Рост рыночной концентрации может стать проблемой для мировой экономики в долгосрочной перспективе. В частности, зелёная трансформация и растущее значение ESG могут благоприятствовать более крупным компаниям, которые в большей степени способны нести высокие затраты, связанные с такими изменениями. В краткосрочной перспективе такие факторы, как новые волны пандемического кризиса, а также нехватка рабочей силы и инфляция заработной платы, могут поставить мелкие компании в невыгодное положение, пишет Ярослав Лисоволик, программный директор Валдайского клуба.
Рост экономического неравенства в последние несколько лет является ключевым фактором, способствующим уязвимости мировой экономики. Но хотя в отношении неравенства основное внимание уделяется растущей дифференциации доходов домашних хозяйств, существует также важный секторальный и корпоративный аспект, связанный с неравномерным и несбалансированным развитием мировой экономики. В частности, одним из последствий пандемии 2020 года стало заметное повышение уровня рыночной концентрации во многих её секторах. Тенденция роста концентрации рынка может создавать более долгосрочные риски ослабления конкурентных импульсов и более высокого инфляционного давления.
Недавнее исследование МВФ указывает на рост ключевых показателей рыночного доминирования, таких как концентрация доходов среди крупнейших игроков в секторе. Пандемия, по-видимому, усугубила эти тенденции – по оценкам МВФ, «теперь эта концентрация может увеличиться в странах с развитой экономикой по крайней мере в той же степени, что и за пятнадцать лет до конца 2015 года. Даже в таких выигравших от кризиса отраслях, как цифровой сектор, доминирующие игроки оказываются в числе крупнейших победителей».
В то же время МВФ отмечает, что усиление доминирования на рынках является долгосрочной тенденцией, охватывающей десятилетия. В частности, «глобальные наценки выросли в среднем более чем на 30 процентов по всем котируемым на бирже фирмам в странах с развитой экономикой с 1980 года. Причём за последние 20 лет рост наценок в цифровом секторе шёл вдвое быстрее, чем по экономике в целом».
Ещё более важным является тот факт, что растущее влияние ведущих фирм на рынке укореняется. По оценкам МВФ, в различных секторах у корпораций с самыми высокими наценками есть почти 85-процентный шанс остаться в этой категории и в следующем году, что на 10 процентных пунктов выше, чем в эпоху «новой экономики» 1990-х годов. Развитие цифровых платформ усиливает тенденцию к росту концентрации за счёт сетевых эффектов, эффекта масштаба и – в последнее время – последствий пандемии.
Другой исследовательский проект, посвящённый тенденциям концентрации рынка в Европе, показывает, что «рыночная мощь корпораций выросла за последние десятилетия и последние оценки предполагают, что вероятная волна банкротств малых и средних предприятий из-за продолжающейся пандемии ещё больше усилит концентрацию рынка». Исследование показывает растущую рыночную концентрацию в Европе, но также обнаруживает значительную положительную корреляцию на отраслевом уровне между более высокими уровнями концентрации и повышением производительности. В отличие от исследования МВФ, которое призывает к более строгим антимонопольным мерам для противодействия растущему доминированию на рынках, в исследовании делается вывод о том, что «повышение рыночной концентрации в Европе не обязательно должно рассматриваться как повод для беспокойства, связанный с ослаблением конкурентной среды».
В России также в последнее время наблюдается тенденция к росту рыночной концентрации, особенно в потребительском секторе. В течение 2020 года доля пяти ведущих розничных продавцов продуктов питания увеличилась почти на 4 процентных пункта и составила более 32%. Несмотря на заметный рост концентрации рынка, существует достаточно возможностей для дальнейшего увеличения доли крупнейших розничных продавцов продуктов питания, о чём свидетельствуют её уровни в Германии и Чехии (74%), в Польше и Великобритании (60-61%) и во Франции (47%).
Потенциал для дальнейшего увеличения концентрации в розничном секторе России обусловлен высокими транспортными расходами и логистикой, а также относительно слабым положением малых и средних компаний, особенно в периоды кризиса. Действительно, во время предыдущих волн экономического кризиса региональные розничные сети имели тенденцию уступать позиции крупным федеральным игрокам. Растущая зрелость рыночной структуры, в частности возрастающая роль современного формата гипермаркетов/супермаркетов, также способствует повышению уровня концентрации в индустрии розничной торговли продуктами питания. Онлайн-формат, который стал особенно динамичным во время пандемии, требует значительных финансовых ресурсов и инвестиций, что опять же идёт на пользу крупнейшим игрокам. Наконец, эффект масштаба особенно заметен среди крупных игроков, поскольку более широкая сеть поставщиков позволяет создавать более благоприятные условия, что, в свою очередь, оставляет больше возможностей для скидок.
Ключевым фактором роста концентрации в розничном секторе в последние периоды были слияния и поглощения, совершённые ведущими игроками. Ранее в этом году «Магнит» приобрёл «Дикси» (сеть магазинов у дома), сократив разрыв с X5 в масштабах розничной сети. В свою очередь, «Лента» приобрела Billa в Москве и Московской области, а также расширила свою деятельность в регионах за счёт приобретения розничной сети продуктового питания в Пермском крае. «Лента» намерена развивать онлайн-формат, который стал важным конкурентным фактором в розничном секторе.
В заключение следует отметить, что рост рыночной концентрации может стать проблемой для мировой экономики в более долгосрочной перспективе, учитывая, что некоторые из движущих сил господствующих тенденций связаны со структурными преобразованиями. В частности, зелёная трансформация и растущее значение ESG могут благоприятствовать более крупным компаниям, которые в большей степени способны нести высокие затраты, связанные с такими изменениями. В краткосрочной перспективе такие факторы, как новые волны пандемического кризиса, а также нехватка рабочей силы и инфляция заработной платы, могут поставить мелкие компании в невыгодное положение. Наконец, в постпандемическом мире отмена мер стимулирования и повышение процентных ставок могут оказаться более тяжёлым бременем именно для небольших компаний ввиду их подверженности высоким уровням задолженности.