В ночь на 29 ноября КНДР провела испытания межконтинентальной баллистической ракеты «Хвасон-15». По данным Пентагона, она преодолела около 1000 км, после чего упала в Японское море. Северокорейские военные подчёркивают, что «Хвасон-15» способна нести «сверхбольшую тяжёлую ядерную боеголовку» и достичь любой точки на материковой части США. Руководитель КНДР Ким Чен Ын после успешного испытания новой ракеты «Хвасон-15» заявил, что его страна осуществила «великую историческую задачу», создав полноценные ракетно-ядерные силы.
Что меняет появление у Пхеньяна возможности нанести ракетно-ядерный удар по Вашингтону? По сути ничего, кроме того, что обстановка вокруг Кореи вышла на новый виток напряжённости.
Вспомним, что 19 сентября президент США Дональд Трамп с трибуны Генассамблеи ООН пообещал «полностью уничтожить» КНДР, если у США не будет иного выбора и если Пхеньян не образумится. В свою очередь северокорейский лидер Ким Чен Ын в ответ заявил, что «заставит человека, обладающего прерогативой высшего командования в США, дорого заплатить за его речь с призывом полного уничтожения КНДР».
Для России такая постановка вопроса неприемлема. Наша страна не признаёт за КНДР статуса ядерной державы, рассматривает последние действия Пхеньяна как провокационные и создающие угрозу безопасности в Северо-Восточной Азии, но при этом отвергает решение проблемы любым путём, кроме политического.
Заместитель министра иностранных дел России Игорь Моргулов, выступая 27 ноября на восьмой азиатской конференции международного дискуссионного клуба «Валдай», представил российский поэтапный план урегулирования ситуации на Корейском полуострове. По словам замглавы МИД России, первым шагом должно стать снижение военной напряжённости. Его отправной точкой предлагается сделать так называемую «двойную заморозку» – приостановку КНДР своих ракетных пусков и ядерных испытаний в обмен на приостановку военных учений со стороны США и Южной Кореи. Это предложение вполне может быть принято Пхеньяном – похожие идеи уже озвучивались ранее северокорейским руководством в январе 2015-го и январе 2016 года.
Второй этап – прямые переговоры КНДР с США и РК о принципах мирного сосуществования. «И, наконец, на третьем этапе, после того, как такие переговоры состоятся, нужно было бы запустить процесс с участием всех вовлечённых стран для обсуждения всего комплекса вопросов коллективной безопасности в Азии», – указал Игорь Моргулов.
Будут ли готовы США к работе по такой дорожной карте? Реакция президента Трампа на нынешний запуск «Хвасон-15» была достаточно сдержанной. В отличие от своей речи в ООН о полном уничтожении КНДР сейчас он просто заявил, что «эту ситуацию мы уладим». Вице-президент Пенс пообещал развернуть все ресурсы, чтобы «экономическое и дипломатическое давление заставило Северную Корею раз и навсегда отказаться от своей ядерной и баллистической программы». А госсекретарь Тиллерсон призвал все страны усилить дипломатическое и политическое давление на Пхеньян.
Похоже, однако, что США и их союзники по-прежнему намерены сводить все политико-дипломатические усилия по решению ракетно-ядерной проблемы КНДР к принятию новых санкций в отношении Пхеньяна. При этом намеренно игнорируется тот факт, что ядерная проблема Корейского полуострова – прямой результат многолетнего противостояния между двумя корейскими государствами, и решение ядерной проблемы Корейского полуострова теснейшим образом взаимосвязано с межкорейской нормализацией – развитием отношений КНДР с Южной Кореей. Успеха можно добиться лишь при одновременном решении обеих задач, а именно замораживания военной ядерной программы Северной Кореи с её последующим прекращением и разрядки политической напряжённости на Корейском полуострове.
Резолюции, принятые Советом Безопасности ООН по северокорейским ядерным и ракетным испытаниям, – жёсткие. Тем не менее не должно быть необоснованно расширительного толкования оговоренных и принятия новых более жёстких санкций. Резолюции СБ ООН нельзя рассматривать как основание для обострения экономического и гуманитарного положения народа КНДР.
Вашингтон и Сеул также должны взвесить и все издержки размещения американской системы THAAD в Южной Корее. Появление там THAAD несомненно подтолкнёт Пхеньян к дальнейшему наращиванию военного потенциала. Даже если не будет ядерных взрывов, следует обязательно ожидать новых волн воинственной риторики и новых ракетных запусков с северокорейской стороны, так же, как и появления новых элементов военной инфраструктуры США в Южной Корее.
Положительную роль могло бы сыграть и возвращение корейского вопроса в повестку дня ООН. Сейчас для этого подходящий момент. Пан Ги Мун, будучи южнокорейцем, не мог быть беспристрастным в подходах к КНДР, и Пхеньян его подчеркнуто игнорировал. Антониу Гутерриш, его преемник на посту генерального секретаря ООН, прежде никаким образом не был связан с Кореей и поэтому мог бы показать достаточно объективный и конструктивный подход к делу межкорейского урегулирования и прежде всего к тому, чтобы заменить Соглашение 1953 года о перемирии в Корее полноценным мирным договором. Такой договор должен быть не просто пактом о ненападении между участниками корейской войны, а значительно более масштабным документом о партнёрстве, который превратил бы КНДР в полноправного участника международного общения. Сторонами мирного договора должны быть два корейских государства, в то время как пять постоянных членов Совета Безопасности ООН выступили бы гарантами соблюдения сторонами своих обязательств.