Клуб «Валдай»

Складывается впечатление, что Дональд Трамп – в отличие от своих предшественников, сумевших с лёгкостью развязать новые вооружённые конфликты после прихода к власти, – предпочитает другие рычаги: экономические (учитывая его прошлое) и политические. Однако против этого аргумента работает уже возникшая в США традиция – начинать войну перед выборами, так как менять президента во время военного конфликта кажется рискованным. Общий враг, как правило, является силой, способной объединить нацию. К чему приведёт давление США на Иран после череды инцидентов с танкерами в Оманском заливе, пишет старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Лана Раванди-Фадаи.

Решение властей британской территории Гибралтар отказаться от продления задержания иранского танкера Grace-1 стало неприятной новостью для властей США, ранее выдавших односторонний ордер на его арест, и новым поворотом в продолжающейся танкерной войне в Ормузском проливе – одной из наиболее важных и оживлённых морских артерий мира. Сейчас через Ормузский пролив транспортируются почти пятая часть всей потребляемой в мире нефти из Саудовской Аравии, Ирана, Объединённых Арабских Эмиратов, Кувейта, Ирака, а также почти весь сжиженный природный газ, производимый Катаром.

В июле текущего года после задержания иранского танкера в Гибралтарском проливе ВМС Корпуса стражей исламский революции (КСИР) Ирана задержали в Ормузском проливе британский танкер, находящийся в иранских территориальных водах. Новый виток напряжённости произошёл на фоне продолжающегося давления на Иран со стороны США после череды инцидентов с танкерами в Оманском заливе. Многие задаются вопросом: дойдет ли дело до реальных боевых столкновений?

С одной стороны, складывается впечатление, что Дональд Трамп, в отличие от своих предшественников, сумевших с лёгкостью развязать новые вооружённые конфликты после прихода к власти, предпочитает другие рычаги: экономические (учитывая его прошлое) и политические. В этой ситуации кажется, что ни одна сторона не заинтересована в эскалации конфликта, но риски негативного сценария всё же присутствуют.

Можно также сказать, что военные действия, начинающиеся в первую очередь в информационном поле, действительно способны нагнетать и накалять обстановку, создавая необходимые условия для возникновения реального очага конфликта. При этом спрогнозировать реакцию стран, которые могут быть использованы для провокации и саботирования данной инициативы довольно сложно. Любая провокация со стороны третьей силы (такая, например, как подрыв танкера) может привести к вооружённому вмешательству, причём незамедлительному – независимо от того, сколько времени потребуется для выяснения причин данных событий

Что касается российской позиции, то в конце июля Министерство иностранных дел России представило российскую концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива. Шаги, что анонсировало министерство иностранных дел России, могли бы помочь преодолеть кризисную стадию в отношениях с Ираном. Объединение усилий с Ираном для противостояния транснациональным угрозам несёт эффективные меры по стабилизации обстановки. По мнению иранского истеблишмента, российский план по обеспечению безопасности в Персидском заливе составлен таким образом, что может обеспечить интересы стран региона. В связи с чем можно предположить, что обе страны преследуют прежде всего миротворческие цели. После каждого инцидента идут споры по поводу местонахождения, к примеру, британского танкера или американского беспилотника и так далее. И если бы были бы наблюдатели, то, вероятнее всего, этих споров можно было бы избежать.

США предложили создать международную коалицию для того, чтобы, якобы, обеспечить свободу судоходства. Они разрабатывают план по безопасности всех заинтересованных в этом стран, которые могли бы принять финансовое участие в этом проекте. Но в эту коалицию сразу предложили вступить такие страны как КСА или Израиль. 6 августа министр иностранных дел Израиля Исраэль Кац сообщил, что его государство принимает участие в коалиции, создаваемой США для обеспечения безопасности судоходства в Персидском заливе. МИД Ирана ответил, что возможное участие создаваемой США коалиции в Персидском заливе Тегеран расценивает в качестве открытой угрозы национальной безопасности, суверенитету и территориальной целостности Ирана. Понятно, что в американскую коалицию могут войти страны только враждебно настроенные по отношению к Ирану. Россия же предлагает, чтобы вошли Китай, ЕС, США, Индия. Это может создать более благоприятную обстановку с точки зрения непредвзятости действий международных наблюдателей.

Среди мер, которые предлагает Россия, основу для ослабления напряжённости могут составить прежде всего отказ от применения силы для решения спорных проблем, создание демилитаризированных зон, сокращение иностранного присутствия в регионе и выработка мер доверия между региональными и другими государствами. Всё это последовательные шаги, которые приведут к значительному улучшению обстановки в регионе. Россия исходит из того, что главной задачей на сегодня остаётся всё же предотвратить войну. Кроме напряжённости в Ормузском проливе, основная угроза идёт от санкций, которые отрицательно сказываются на Иране.

Европа выступает за умеренную политику. В Европе не было таких кардинальных изменений, которые произошли в США. ЕС и так страдает от потока беженцев и заинтересован в стабильности, хочет показать другой, отличный от США, внешнеполитический курс по отношению к Ближнему Востоку, но пока не хватает сил – и моральных, и экономических, чтобы противопоставить себя США, пойти на жёсткую конфронтацию с Вашингтоном. ЕС и Россия советуют Ирану не идти на провокацию, не позволять себе делать вызывающих шагов, но иранский народ стонет от санкций. Тем более, как показывает опыт, слабого не уважают. К примеру, Саддам Хусейн согласился впустить инспекторов, Муаммар Каддафи тоже отказался от ядерной программы, а Северная Корея – наоборот. Все знают, как изменился баланс сил и отношение этих стран.

Конечно, удерживать Иран от резких манёвров, чтобы избежать войну – правильно, но нельзя забывать о том, что экономическая война против Ирана была начата уже очень давно. Меры ставятся всё более жёсткими и провоцирующими. Эта война разрушает экономику страны, и мы её не в состоянии остановить, а потому было бы ещё более целесообразно составить противовес Америке.

Политика двойных стандартов, которую используют США, особенно ярко проявляется в реакции политкорректности по отношении к различным меньшинствам, чьи права до хрипоты отстаиваются во всех СМИ, и одновременном умалчивании положения миллионов иранцев, вынужденных жить за чертой бедности и голодать из-за санкций США.

Иран в отличие от таких стран, как Ирак и Ливия, в силу множества факторов всегда отличался настойчивостью в отстаивании своего независимого политического курса, несмотря на все меры, имеющие своей целью ослабить позицию страны в противостоянии с США и его ближайшими союзниками.

Дональд Трамп, высказывая предположение о том, почему Тегеран первым не выступает инициатором в переговорах по задержанному в Гибралтаре танкеру Grace-1, утверждает, что причиной всему то, что иранцы – «гордый народ». Американские и английские политики не могут не предполагать возможных зеркальных мер Ирана на свои действия и вынуждены считаться с возможными рисками, меняя уже испытанный в других странах Ближнего Востока агрессивный сценарий на более сдержанный и осторожный.