После почти двух недель ожесточённых боев у Триполи конфликт вышел за рамки сценария Халифы Хафтара и его внешних покровителей и вместо «блицкрига» перерос в третью гражданскую войну в Ливии, которая может окончиться в том числе и полным разгромом одной из сторон. И нельзя исключать, что такой стороной может оказаться сам Хафтар, пишет Кирилл Семёнов, руководитель Центра исламских исследований Института инновационного развития.
После почти двух недель ожесточённых боев у Триполи стало ясно, что план командующего так называемой Ливийской национальной армией (ЛНА) Халифы Хафтара продиктовать свои условия примирения в ливийской столице провалился. Какими бы ни были изначальные цели этого военачальника – взять Триполи и установить военную диктатуру или же просто укрепить позиции в преддверии конференции по примирению, очевидно, что конфликт вышел за рамки сценария самого Хафтара и его внешних покровителей и вместо «блицкрига» перерос в третью гражданскую войну в Ливии, которая может окончиться в том числе и полным разгромом одной из сторон. И нельзя исключать, что такой стороной может оказаться сам Хафтар.
Бои на подступах Триполи напоминают перетягивание каната, когда один и тот же объект может по пять и более раз переходить из рук в руки, как это происходит, например, с лагерем «Ярмук», районами Савани и аль-Захра и так далее. ЛНА так и не сумела войти в город и потеряла ряд пригородов, взятых в самые первые и наиболее успешные дни наступления. Теперь уже Ливийская правительственная армия, лояльная Правительству национального единства (ПНЕ), восстановив контроль над населённым пунктом Азизия, пытается, опираясь на него, наступать в направлении Гарьяна – главной базы Хафтара в Триполитании с тем, чтобы перерезать коммуникации группировки ЛНА у Триполи. В свою очередь Хафтар перебрасывает всё новые подкрепления из Восточной Ливии. Одновременно из Мисраты – главной военной опоры ПНЕ, почти ежедневно прибывают новые колонны ополченцев, не давая возможности Хафтару воспользоваться численным преимуществом.
Именно способность к мобилизации сил Западной Ливии и их готовность выступить единым фронтом на стороне ПНЕ и стала для Хафтара полной неожиданностью. Также, как оказалось, большинство жителей Триполитании из двух возможных зол предпочитают тот «хаос» вооружённых группировок, с которым призывает покончить Хафтар, а не его «жёсткую руку» и военную диктатуру.
На фоне отсутствия военных успехов Хафтар пытается если не заручиться международной поддержкой, то по крайней мере сохранить к себе доброжелательное или нейтральное отношение большей части мирового сообщества, что даётся ему всё труднее. Военачальник пробует использовать тезис о том, что на стороне ПНЕ сражаются «террористы». В действительности же лица, которые входят в санкционные списки ООН – например, Салах Бади или Ибрахим Джадран, – выступившие против Хафтара на стороне ПНЕ, при более пристальном рассмотрении никак не могут считаться террористами. Бади и Джадран, по сути, такие же мятежники, как и сам Хафтар. Но в отличие от нынешнего мятежного военачальника они в своё время выступили против ПНЕ и именно за это оказались в санкционных списках. При том что и на стороне Хафтара также продолжают сражаться лица, объявленные в международный розыск МУС – например, командир сил «Аль-Сайка» Махмуд аль-Варфали, обвиняемый в несудебных расправах и массовых казнях военнопленных.
Вместе с тем постепенно возрастает и внешнеполитическое давление на Хафтара. А по мере того, как операция будет затягиваться, жертвы среди гражданского населения будут расти, как и угроза новой волны беженцев через Ливию в Европу, Франции – главной покровительнице Хафтара в ЕС – будет всё сложнее блокировать резолюции Брюсселя в отношении ЛНА. Париж сделал ставку на Хафтара ещё в 2014 году, когда в период проведения операции ЛНА в Бенгази начал оказывать ему прямую военную помощь. В обмен французским компаниям, по некоторым данным, были обещаны привилегии в ливийском нефтедобывающем секторе, воспользоваться которыми они, однако, в полной мере смогут, если Хафтар утвердится у власти в Триполи. В то же время, как отмечает Джалел Харчауи, научный сотрудник аналитического центра Clingendael Institute в Гааге, «в то время как Франция стремится спроектировать свою политику в Ливии как свою самостоятельную политику – в действительности она просто следует за ОАЭ». То есть позиция Франции будет определяться степенью ангажированности ОАЭ к ливийскому конфликту. Если Абу-Даби решит сократить помощь для ЛНА, то и Франция не будет её активизировать.
В свою очередь Британия, Соединённые Штаты, а затем и специальный посланник генерального секретаря ООН по Ливии Гассан Саламе уже возложили вину за эскалацию непосредственно на Хафтара. По словам Саламе, ордер на арест легитимного председателя ПНЕ Файеза ас-Сарраджа, выданный структурами лояльными Хафтару, указывает на то, что в Ливии военный переворот, а не контртеррористическая операция, как это пытается представить военачальник.
Пока что наиболее надёжным союзником Хафтара можно считать Египет. Визит Хафтара в Каир в минувшие выходные это продемонстрировал. Для египетского президента Сиси борьба с «Братьями-мусульманами» в Ливии руками Хафтара – не просто часть внешней политики, но вопрос собственной безопасности. Так, многие группировки, поддерживающие ПНЕ, аффилированы с «Братьями-мусульманами», борьба с которыми практически возведена в Каире до уровня идеологии.
В то же время иные соседи Ливии – Алжир и Тунис – не склонны делать ставку на какую-либо из сторон конфликта и призывают обе стороны вернуться к мирному процессу. Эскалация ситуации в Ливии на фоне последних событий в Алжире и при недостаточно устойчивом положении в Тунисе грозит перекинуться и на эти страны. Поэтому в интересах этих стран – вне зависимости от симпатий или антипатий их руководства – было бы скорейшее прекращение боевых действий, возобновление мирного процесса или как минимум замораживание конфликта.