Если на экономическом фронте мир ушёл от нижних точек вызванного пандемией спада, то в сфере международных отношений и дипломатии кризис только усугубился. О том, можно ли перенести подходы из сферы экономической политики в область международных отношений, пишет Ярослав Лисоволик, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Последние годы, потраченные мировым сообществом на борьбу с пандемией, принесли определённые успехи в преодолении экономического спада, наступившего в 2020 году. Несмотря на отсутствие международного сотрудничества в области координации экономической политики, в рамках комплекса антикризисных мер, предпринятых правительствами разных стран, были использованы новые подходы и инструменты экономической политики для смягчения беспрецедентного удара по экономике. Однако если на экономическом фронте мир ушёл от нижних точек вызванного пандемией спада, то в сфере международных отношений и дипломатии кризис только усугубился, что привело к призывам к использованию новых подходов и инструментов и в этой сфере. Можно ли перенести некоторые правила и стратегии из области экономической политики на всё более нестабильную арену международных отношений?
Одним из успехов экономической теории в последние несколько десятилетий стало осознание превосходства правил экономической политики над дискреционной (ситуативной) политикой. Этот отмеченный Нобелевской премией экономический принцип, по сути, подчёркивает преимущества определённых правил/стратегии экономической политики, укрепляющих ожидания рынка и доверие к мерам, принимаемым правительствами и центральными банками. Точно так же и в международных отношениях страны, имеющие чёткую долгосрочную стратегию на международной арене, более предсказуемы и, соответственно, более ценны как потенциальные партнёры в международных альянсах. Одним из таких политических правил может быть принятие «нейтрального статуса», который значительно повышает репутацию и предсказуемость страны и избавляет её дипломатию от превратностей, связанных с попытками занять чью-либо сторону в столкновениях между региональными и глобальными державами.
Ещё одним аспектом экономической политики, который может оказаться полезным для международной дипломатии, является антимонопольное законодательство, а именно ограничение масштабов рыночной власти крупнейших монополий в пользу более мелких и динамичных компаний. В сфере международных отношений это может означать выделение квот и создание представительных групп малых экономик в международных организациях и на форумах. Также может пойти речь о создании международной платформы, которая объединила бы некоторые ведущие малые страны с открытой экономикой, имеющие значительный вес на международной арене. До сих пор неуклонной тенденцией в международных отношениях было увеличение «рыночной власти» и веса крупных стран, что легко прослеживается на примере таких групп, как G20, БРИКС, QUAD и т. д.
Возможно, важнее всего, что экономическая теория в последние десятилетия уделяла особое внимание необходимости для стран развивать человеческий капитал, чтобы стимулировать рост производительности и инноваций. Этот принцип, пожалуй, ещё более актуален сегодня для международной дипломатии. Значительная часть больных мест и разногласий в международных отношениях связана с нехваткой у сторон квалифицированного дипломатического корпуса и специалистов по политическим и экономическим системам. Этот недостаток «человеческого капитала» в международной дипломатии дополняет растущий дефицит ИТ-специалистов, врачей и учителей, который наблюдается в развитых и развивающихся странах по всему миру.
Говоря о заимствовании инструментов экономического анализа для оптимизации международной дипломатии, можно привести много других параллелей. В частности, возможно, имеет смысл разработать более долгосрочные цели и стратегии в международных отношениях – как между странами, так и на уровне регионов. Это позволило бы увеличить временные горизонты, предсказуемость, расширить возможности для сотрудничества в соответствии с постулатами теории игр
. Кроме того, может возникнуть необходимость в разработке систем раннего предупреждения, «контрциклических» инструментов, а также «автоматических стабилизаторов» (в виде механизмов разрешения споров, а также ex-ante правил и обязательств на уровне страны или региона). Всё это может смягчить остроту ранних стадий международных конфликтов/напряжённости. Оценка масштабов «экстерналий» в международных отношениях и поиск путей минимизации их неблагоприятных последствий между странами (в том числе с помощью механизмов урегулирования споров и компенсаций) повысили бы способность международной системы разрешать конфликты. Важным резервом повышения эффективности международной дипломатии может также служить расширение коммуникационных каналов (в соответствии с возросшим спросом на посредничество и переговоры) за счёт повышения роли региональных механизмов и их институтов.
Наконец, существует одна простая истина, которая в последнее время всё чаще осознаётся экономистами и влияет на экономическую политику: качественные показатели (счастье и качество жизни) гораздо важнее количественных, таких как рост ВВП. Отсюда появление новых направлений экономической теории, таких как «экономика счастья», и растущее значение экологической повестки в экономической политике. Эта парадигма также может быть спроецирована на сферу международной дипломатии и теории международных отношений, поскольку качественные цели, такие как защита мира, стабильность, а также качество глобального управления, должны быть важнее количественных расчётов узколобой силовой политики.
