Россию и Сербию связывают история и культура, религия и родственные языки, экономика и дружественные отношения. Тысячи книг и статей говорят об этих неразрывных связях, объединяющих Сербию и Россию, сербов и русских, где бы они ни жили. Как данные отношения будут развиваться в контексте европейской интеграции Сербии? Будут ли Сербия и Россия сотрудничать ещё более тесно или начнут тихо отдаляться друг от друга? Об этом пишет Арно Гуйон, директор Канцелярии по сотрудничеству с диаспорой и сербами в регионе МИД Республики Сербии. Статья подготовлена специально к Российско-сербской конференции клуба «Валдай» и Русского дома в Белграде.
Напомним нашим читателям несколько фактов о Сербии. Территория Сербии составляет 88 499 кв. км, что примерно вдвое превышает площадь Московской области. Её ВВП – около 52 миллиарда долларов. Однако маленькой и, как кажется, слабой Сербии удалось в XIX веке освободиться от Османской империи после четырёх веков оккупации. В первой половине ХХ века она – вместе с союзниками – боролась сначала с Австро-Венгерской империей, а потом с Третьим рейхом. Она в одиночку противостояла агрессии НАТО в течение 78 дней под бомбами с обеднённым ураном.
Французский романтик Альфонс де Ламартин в своей книге «Путешествие на Восток» описал сербов следующими словами: «Сербы – как дуб, можно их рубить и расколоть на куски, но согнуть их нельзя». Такими были сербы в эпоху Ламартина, такие они и сегодня – народ героев, который отклоняет ультиматумы и отвергает попытки покорения.
В Сербии 86 процентов населения придерживается положительного мнения о России и всего 3 процента – отрицательного. Существует сильная поляризация в обществе вокруг ЕС: 46 процентов граждан поддерживают вступление Сербии в ЕС, а 51 процент – против этой идеи. При возможности союза с Россией за него было бы 67 процентов населения, а за вступление в НАТО, согласно последним исследованиям, – около 5 процентов населения Сербии .
Значительная часть населения также хотела бы, чтобы Сербия оставалась независимой, вне любых блоков и политически нейтральной. Чтобы она стала своего рода балканской Швейцарией. Однако, достаточно ли для этого одной воли страны быть нейтральной или нужно «разрешение» крупных игроков? Если бы это не было в интересах Германии и Франции, смогла бы Швейцария оставаться нейтральной так долго, особенно во время больших войн и потрясений? В нынешней сложной ситуации корабль «Сербия» решил плыть к далёкому порту ЕС, храбро отстаивая свою военную нейтральность. На этом долгом пути к военной нейтральности относятся терпимо. Но что будет, когда Сербия приплывёт в порт, не знает никто.
С политической точки зрения, пока Сербия находится на этом европейском пути, никто её особо не трогает. Давление, конечно же, существует, но нет прямого вмешательства в выборные процессы. Влияние на общество оказывается посредством «мягкой силы» определённых СМИ и НПО, выступающих за НАТО, признание Косово и введение санкций против России. Сейчас эти усилия в целом остаются безуспешными, потому что в Сербии существуют многочисленные идеологически независимые СМИ и аналитики, которые могут беспристрастно извещать народ о реальных событиях в Сербии и в мире, без самоотрицания и русофобии.
У иностранного наблюдателя может сложиться впечатление, что обстановка в какой-то степени абсурдна: если бы Сербия вступила ЕС, то, как боятся многие, она должна была бы признать Косово и ввести санкции против России, но пока она на этом пути, ей проще преодолевать давление. Ситуация, в которой Сербия сейчас находится, не идеальна, но кажется наименее плохой для неё – и тем самым и для сербско-русских отношений.
Политические деятели в Сербии осознают этот факт. Многие надеются на то, что отношения между ЕС и Россией улучшатся до окончания процесса вступления Сербии в ЕС. В противном случае у Сербии, скорее всего, возникнут огромные проблемы как на международном уровне, так и во внутреннем плане. Многие поэтому рассчитывают на политические силы, выступающие за хорошие отношения с Россией, соблюдение международного права и резолюции 1244, согласно которой Косово является неотъемлемой частью Республики Сербии.
Трудно сказать, что будет лет через десять или пятнадцать, но сейчас мы являемся свидетелями изменений внутри ЕС. Позиции консерваторов и патриотов, традиционно близких Сербии и России, усиливаются из-за демографического и миграционного кризиса, который, судя по всему, разрастается. По данному вопросу возник раскол между государствами центральной Европы (Вишеградская группа), поборниками сохранения традиционных европейских и христианских ценностей, и теми, кто из западной Европы заступается за постмодернистское общество.
Gouverner c’est prévoir, править – значит предусматривать.
Что могут Сербия и in fine Россия сделать, чтобы не быть пассивными наблюдателями изменений, которые повлияют на их отношения?
Пока Сербия на европейском пути
Нужно усиливать независимость СМИ, действующих в Сербии, чтобы журналисты могли беспристрастно и ответственно, без нагнетания напряжённости и русофобии извещать с точки зрения государственных интересов Сербии о двусторонних отношениях России и Сербии, а также о существенных вызовах, перед которыми находится Сербия.
Также необходимо обеспечивать независимость гражданского сектора посредством открытого и прозрачного финансирования, как это десятилетиями делает Запад на Балканах.
Эти два предложения обеспечили бы сохранение определённого баланса в медийной и гражданской сферах. В результате ослабло бы влияние тех, кто желает резкого изменения настроения граждан по отношению к государственным вопросам и международным отношениям.
Если Сербия станет членом ЕС
Сербия могла бы найти союзников, разделяющих с ней одинаковые цивилизационные интересы, в Вишеградской группе. Это было бы хорошим способом смягчить позиции определённых членов В4 по отношению к России. Сербия может стать настоящим культурным и ценностным мостом между ЕС и Россией, содействующим миру и развитию европейского континента от Бреста до Владивостока. Но всё это при условии, что напряжённые отношения, которые сегодня существуют из-за введения Евросоюзом санкций против России, не ухудшатся и что никто не совершит ничего непоправимого.
Если это всё-таки произойдёт, будет ли существовать альтернативный путь, по которому Сербия могла бы двигаться? Если «править – значит предусматривать», стоило бы рассмотреть все варианты и начать с расчистки дорог.