Визит Владимира Путина в Токио в декабре 2016 года способствовал возобновлению переговоров России и Японии по мирному договору. Затем состоялась встреча на уровне замминистров иностранных дел, где обсуждались планы совместной хозяйственной деятельности на островах Курильской гряды, и прошли переговоры в формате «2+2» на уровне министров иностранных дел и министров обороны РФ и Японии. После чего СМИ заговорили о прорыве в российско-японских отношениях. Однако, как считает эксперт клуба «Валдай», руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН Валерий Кистанов, о каком-либо «прорыве» говорить рано – решение важнейших проблем двух стран «уходит за видимую линию политического горизонта».
Не думаю, что можно говорить о каком-то прорыве в отношениях между Россией и Японией, поскольку прорыв подразумевает выход отношений на новый качественный уровень. Препятствиями для этого являются территориальная проблема и, как следствие, отсутствие мирного договора между двумя странами, а также японско-американский договор о гарантии безопасности, который для России, как ранее и для Советского Союза, играет роль «НАТО на Востоке».
Позиции сторон по главной – территориальной – проблеме в настоящее время далеки друг от друга: Япония считает, что Россия как правопреемница СССР, силой захватившего «северные четыре острова», незаконно владеет ими, и требует их возвращения. Россия стоит на том, что южные Курилы перешли к ней по итогам Второй мировой войны и российский суверенитет над ними сомнению не подлежит.
Да, с 2016 года идёт заметное сближение между двумя странами – в основном благодаря настойчивым стараниям лично премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Он выдерживает этот курс, несмотря на критику со стороны США и других членов «большой семёрки», полагающих, что Токио шагает с ними «не в ногу» и подрывает единство стран Запада в противостоянии с «агрессивной Россией». И это при том что Япония занимает негативную позицию по проблемам присоединения Крыма к России и её политики на Востоке Украины и также не намерена отменять санкции (хотя во многом и символические), которые она ввела в отношении Москвы в связи с этими проблемами.
Парадокс ситуации заключается в том, что Абэ предложил Путину план экономического сотрудничества в надежде, что он побудит российского лидера занять более мягкую позицию по территориальному спору. При этом японской стороной учитывается тяжёлая ситуация в российской экономике, вызванная санкциями и падением цен на нефть.
Желание Токио сблизиться с Москвой в рамках экономического сотрудничества не в последнюю очередь вызвано опасениями монополизации Китаем природных ресурсов России в Сибири и на Дальнем Востоке и намерением «оттащить» Россию от Китая в сфере военного сотрудничества, поскольку растущая военная мощь КНР и её активная морская экспансия в настоящее время считаются в Токио самой большой угрозой безопасности Японии.
При этом значимость России и Японии друг для друга как экономических партнёров на сегодняшний день весьма невелика. Структура экономик России и Японии не позволяет говорить, что в обозримой перспективе эта ситуация радикальным образом изменится. И даже реализация экономических соглашений, достигнутых на российско-японской встрече в декабре прошлого года, не даёт оснований говорить о том, что сотрудничество с Токио позволит Москве элиминировать негативный эффект западных санкций.
В отношениях с Россией японский премьер-министр делает ставку на выстраивание личных доверительных отношений с Владимиром Путиным, полагая, что только два харизматических политика могут решить давний территориальный спор. За этим стоит желание в конечном итоге получить четыре острова южных Курил, на которые претендует Япония, называя их «своими северными территориями».
Для Абэ решение на японских условиях территориальной проблемы в отношениях с Россией, наряду с проблемой похищенных японцев в отношениях с Северной Кореей, на сегодняшний день является наиболее приоритетной задачей во внешней политике страны. Его мечта – войти в историю в качестве политика, сумевшего решить проблему, которую до него в течение более 70 лет никто не мог решить.
Однако даже встреча Путина и Абэ в Японии в декабре прошлого года, несмотря на большое количество подписанных документов об экономическом сотрудничестве, не привела к каким-либо серьёзным подвижкам в позициях сторон по территориальной проблеме. Более того, в Японии Абэ подвергается сильнейшей критике (не только со стороны оппозиции, но и правящей Либерально-демократической партии) за то, что на декабрьской встрече он, якобы, слишком много уступил Путину в области экономики, но ничего не получил взамен по территориям.
Кроме того, предложенный Абэ план экономического сотрудничества также не оправдал надежд премьера на уступки России в территориальном споре. Даже осуществление достигнутой между Путиным и Абэ договорённости о совместном экономическом освоении спорных территорий пока пробуксовывает в связи с разным пониманием сторон того, на какой правовой основе это должно происходить.
Судя по всему, набранная в прошлом году динамика в российско-японских отношениях сохранится и в текущем году. Об этом свидетельствуют запланированные для встреч с Путиным на конец апреля визиты Абэ в Москву и в начале сентября – во Владивосток. Но, как представляется, решение территориальной проблемы и заключение мирного договора между Россией и Японией уходит за видимую линию политического горизонта.
