Клуб «Валдай»

Во время визита в Москву лидер сирийской оппозиции Насер аль-Харири постоянно подчёркивал, что именно Россия, обеспечившая силам Башара Асада победу, является «стороной, принимающей решения» по Сирии. Это признание получает особенное звучание, если помнить о предварительном согласовании позиции г-на аль-Харири с американцами, и может означать очередной шаг навстречу (пусть и вынужденный) противников Асада к твёрдой российской позиции в отношении Сирии, считает Алексей Сарабьев, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН.

В здании МИД России 26 октября 2018 года состоялись переговоры с лидером сирийской оппозиции Насером аль-Харири, который прибыл по приглашению нашего посла в Саудовской Аравии. В женевском формате переговоров по Сирии аль-Харири возглавляет Сирийский (ранее – Высший) комитет по переговорам (СКП), фактически представляющий так называемую эр-риядскую группу, или платформу.

Вполне вероятно, что к визиту в Москву этого выбранного главным переговорщиком оппозиционера подвигли явные изменения позиции главных кураторов. Констатация такого изменения тревожно прозвучала, в частности, в начале сентября этого года в предложении Стефана де Мистуры к сирийской оппозиции – попытаться теперь «выигрывать мир», раз не получилось «выиграть войну».

Похоже, что встреча планировалась уже давно – судя по заявлениям наших дипломатов, более чем за месяц. Состоялась же она за день до проведения в Стамбуле важнейших консультаций по Сирии глав России, Германии, Франции и Турции. На встрече такого уровня, безусловно, обсуждались отнюдь не только текущие сирийские дела (в частности, проблематика зоны Идлиба), а в первую очередь принципиальные: прерогативы конституционной комиссии Сирии, судьба оппозиционеров и возможный формат их участия в переходный период. Обсуждаемые еще недавно трагические для Сирии сценарии, кажется, окончательно ушли в прошлое, и ключевые европейские страны согласны, что: (1) действовать следует в соответствии с резолюцией 2254 СБ ООН, то есть, (2) страна должна оставаться единой, неделимой и суверенной, и (3) конфликт должен решаться только политико-дипломатическими средствами.

По итогам переговоров главы СКП в Москве можно выделить два важных момента. Первый состоит в том, что этот высший координатор эр-риядской группы постоянно подчёркивал, что именно Россия, по его словам, обеспечившая силам Башара Асада победу, поистине является «стороной, принимающей решения» по Сирии. Это признание получает особенное звучание, если помнить о предварительном согласовании позиции г-на аль-Харири с американцами, и может означать очередной шаг навстречу (пусть и вынужденный) противников Асада к твёрдой российской позиции в отношении Сирии.

Иными словами, в центре внимания был, видимо, весь спектр вопросов о судьбе боевиков-оппозиционеров – от амнистии до инклюзии в политический процесс. Ведь раз за разом сирийская оппозиция слышит тревожные для себя заверения в решимости русских содействовать «ликвидации очага террористической угрозы». Вот и на саммите в Стамбуле было высказано вполне ожидаемое заявление российского президента в отношении боевиков запрещенных организаций в районе Идлиба – о «ликвидации всех скопившихся там радикальных элементов».

Кроме того, аль-Харири от лица СКП выразил готовность участвовать в переговорах по Сирии в астанинском формате (Россия, Иран и Турция), запланированных на ноябрь–декабрь этого года. Скорее всего, стало слишком очевидно, что в давно стоящем на первом плане вопросе Конституционного комитета Сирии (а он стал первостепенным для государств т.н. «узкой группы» по Сирии – Англии, Германии, Египта, Иордании, КСА, США и Франции) он может просто упустить момент.

Уровень нынешних московских встреч Н. аль-Харири был весьма высок: и со спецпредставителем российского президента, и с главой МИДа. Значит ли это, что Москва рассматривает этого лидера оппозиции в качестве перспективного переговорщика?

О нём самом сообщается, что это довольно молодой человек (41 год), родом из Дераа, имеющий диплом врача-кардиолога. С октября 2012 г. он был вынужден бежать из Сирии в иорданский лагерь для беженцев, где быстро занял пост главврача в одной из саудовских клиник, а вскоре смог даже стать соучредителем некой организации «Союз свободных докторов». Став в ряды активной оппозиции летом 2013 г., он представлял Хауран (родину сирийских друзов). Неуклонно двигаясь вверх в постоянно то дробящихся, то сливающихся рядах оппозиции, он присутствовал на переговорах по Сирии в Астане, а с 2017 г. возглавляет одну из групп делегации от оппозиции на переговорных раундах в Женеве. Кстати, именно СКП под его руководством на протяжении долгого времени пытался оттеснять «московскую» и даже «каирскую группу», фактически узурпируя инициативу в пользу «эр-риядской».

На этот раз московским встречам главы оппозиционного СКП предшествовала беседа со спецпосланником США по Сирии Дж. Джеффри, который несколько ранее заявлял: «то, что мы пытаемся сейчас сделать в Сирии, это передвинуть всё в политическую плоскость, ... мы все должны взять паузу, объявить долгосрочное перемирие и перевести всё в политическую плоскость, чтобы не было слышно выстрелов». Такая установка вкупе с приведенным мнением С. де Мистуры, которое, кстати, было поначалу охарактеризовано г-ном аль-Харири как шокирующее, показала оппозиционеру всю серьезность положения боевиков, в частности, в Идлибе. А принципиальная согласованность решимости Москвы с Берлином и Парижем, продемонстрированная встречей на высшем уровне в Стамбуле, вполне может свидетельствовать, что прежняя бескомпромиссная позиция как оппозиционеров-политиков, действующих с оглядкой на региональных противников сирийского правительства, так и оппозиционеров-боевиков, действующих «на земле», исходя из собственных амбиций и благодаря получаемому оттуда же вооружению, означает конец.