжных агентов в январе 2025 года. Однако сама угроза вторичных санкций заставила китайские банки проявлять высокий уровень осторожности в транзакциях с Россией. В полной мере данная проблема не снята до сих пор.
На российско-китайские отношения могут повлиять и новые правовые механизмы в области санкций, работа над которыми ведётся в США. Речь о законопроекте сенатора Линдси Грэма и ряда других сенаторов и членов Палаты представителей Конгресса США. Их законопроект предполагает, что в случае провала переговоров с Россией по Украине исполнительная власть США получит полномочия вводить 500-процентные пошлины в отношении стран, закупающих российское сырьё, в том числе нефть. Среди них может быть и Китай. Данную угрозу пока вряд ли стоит преувеличивать. Прохождение законопроекта не предопределено. Даже в случае его превращения в закон, применение 500-процентных тарифов в отношении Китая будет крайне сложным делом. Недавние раунды торговой войны показали, что Китай готов к ответным мерам. Однако появление такой нормы в любом случае повысит риски для бизнеса и может негативно отразиться на российских поставщиках сырья.
Ещё один фактор – политика санкций Европейского союза. В отличие от США, ЕС продолжает эскалацию санкций против России, несмотря на переговоры по Украине. Брюссель расширяет практику вторичных санкций, которые затрагивают и китайские компании. В условиях углубления экономического партнёрства КНР и ЕС данный фактор кажется значимым. Однако на деле он будет играть периферийную роль. Практика вторичных санкций ЕС пока сильно меньше американской. Она не затрагивает сколько-нибудь значимые китайские компании. Проблемы могут создаваться расширением запретов ЕС на предоставление услуг передачи финансовых сообщений для российских банков – это повлияет на их отношения с китайскими контрагентами. Но такие запреты стимулируют ускорение использования россиянами китайской платёжной системы CIPS, у которой есть функционал передачи финансовых сообщений. В сравнении с США фактор политики ЕС пока остаётся второстепенным.
