Станет ли Евразийский экономический союз «противовесом» ЕС?

Расширение ЕС и НАТО привело к тому, что евразийские политические элиты больше не стремятся использовать Евразийский экономический союз (ЕАЭС) в качестве ступени на пути в неолиберальную мировую экономику. Политика Запада нанесла урон их экономическим и геополитическим интересам, что подтверждает конфликт на Украине.

ЕАЭС сосредоточился на внутренних проблемах, развернулся на Восток и в настоящее время создаёт альтернативный геополитический блок. Вполне вероятно, что в рамках этого блока в той или иной форме сформируется национально ориентированный административный капитализм, что в свою очередь может привести к возникновению крупного международного конфликта.

У Э.Х. Карра читаем: «Кризисные периоды – не такое уж редкое явление в истории. Характерной особенностью [двадцатилетнего] кризиса... было резкое падение с высоты призрачных надежд первого десятилетия к мрачному отчаянию второго, переход от утопии, не имевшей ничего общего с реальностью, к реальности, отвергавшей всё, что было связано с утопией» (как переведено – ред.; Edward Hallett Carr, The Twenty Years Crisis 1919-1939, London: Macmillan, 1961, p. 224). Здесь Э.Х. Карр имел в виду период между 1919 и 1939 годами и написал эти слова как раз перед тем, как Великобритания вступила в войну с Германией, а затем Вторая мировая война охватила всю Европу. Возможно ли повторение истории?

После распада в начале 1990-х годов советского политико-экономического блока политики обещали утопическое будущее как победителям, так и побеждённым в холодной войне. Западные учёные и политические деятели повторяли высказывания Фукуямы о «конце истории». Лидеры и общественные деятели из бывших социалистических стран мечтали о возвращении к западным ценностям, демократическому миру и переходе к обществу потребления. К концу второго десятилетия глобальный финансовый кризис и введение режима жёсткой экономии на Западе, с одной стороны, и глубокое разочарование в политических и экономических мерах, предпринятых на Востоке в период перехода к капитализму, с другой, возвестили о конце эпохи посткоммунистических утопий.

Читайте также: Фултонская речь 70 лет спустя, или Мир перед новым железным занавесом

Второе десятилетие XXI века обещает усиление напряжённости и обострение конфликтов, примером чего может служить противостояние на востоке Украины. Мы наблюдаем продвижение НАТО и ЕС к границам Российской Федерации, которую они считают угрозой своей безопасности.

Некогда провозгласивший своей целью укрепление мира Европейский союз выродился в конкурентоспособный торговый блок с неутолимым желанием к расширению. Наднациональное государство, в которое превратился ЕС, вышло за рамки первоначальной концепции и достигло масштаба империи. «Мы очень необычная структура, равной которой не было в истории человечества. Иногда мне нравится сравнивать ЕС с империей. Нам свойствен имперский размах. Мы имеем первую неимперскую империю. Мы имеем 27 стран, которые готовы вместе работать, объединив свои суверенитеты. Я считаю, что это великая структура, и мы должны ей гордиться», − заявил председатель Европейской комиссии Жозе Мануэл Баррозу в 2007 году (как переведено – ред.; Jose Manuel Barroso, ‘Remarks at a press conference on 10 July 2007’, Euobserver, Brussels, 11 July 2007).

Здесь Баррозу подчёркивает имперский характер ЕС и его претензии на культурную, политическую и экономическую гегемонию.

Определяющим фактором для расширения ЕС являются экономические выгоды от укрупнения рынка на базе ценностных положений Вашингтонского консенсуса и превосходящего геополитического положения НАТО, а отнюдь не соображения, связанные с сохранением стабильности и миропорядка.

Евразийский экономический союз и идея «нового регионализма»

Большинство связывает создание ЕАЭС с провалом политики восточного добрососедства ЕС, с одной стороны, и неспособностью СНГ создать единое экономическое и политическое пространство, с другой. Создание ЕАЭС − это не только расширение сферы внешней политики России. В поддержку союза выступают правительства Белоруссии и Казахстана; в частности, впервые предложение о создании Евразийского союза поступило от президента Назарбаева в 1994 году.

Парадоксально, что, наблюдая за развитием ЕС, ЕАЭС тем не менее опирается на опыт Европейского союза и воплощает схожие методы в своей деятельности. ЕАЭС стремится воспользоваться преимуществами экономики масштаба, предоставляемыми более крупным рынком. Он стремится достичь целей ЕС в плане свободного перемещения рабочей силы, капитала, товаров и услуг в рамках союза; он соблюдает принципы свободной торговли ВТО. Он полагает, что содействует миру и процветанию. Такой подход нашёл отражение в работах западных экспертов, в частности Бьорна Хеттне, который продвигает идею «нового регионализма» и постулирует развитие экономических и политических блоков (например, ЕС), которые способны гармонично сосуществовать с современными гегемонистскими державами в рамках мировой экономической системы.

Читайте также: Европа и Евразия: новый диалог

В отношении ЕАЭС существуют различные интерпретации. Как и в случае с ЕС, в основе создания ЕАЭС лежит более широкая политическая и геополитическая повестка дня, которая не вполне согласуется с провозглашёнными им же принципами свободного рынка. Политика Российской Федерации по отношению к Западу при Путине и Медведеве существенно изменилась, поставила под сомнение справедливость устоявшихся западных представлений. Концепция внешней политики 2000 года провозглашала целью России сохранение суверенитета и территориальной целостности страны и критически оценивала усиление «тенденции к созданию однополярной структуры мира при экономическом и силовом доминировании США».

В более долгосрочном плане ряд евразийцев ставит своей задачей продвижение совершенно иной формы политической организации, в корне отличающейся от нынешнего неолиберального политико-экономического миропорядка. Эти концепции противостоят западной гегемонии, скорее, в виде ответной реакции, а не в агрессивном плане.

Существуют определённые трения между неолиберальным подходом, который не противоречит сегодняшней свободной рыночной модели ЕС, и евразийским пониманием государственного суверенитета, которое разделяют руководители России, Казахстана и Белорусси. Западная политика оказывает влияние на внутреннюю политическую динамику, поддерживая ту или иную сторону. Эти концепции лежат в основе двух альтернативных теорий экономико-политического развития: первый предусматривает регион в рамках гегемонии Запада, а второй – возникновение биполярного региона.

ЕАЭС – регион неолиберальной мировой системы

Президент Путин утверждал, что, используя общее членство в ВТО, ЕС и ЕАЭС, можно создать полезную для обеих сторон более широкую пан-европейскую ассоциацию. По словам министра иностранных дел России Сергея Лаврова, необходимо стремиться к «"союзу союзов", к альянсу между европейским и евразийским союзами». Эта логика позволила бы наладить сотрудничество «от Атлантики до Тихого океана». Построенный на рыночных принципах ЕАЭС мог стать частью Большой Европы, одним из полюсов современного мира и «эффективным связующим звеном между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом».

Эти заявления указывают на одно из важнейших направлений в политике ЕАЭС. Такая стратегия могла стать «ступенью» для присоединения ЕАЭС к существующей международной системе. Одним из возможных вариантов будущих отношений между ЕС и ЕАЭС является принятие концепции многополярной Европы, включая сферы, где автономия пересекается, например в рамках ЕС (по образцу, предложенному его критиками, например Дэвидом Кэмероном) или в форме других региональных объединений, таких, как Евразийский экономический союз. Такая многоступенчатая структура содействовала бы сплочению ЕС и налаживанию связей с бывшими социалистическими странами, не входящими в союз. В этом формате ЕАЭС мог стать одним из дополнительных инструментов ЕС, а не фактором, угрожающим гегемонии западных держав.

Неолиберализм, подобно пластилину, может приобретать различные формы. ЕАЭС разделяет концепцию свободного рынка, и факторы производства могут стать ещё одной основой для объединения неолиберальных государств. К тому же союз защищён собственными границами, по крайней мере на начальном этапе, от более мощных экономик ЕС.

Тем не менее эксперты полагают, что рынки живут по своей логике, и эта логика приведёт ЕАЭС в неолиберальную мировую систему, где господствующее положение занимает Запад. Углубление интеграции в региональных объединениях неизбежно, даже если на первом этапе это зона свободной торговли (например, Европейская зона свободной торговли).

ЕС придётся умерить свои экспансионистские аппетиты, чтобы не ущемлять региональные интересы других игроков и объединений, сферы интересов которых пересекаются. Что касается демократии, то ЕС должен будет отказаться от продвижения демократических принципов внутри государств и перейти к обеспечению демократии в отношениях между странами (в том числе между соседними государствами). Это означает, что достижение компромиссов с другими государствами необходимо.

Расширение ЕС: уроки Украины

ЕС не готов идти на компромиссы в отношении России. Возьмём, к примеру, расширение ЕС в отношении Украины. Зона углубленной и всеобъемлющей свободной торговли (ЗУВСТ) предоставила Украине выбор – курс ЕС или Евразии, поскольку экономическое пространство ЕС не может функционировать на основе двух различных сводов правил.

Задача состоит в достижении неолиберальных целей ЕС − свободного перемещения капиталов, товаров и людей в условиях рыночной конкуренции. Последствия заключённых соглашений призваны воздействовать на политические и экономические механизмы соседних государств, чтобы обеспечить их совместимость с экономическими, политическими и правовыми нормами ЕС. Потенциальные выгоды партнёров оборачиваются значительными затратами других стран, в частности бывших торговых партнёров на Востоке.

Членство Украины в ЕС ставило под удар торговые отношения Украины с Россией. Нормы, регулирующие производство и предоставление услуг, также требовали приведения в соответствие со стандартами ЕС. Кроме того, соглашение Украины с ЕС имело бы последствия для отношений с Евразийским таможенным союзом. Выход на рынок ЕС означал для Украины усиление деиндустриализации, которая не могла не сказаться на России как крупнейшем торговом партнёре Украины.

В 2010 и 2012 годах объём экспорта России на Украину и импорта из Украины превышал соответствующие объёмы всех стран ЕС, а товарооборот между Россией и Украиной увеличивался, в то время как торговля с ЕС сокращалась.

Действительно, ни одна страна одновременно не может быть членом двух зон свободной торговли. Существуют, однако, и другие возможности расширения торговли между Украиной и ЕС, которые не помешают торговле Украины с Россией.

Читайте также: Карточный домик внешнеполитической доктрины Обамы. Украина и Россия

Реакция России заключалась в попытках найти путь, позволяющий Украине иметь торгово-экономические отношения с обоими блоками. В ноябре 2010 года Путин предложил создать объединения, которые положат начало формированию «большой Европы» от Лиссабона до Владивостока (Patrick Donahue, ‘Putin Promotes Trade Zone From ‘Lisbon to Vladivostok’’, Bloomberg, 25 November 2010). В январе 2014 года Россия предложила Брюсселю создать зону свободной торговли между ЕС и ЕАЭС.

Несмотря на то, что предложения были либо проигнорированы Западом, либо отвергнуты им, в них есть рациональное зерно. В случае принятия они могли бы привести к формированию системы, схожей с отношениями Европейской зоной свободной торговли с ЕС. Переговоры между ЕС и США по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнёрству (ТТИП) − ещё один пример возможного сотрудничества между двумя торговыми блоками (вопрос о желательности такого соглашения – отдельная тема).

Схемы, предложенные Россией, были отклонены ЕС и НАТО. Обе организации твёрдо отстаивали условия, которые не исключали будущего вступления в них Украины. В результате российское руководство отказалось принимать западные условия, которые, по его мнению, направлены на укрепление гегемонии ЕС, и скорректировало курс, сконцентрировав внимание не на стратегии сближения, а на обеспечении большей автономии. Отсутствие согласованного механизма вступления ЕАЭС в доминирующую экономическую структуру на приемлемых условиях порождает стремление к созданию альтернативного альянса в виде геополитического конкурента.

Евразийский союз как часть альтернативного геополитического блока

После украинского конфликта российское руководство стало уделять больше внимания отношениям со странами Азиатско-Тихоокеанского региона и вопросам укрепления связей с такими объединениями, как ШОС и БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка). Торговые санкции Запада против России и её ответная реакция усилили геополитический блок, объединяющий ЕАЭС и БРИКС, в том числе Китай. И хотя эти страны не представляют угрозы для гегемонии США, они требуют уважения к себе и признания своей роли в мировом сообществе. Таким образом, восточный вектор становится для ЕАЭС более важным, чем его отношения с ЕС.

Принципы неолиберальной глобализации не являются обязательными для региональных объединений ведущих стран «второго уровня». Китай, Россия, Индия, Бразилия и Венесуэла, а также участники региональных групп − ШОС, Евразийский таможенный союз, МЕРКОСУР и Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) – способны укрепить свои позиции в противостоянии с державами-гегемонами.

Я использовал термин «страны второго уровня», так как он лучше отражает экономико-политический статус таких стран, как Россия, Китай, Индия и Бразилия. Государства «второго уровня» имеют собственные транснациональные корпорации, на их территории действуют иностранные корпорации одновременно с собственными национальными компаниями. В 2007 году БРИКС создал Новый банк развития, который, по крайней мере потенциально, является альтернативой Всемирному банку. Растущая экономика усиливает их политическое влияние и военную мощь. И если по отдельности они уступают США, то в сумме эти страны обладают значительной военной силой. Россию подталкивают к созданию объединения незападных государств. Многие из них, будучи автократиями с ярко выраженной главенствующей ролью государства, обеспечивают фундаментальную социальную и политическую стабильность в пределах своих границ.

Движение вперёд

Противоречивые ценности и интересы неизбежно скажутся на будущих отношениях между ЕС и ЕАЭС. Элиты государств-членов ЕС и в ЕАЭС имеют разные приоритеты. Создание ЕАЭС носит характер ответной меры. Эта структура пытается противостоять западной гегемонии и стремится к равноправию и уважению, а не главенствующей роли в мировом сообществе. Организация не опирается на политическую теорию (сравнимую с марксистской теорией классовых интересов), на основе которой она пыталась бы узаконить своё превосходство. Нет и экспансионистских планов, выходящих за пределы Евразии. Идеология евразийства консервативна и легитимирует капиталистические нормы. Какую ещё модель капитализма можно построить?

Идеология евразийства в том виде, в котором её излагает президент РФ Путин и его окружение, весьма неоднозначна. С одной стороны, ЕАЭС считается институтом, созданным по образцу ЕС с упором на свободное перемещение товаров, услуг, капитала и рабочей силы. С другой стороны, многие из его сторонников рассматривают этот союз как переход от гегемонии конкурентных рынков к государственной экономике, предусматривающей значительную степень административного контроля.

В своей наименее радикальной форме он может быть «ступенью» к уже существующей неолиберальной глобальной системе, ещё одним региональным неолиберальным блоком. Несмотря на то, что Китай и евразийские государства в меньшей степени подвержены глобальным проблемам капиталистических стран и обладают потенциалом внутреннего экономического развития под руководством государства, существуют и неолиберальные интересы компаний, которые стремятся к получению прибыли на западных рынках, а также политики и интеллектуалы, исповедующие либеральную идеологию. Такие российские авторы, как Е. Винокуров и Т. Цукарев полагают, что в долгосрочной перспективе ЕАЭС будет развивать экономическое сотрудничество по двум направлениям – с ЕС и Китаем, которые и будут двумя основными партнёрами России.

Читайте также: Валдайская записка №25. Экономика ЕАЭС: повестка дня

Сам по себе ЕАЭС не представляет серьёзного экономического вызова для ведущих европейских стран «первого уровня». Его расширение за счёт включения других государств бывшего Советского Союза ограничено политически и (за исключением Украины) не приведёт к существенному усилению его могущества. На его долю приходится не более 3,2 процента мирового валового внутреннего продукта (ВВП); у него мало глобальных компаний, способных конкурировать с компаниями стран «первого уровня». Политический реалист предпочёл бы присоединиться к последним, а не конкурировать с ними. Принятие неолиберальных рыночных принципов продвинуло бы это объединение в направлении включения в нынешнюю глобальную систему и сделало бы его региональным блоком ЕС.

Но никакого консенсуса, будь то внутри самих стран или между странами − членами ЕАЭС относительно желательности такого направления регионального развития, не существует. Напряжённость между российским руководством (в частности, при президенте Путине) и ведущими торговыми странами Запада усиливается в результате существенных различий между интересами России и Запада.

Для сохранения стабильности международного порядка гегемонистские западные державы должны скорректировать свою либеральную интернационалистскую идеологию и проводить более реалистичную политику на разных уровнях, в большей степени учитывая интересы других стран. Самые благополучные политические и экономические элиты ЕС должны делиться с теми, кто получает меньше всех.

С политической точки зрения Запад стимулирует внутреннюю выборную демократию, а не демократию в отношениях между государствами. Западная политика фактически исключила возможность вступления ЕАЭС в мировую систему в качестве его составной части на основе неолиберальных экономических принципов.

Ряд евразийских политиков и экономистов в качестве политического и экономического противовеса Западу предложили альтернативный вариант – модель экономики с государственным управлением. Ряды сторонников этого варианта множатся в связи с неблагоприятными политическими и социальными последствиями расширения ЕС, провалом еврозоны и кризисом в Греции, негативно сказавшимися на образе ЕС как модели для подражания. Более того, история постсоветского экономического развития, смоделированная по принципу рыночной экономики, заставила задуматься о фундаментальных принципах рыночного подхода к экономическому развитию.

Скорее всего, ЕАЭС будет развиваться как «противовес» ЕС, опираясь в большей степени на государственную координацию и регулирование экономики по политическому принципу «сверху вниз». Возвращаясь к точке зрения Винокурова и Цукарева, китайское направление может обеспечить союзу прочную опору, но ЕАЭС должен научиться более твёрдо стоять на собственных ногах.

Читайте также: Новый курс ЕС – прямая дорога к столкновению с Россией

Для создания серьёзной альтернативы неолиберальному мировому порядку ЕАЭС придётся взаимодействовать со странами «второго уровня», в частности с ШОС и БРИКС. В рамках такой альтернативы экономическое развитие может осуществляться путём административных мер и совместной координации проектов, которые имеют шанс стать основой для строительства многополярного мира на принципах плюрализма. Довольно пессимистический вывод Э.Х. Карра, приведённый в начале этой работы, можно заменить не другим утопическим проектом, а альтернативным блоком, который будет опираться на организованную форму национального капитализма. В нынешней ситуации, как и по окончании двадцатилетнего кризиса, опасность заключается в том, что политическая и экономическая конкуренция, если её не сдерживать, может привести к войне.

Рекомендации

1. Запад должен признать, что ЕАЭС не носит агрессивного характера, был создан в качестве ответной меры и находится в поиске взаимоприемлемых решений в условиях неолиберального мироустройства.

2. Запад должен воздерживаться от установления своей гегемонии на постсоветском пространстве и двигаться в сторону многополярности.

3. Для достижения целей в сфере мира и безопасности ЕС должен уделять больше внимания мерам по поддержке демократии в отношениях между государствами, нежели продвижению демократии во внутренней политике государств 

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.