Преждевременно утверждать, что эволюция политики Турции предусматривает окончательное сближение с Россией. Несмотря на свою риторику, президент Эрдоган остаётся прагматичным лидером; часто его слова не подтверждаются фактами. Скорее всего, Турция будет продолжать прагматично играть своими козырями на разных карточных столах в Вашингтоне, Москве, Брюсселе и на Ближнем Востоке. До сих пор блестящие экономические показатели Турции с ростом ВВП на 11% и высокая популярность президента Эрдогана в его собственной стране и в регионе предоставляют ему достаточно широкие рамки для манёвра. Проблема в том, как долго это будут терпеть в Вашингтоне.
В течение XX века внешняя политика Турции основывалась на трёх геополитических приоритетах:
-
прогрессивная интеграция с Западом, присоединение к НАТО и с 1960 года – стремление стать членом Европейского союза;
-
деятельность на Ближнем Востоке в основном сводилась к управлению тонкой курдской проблематикой;
-
безопасность страны строилась на членстве в НАТО и была сосредоточена на сдерживании проекции России в Средиземное море.
XXI век знаменует изменение стратегического ландшафта вокруг Турции. После окончания холодной войны и короткого периода разрядки с 2007 года отношения России с США и Западом постоянно ухудшаются. С 2003 года баланс сил на Ближнем Востоке переживает значительные изменения, которые влияют на южную границу Турции (Ливан, Сирия и Ирак) в сочетании с проблемой политического ислама. С момента прихода к власти Партии справедливости и развития (ПСР) в 2002 году светский и прозападный выбор, который Турция сделала в конце Первой мировой войны, уже ставится под сомнение.
До сих пор основным результатом этого изменившегося стратегического ландшафта было негативное влияние на традиционные политические и военные связи Турции с США и НАТО. С другой стороны, налаживается неожиданное прагматичное сотрудничество Турции с Россией и – в некоторой степени – с Ираном.
Когда налицо растущая поляризация между исламом и Западом, заигрывание Турции с политическим исламом, прежде всего с «Братьями-мусульманами», вызывает напряжённость в отношениях с некоторыми западными странами, да и с некоторыми арабскими государствами.
Учитывая аналогичную озабоченность России по поводу возникновения исламского фундаментализма на её южных рубежах, происламский выбор Турции должен был бы отрицательно повлиять и на её отношения с Россией. Но, хотя моменты напряжённости присутствуют (особенно что касается Сирии), прагматизм как российского, так и турецкого руководства позволил справиться с разногласиями и наладить эффективное и прагматичное сотрудничество.
Что касается Запада, то обивая пороги Брюсселя в течение полувека, Турция наконец поняла, что судьба ждёт её не в Европейском союзе, а в другом месте. Здесь ещё не всё ясно, поскольку широко распространённая политика «нулевых проблем с соседями» часто приводит к ситуации «нулевых друзей по соседству». Как бы то ни было, Анкара теперь больше склоняется к Ближнему Востоку, Африке и Азии.
Отношения Турции с США и НАТО никогда не отличались прагматизмом. Отсутствие взаимопонимания – как красная нить в отношениях Анкары с Вашингтоном и Брюсселем. Неудачный государственный переворот и ссора из-за выдачи Фетхуллаха Гюлена являются лишь последними эпизодами растущих разногласий.
Кроме того, претензии Турции на поддержание нормальных отношений с Соединёнными Штатами и одновременная жёсткая конфронтация против Израиля выглядят по меньшей мере наивно. Это роскошь, которую Вашингтон готов предоставить только некоторым богатым арабским правителям в Персидском заливе.
У Турции и России нет чётко согласованной повестки дня. У них разные интересы и приоритеты, но на данный момент они, похоже, считают, что их интересы сходятся в том, чтобы держать западные страны подальше от Ближнего Востока.
Преждевременно утверждать, что эволюция политики Турции предусматривает окончательное сближение с Россией. Несмотря на свою риторику, президент Эрдоган остаётся прагматичным лидером; часто его слова не подтверждаются фактами. Несколько лет назад турецкий лидер жёстко настаивал, что «Асад должен уйти». Сейчас же Эрдоган согласился с тем, что сирийская игра окончена и что Россия и Ось сопротивления (Иран, Ирак, Сирия, «Хезболла») победили.
Скорее всего, Турция будет продолжать прагматично играть своими козырями на разных карточных столах в Вашингтоне, Москве, Брюсселе и на Ближнем Востоке. До сих пор блестящие экономические показатели Турции с ростом ВВП на 11% и высокая популярность президента Эрдогана в его собственной стране и в регионе предоставляют ему достаточно широкие рамки для манёвра. Проблема в том, как долго это будут терпеть в Вашингтоне.
