8 мая, накануне 75-летия Победы, Валдайский клуб проведёт онлайн-презентацию своего нового доклада «Не забудем, но простим? Образ войны в культуре и исторической памяти». Данная статья программного директора клуба «Валдай» Олега Барабанова, представляет собой тизер к докладу, который совсем скоро будет опубликован на нашем сайте в соответствующем разделе.
Историческая память и её осмысление играют большую роль в формировании гражданской солидарности в обществе, в обеспечении связи поколений, в сопричастности граждан государству. На международном уровне гармонизация и сближение исторических нарративов в разных странах представляется залогом для конструктивного диалога между обществами по современным проблемам и для преодоления существующих негативных стереотипов восприятия других государств и народов. Таким образом, историческая память является ценностью, которая определяет как социальное, так и политическое поведение. 75-летний юбилей Победы в Великой Отечественной войне актуализирует проблему её влияния на современную политику и общественное мнение.
В последние три десятилетия повышенное внимание к переосмыслению и реконструкции исторической памяти в мире было связано не в последнюю очередь с Центральной и Восточной Европой. Во многих странах региона эти процессы были обусловлены формированием новых независимых государств и распадом социалистической системы. Здесь историческая память стала играть ключевую роль в национальном становлении государств, в политике формирования новых ценностей и установок в общественном мнении. Пожалуй, на этом примере чётко проявляется прямая связь между ценностью исторической памяти и национализмом, понимаемым как в широком общегражданском (позитивном) смысле, так и – в ряде случаев – в узком негативном смысле этого слова, связанном с национальной исключительностью.
Эти процессы привели, помимо прочего, и к конфликтующим национально-историческим нарративам. Часть из них начала оказывать серьёзное воздействие и на текущую политику, на политические стереотипы других государств и народов. Иногда это выливалось и в реальные войны. Практически во всех вооружённых конфликтах в Европе за последние три десятилетия взаимоисключающие исторические нарративы играли далеко не последнюю роль в поляризации общественного мнения и в эскалации конфликта. В преддверии юбилея Победы за прошедшие месяцы мы стали свидетелями резкого обострения войн исторической памяти применительно к событиям и оценке Второй мировой войны. Цепочка этих событий хорошо известна, причины этого понятны, и нет нужды подробно на них останавливаться.
Формирование исторической памяти, в том числе и памяти о Второй мировой войне, может осуществляться разными путями. Есть экспертное знание, доступное для достаточно узкого круга специалистов-историков, хорошо знакомых с источниками, владеющих профессиональными методами исторического исследования. На первый взгляд, им как раз легче договориться между собой (доказательством чему служит, например, российско-польская группа историков по сложным вопросам на рубеже 2000–2010-х годов). Однако, согласно принципу «нельзя жить в обществе и быть свободным от общества», не свободен от него и историк. Пожалуй, именно готовность ряда учёных развивать в своих исследованиях политически востребованные для своего общества нарративы сыграла далеко не последнюю роль в эскалации войн исторической памяти.
В широком общественном мнении формирование исторической памяти достигается не через научные монографии и статьи. Здесь ключевую роль играет информационное и культурное пространство. Поэтому трансляция через него исторических знаний (а иногда и исторических мифов) является одним из главных инструментов. Механизмами создания исторической памяти служат выступления политиков, заявления парламентов и политических партий по историческим вопросам, научно-популярные интервью историков, документальные и художественные фильмы, проза, поэзия и многое другое.
Понимание работы подобных механизмов, осмысление распространения в общественном мнении тех или иных исторических оценок и установок получают особое значение при анализе политики исторической памяти.
Один из важных аспектов такого подхода сфокусирован на анализе образа войны в современном культурном и информационном пространстве. Он связан с различными философскими концепциями войны, а также с более упрощёнными и стереотипными медийными нарративами, раскрывающими образы войны широкому общественному мнению в том или ином формате. Здесь можно сделать акцент на противоположности этих нарративов. Один из них, условно говоря, – героический, когда акцент в представлении войны делается на подвигах и доблести. Он тесно связан с военной этикой, традиционно сконцентрированной на понятиях отваги и чести. В рамках этого нарратива внимание фокусируется на защите жизни, свободы и независимости своей Родины. Другой нарратив – трагический. Здесь в центре оказываются ужасы войны, многочисленные жертвы, разрушения, военные преступления, цинизм приспособленчества к войне, людское горе.
Понятно, что на любой войне есть место и тому, и другому, и оба этих нарратива в целом не противоречат друг другу, а лишь дополняют различные аспекты войны. Вопрос лишь в их соотношении друг с другом, в нахождении необходимого баланса. Нередко этот баланс нарушается, и в последнее время всё чаще доминирует тенденция, направленная на полную дегероизацию войны как в современной культуре (в кинематографе, литературе), так и в общественных дискуссиях о войне. В своём предельном выражении этот нарратив находит воплощение в «военной чернухе», которая доказывает, что война вызывает к жизни лишь самые худшие качества в человеке, а гражданственность здесь подменяется обывательским сарказмом и отстранённостью.
В этом контексте встаёт вопрос о гораздо более широкой теме «постгероического» общества в современном мире как составной части глобального общества потребления. Такое общество не заинтересовано в культе доблести и подвига, и потому им не востребованы фильмы и книги, его отражающие.
Наряду с дегероизацией есть и другой аспект, который можно условно назвать «играизацией» войны. Встроенность восприятия войны в современный мир виртуальных компьютерных программ, а также всё большая распространённость бесконтактных технологий ведения реальных боевых действий (дроны) приводят к тому, что война в общественном мнении становится не подвигом или трагедией, а компьютерной игрушкой. Это вызывает к жизни чрезмерную лёгкость восприятия войны, её несерьёзность. Играизация войны также становится одной из важных черт постгероического общества.
Следующий важный аспект связан с политизацией образа войны как в культурном пространстве, так и в исторической памяти в целом. О пересечении военно-исторических и современных политических нарративов мы уже упоминали. Это действует и на международном уровне. Всё чаще те или иные военные фильмы запрещаются к показу в странах, которые изображены в них негативно – как противник и враг. При этом речь не только о Второй мировой, но и о других конфликтах. На уровне внутригосударственном историческая память также используется в политической и идеологической борьбе. Нередки случаи, когда действия государства по распространению памяти о войне воспринимаются скептически настроенной частью общества лишь как идеологическая кампания, проводимая с политической целью социальной мобилизации масс. Тем самым попытки регероизации памяти о войне встречают пусть некритичные, но всё же значимые преграды со стороны постгероического общества.
В целом нынешняя динамика восприятия исторической памяти о войне находится как бы между двух крайностей. С одной стороны, это предельно трагичная и пессимистическая формула о «банальности зла» по Ханне Арендт. С другой стороны, это то, что социальный психолог Джеймс Хиллман называл «ужасающей любовью к войне». Сторонники двух этих точек зрения предельно поляризованы и почти не слышат друг друга. Всё это делает диалог о путях примирения исторической памяти крайне трудным и неблагодарным делом.
75-летие Победы и окончания войны сейчас находится в фокусе многих экспертных исследований и широко представлено в информационном и культурном пространстве. Важно, чтобы это обращение к исторической памяти не было свёрнуто сразу после празднования юбилея. Для формирования устойчивого общественного мнения нужно, чтобы память о той Великой войне и Победе не превратилась в одномоментную кампанию, а оставалась залогом консолидации наших обществ.
