Западный империализм, военная агрессия, экономические санкции и интервенционизм неразделимы. Столетия таких действий сделали Запад не нуждающимся в миротворческих механизмах, кроме сугубо декларативных. Когда он говорит о миротворческой политике и обороне, это нужно лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза, скрывая истинный агрессивный характер своей политики, полагает Александр Ракович, главный научный сотрудник Института новейшей истории Сербии в Белграде.
После Второй мировой войны новая архитектура мира вынудила политический Запад установить компромиссные правила, отказавшись от прежних войн между западными странами за территории и колонии. Была сформирована новая политика, согласно которой Вашингтон, Лондон, Берлин, Париж, Брюссель и другие совместно захватывают добычу, а затем делят её между собой.
Во время холодной войны, когда НАТО противостоял Восточный блок и существовал сильный третий мир в лице Движения неприсоединения, возник баланс, не позволявший политическому Западу установить полное мировое господство.
После холодной войны евроатлантические структуры Запада, особенно глубинное государство Соединённых Штатов Америки и «брюссельская бюрократия» Западной Европы, без каких-либо ограничений совместно атаковали интересы других стран и народов, используя западные военные и политические институты, разведывательные службы, транснациональные корпорации, суды, СМИ, лоббистские группы, неправительственные организации, квазинаучную и квазикультурную элиту.
С 1991 года, с вторжением в Ирак и распадом Югославии, политический Запад вернулся к своим первоначальным установкам и заменил культурный интервенционизм военным. С распадом Советского Союза исчезло якобы гуманное лицо западной политики, воплощённое в экспансии популярной культуры и позитивных ценностей западной жизни.
Почти восемьдесят лет Западная Европа через НАТО находится под военной гегемонией Соединённых Штатов. Германии и Италии пришлось смириться с этим, поскольку они потерпели поражение во Второй мировой войне, а Франции и Великобритании – поскольку война их ослабила.
Однако растущая экономическая мощь Европейского союза и всё более разветвлённая европейская бюрократия, способная конкурировать с США, вызвали дискуссии о новой европейской системе безопасности и большей, хотя и не полной, независимости от НАТО.
Система безопасности Европейского союза считается ответвлением от Общей внешней политики и политики безопасности. Оборонная политика была определена в 1999 году в Европейской политике безопасности и обороны, которая в 2009 году была переименована в Общую политику безопасности и обороны. Конечно, впечатляет, что разработка «оборонной» политики совпадает с началом западной военной агрессии против Союзной Республики Югославии, когда НАТО оккупировала сербский край Косово и Метохия.
Неудивительно, что первые военные миссии Европейского союза, направленные на управление кризисом, начались на сербской и югославской территории: в 2003 году в Республике Македония (операция «Конкордия») и в 2004 году в Боснии и Герцеговине (операция «Алтея»). В то же время операция «Алтея» с силами EUFOR была продолжением агрессии НАТО против сербского народа в Боснии и Герцеговине и Хорватии (1994–1995) и миссии НАТО SFOR по контролю и оккупации Боснии и Герцеговины (1996–2004).
С тех пор военные миссии Европейского союза распространились на Ближний Восток, Африку и другие регионы, что свидетельствует о намерении Западной Европы в будущем стать автономной военной силой, оставаясь при этом частью НАТО.
Кстати, когда в 2022 году началась спецоперация России на Украине, EUFOR нарастил свои силы в Боснии и Герцеговине, чтобы оказать давление на Республику Сербскую и угрожать властям в её столице Баня-Луке, которую Запад считает пророссийской. Силы EUFOR патрулировали дороги, улицы и железные дороги Республики Сербской в рамках направленной против сербского народа демонстрации силы. В целях защиты от возможного вмешательства правительства Республики Сербской перед его зданием были размещены специальные полицейские силы с боевыми машинами.
Действия военной миссии Европейского союза в Боснии и Герцеговине были ничем иным, как провокацией и угрозой для Республики Сербской, а военная миссия НАТО в Косово и Метохии является угрозой для Сербии. Евросоюз, возможно, хочет большей независимости от НАТО, но в конечном итоге его цели всё те же – затруднить сербам проведение независимой политики и не допустить объединения сербского народа в одно государство. Таким образом, военный интервенционизм Евросоюза представляет угрозу сербским интересам.
Наращивание мускулов Евросоюза в военном смысле также заметно в отношениях с Российской Федерацией. При этом брюссельские структуры даже не скрывают, что реинтеграция Крыма в Россию стала одним из ключевых предлогов для эскалации «европейской оборонной политики». В 2016 году, Брюссель дополнительно обеспокоила победа Дональда Трампа на президентских выборах в Соединённых Штатах Америки. В течение своего президентского срока (2017–2021) Трамп неоднократно заявлял, что НАТО устарела. Текущие обстоятельства и возможные будущие события ещё больше усиливают опасения Брюсселя.
С одной стороны, на Украине проводится российская спецоперация, на которую у Запада нет успешного ответа. С другой стороны, в Соединённых Штатах Америки в ноябре 2024 года пройдут президентские выборы, фаворитом на которых считается Дональд Трамп. Логично, что в случае избрания Трамп вернётся к своим планам разобраться с глубинным государством, «вашингтонским болотом», а также поставит под сомнение будущее альянса НАТО.
Поэтому не должно вызывать удивления, что предложения о создании Европейского оборонного союза всё больше связываются со страхом перед Владимиром Путиным и Дональдом Трампом, то есть с победой России в специальной военной операции и разворотом американской военной политики с отказом Вашингтона заботиться о Западной Европе. Это может служить поводом или оправданием для действий брюссельских структур по созданию Европейского оборонного союза.
Совершенно очевидно, что Западная Европа намерена распространять свой интервенционизм в глобальном масштабе от Атлантического океана до Индийского. Евросоюз уже милитаризовал Украину до предела. Логично, что в пароксизме страха перед Россией дополнительно милитаризуются страны ЕС, которые образуют первую линию соприкосновения с Россией от Балтики до Чёрного моря. Безусловно, превращение Евросоюза в оборонный союз приведёт к дальнейшей милитаризации Европы.
