Мораль и право
Отпуск в Zoom? Возродится ли глобальная мобильность после эпидемии

Именно глобальная мобильность разнесла коронавирус практически по всей планете, и, понятно, никто не хочет повторения подобной ситуации. Одним из ключевых аспектов возрождения глобальной мобильности является восстановление международного туризма. Впереди лето, после пережитого пандемического стресса нужен отдых. Что нам предложат? Zoom? Внутренний туризм? Пишет Олег Барабанов, программный директор клуба «Валдай».

Одним из наиболее впечатляющих последствий пандемии стало резкое закрытие границ и прекращение сообщения между странами. Важный аспект возрождения нормальной деятельности после завершения эпидемии связан с международной мобильностью людей. По мере того как всё больше стран начинают смягчать карантинные ограничения, на повестку дня выходят различные сценарии и планы восстановления экономической и социальной активности в мире. Но в этих планах есть несколько подводных камней. Главный из них связан с тем, что именно глобальная мобильность разнесла коронавирус практически по всей планете, и, понятно, никто не хочет повторения подобной ситуации.

Одним из ключевых аспектов возрождения глобальной мобильности является восстановление международного туризма. Впереди лето, после пережитого пандемического стресса нужен отдых – все эти психологические элементы берутся в расчёт при различных планах восстановления туризма. И здесь есть несколько стратегий. Ряд стран со значительным и сохранившим (хотя бы отчасти) платёжеспособность населением сейчас начал делать акцент на восстановлении в первую очередь внутреннего туризма. Выгоды такого подхода очевидны по экономическим соображениям: деньги туристов остаются в стране и оказывают поддержку в первую очередь собственной туристической отрасли, практически полностью остановившейся из-за кризиса. Здесь показателен пример Китая, который первым ещё с конца марта-апреля начал общегосударственную кампанию по возрождению внутреннего туризма. Больше того, фотографии этих туристов стали важным символом возвращения Китая к нормальной жизни. Социальную и психологическую значимость такой символики не стоит недооценивать.

Акцент этих стран на внутреннем туризме важен и по эпидемиологическим основаниям. Вся цепочка турбизнеса находится под санитарным контролем государства, события в своей собственной стране легче прогнозировать и так далее. Немаловажно, что в такой ситуации снимаются риски завоза новой волны вируса извне, а также ставшая крайне острой логистическая проблема возвращения застрявших туристов из-за рубежа, если вдруг вспышка эпидемии повторится. Все эти резоны оправданы, но они резко ограничивают международный турпоток и глобальную мобильность.

Другая стратегия по восстановлению туризма характерна для стран, которые работали в основном на приём иностранных туристов, особенно в тех случаях, когда туризм составлял немаловажную, а то и основную долю в ВВП. Это, в частности, малые островные государства и ряд других стран, где приём иностранных туристов стал ключевой базой экономики, главной отраслью, создающей рабочие места и генерирующей валютные доходы государства. Без быстрого восстановления туризма экономика этих стран просто рухнет.

Россия и глобальные риски
COVID-19: что будет, если отправить всех домой
Иван Тимофеев
Форсмажорные обстоятельства оправдывают жёсткие шаги и новые способы организации работы, которые в ином случае натолкнулись бы на общественное порицание и протест. Как и любая эпидемия, COVID-19 – временное явление. Однако сам факт чрезвычайной ситуации может спровоцировать изменения, которые останутся с нами надолго. Уже в ближайшем будущем белыми воронами могут стать компании, не переходящие на «дистанционку» там, где это физически возможно, пишет Иван Тимофеев, программный директор клуба «Валдай».
Мнения участников


Поэтому именно со стороны этого сегмента государств начиная со второй половины мая начали озвучиваться планы по возрождению туризма. В то же время необходимость возвращения туристов вступает в противоречие с опасениями, что именно туристы могут стать причиной новой вспышки эпидемии. Для тех же малых островных государств это может стать критичным. В результате все эти планы по запуску туризма сопровождаются крайне серьёзными санитарными ограничениями. Ряд из них (обязательное тестирование, ношение масок) хотя и обременительны, но стали уже привычными для всех, и многие туристы, думается, готовы будут с ними согласиться. Но целый ряд иных, более масштабных ограничений в этих планах может оказаться чрезмерным для большинства туристов. К ним относится либо обязательный двухнедельный карантин, либо – как его смягчённая форма – приезд в страну не менее чем на 14 дней. Далее, это запрет покидать территорию отельных комплексов, специальные денежные депозиты на тестирование и санитарные расходы, более жёсткое внимание к медицинской страховке (заболевшим коронавирусом туристам в других странах часто выставляли счета за лечение в несколько десятков тысяч долларов, что не покрывалось их стандартной страховкой и не могло быть оплачено самостоятельно) и тому подобное. Всё это в сочетании с психологическим страхом перед путешествиями у многих людей после эпидемии может не возродить туристский поток в эти страны, а напротив, остановить его окончательно. Тем самым, по крайней мере в среднесрочной перспективе, надеяться на быстрое восстановление глобальной туристской мобильности не приходится.

Другой важный сегмент международной мобильности – различные конференции и совещания (научные, деловые и пр.). Весь этот сегмент сейчас массово перешёл на удалённые платформы типа Zoom. Более того, интенсивность проведения конференций за время глобального карантина ощутимо выросла по отношению к прежнему, допандемическому уровню. Логика здесь понятна: каждый научный центр, каждый университет стремится не выпасть из повестки дня, бюджет международных онлайн-конференций несравнимо ниже, чем у обычных, поэтому количество конференций резко увеличилось.

В результате большинству экспертов сейчас практически каждый день приходится участвовать в тех или иных семинарах и круглых столах онлайн. С одной стороны, это, понятно, утомительно. Но, с другой, международная экспертная онлайн-мобильность и интенсификация горизонтальных связей между экспертами сейчас резко выросли. Вырос, надо надеяться, и полезный объём knowledge sharing в ходе этих конференций. И для многих экспертов время карантина, как ни парадоксально, стало одним из наиболее продуктивных, если не для opus magnum, то для текущей аналитической работы.

В итоге вполне может возникнуть соблазн не прекращать эти форматы работы и после завершения эпидемии. В принципе, в поездке на любую конференцию есть три составляющих. Первая – это сама конференция, доклады и обмен знаниями на её заседаниях. Это, как показала практика карантина, абсолютно полностью можно проводить в онлайне. Вторая – это кулуарные беседы с коллегами. Иногда, когда речь идёт о конфиденциальной и политически значимой информации, обмен ей в кулуарах представляется ощутимо более важным, чем сами заседания конференции. Естественно, подобные разговоры мало кто согласится вести в онлайне. Но, с другой стороны, согласимся, что реально значимые разговоры такого рода можно провести или услышать отнюдь не на всех конференциях. Понятно, что практически любой экспертный центр сейчас с достаточной долей амбициозности позиционирует себя как площадку для «дипломатии второго трека» или даже «полуторного трека», но, мягко говоря, не все ими являются в реальности. Тем самым селекция реально важных для заказчика (государства, корпораций, фондов) конференций, где кулуарная работа перевешивает публичную и которые нужно проводить офлайн, может стать гораздо более жёсткой. К тому же по многим дисциплинам, не связанным напрямую с политическим или корпоративным принятием решений, и кулуарные разговоры вполне можно проводить в Zoom. Ничего страшного.

Вдобавок недостаток бюджетов, с которым столкнутся многие заказчики экспертной деятельности (да и сами научные центры) в рамках перераспределения расходов во время и после эпидемии, приведёт к тому, что масштабных бюджетов на международные конференции станет меньше. Тем самым по итогам этой селекции можно будет чётко видеть, кто реально представляет собой «дипломатию второго трека», а кому вполне хватит и Zoom.

Наконец, третья составляющая феномена международных конференций – это пресловутый научный туризм. Посмотреть другой город, другую страну, сменить обстановку и атмосферу, вырваться из повседневной рутины – всё это составляло важное психологическое обрамление международных конференций и играло не последнюю роль для их участников. Ну здесь, как говорится, не судьба. Более жёсткая селекция офлайн-конференций, в соединении с регулирующими ограничениями и психологическими страхами перед путешествиями после карантина приведёт к тому, что научного туризма в мире станет меньше.

Такого же рода ограничения можно привести и по отношению к другим сегментам международной мобильности. Всё это делает оптимистичные прогнозы по её быстрому восстановлению после пандемии, на наш взгляд, не слишком реалистичными. Поэтому «новая нормальность» после эпидемии будет состоять в том, что глобальное общество станет менее мобильным. По крайней мере, на трансграничном уровне.

Мораль и право
После эпидемии: зелёный дивный мир?
Олег Барабанов
Перед «миром после», помимо массы других задач, может встать и новый экологический императив. Одним из немногих положительных следствий эпидемии стало очищение природы. И если сама планета показала реальную способность к быстрому восстановлению, то почему этого не может добиться человек? Наглядность примера благотворного воздействия эпидемии на экологическую ситуацию вполне может стать важнейшим аргументом для расширения зелёного движения, считает Олег Барабанов, программный директор клуба «Валдай».
Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.