«В отличие от некоторых зарубежных коллег, которые видят в России противника, мы не ищем и никогда не искали врагов. Нам нужны друзья. Но мы не допустим ущемления своих интересов, пренебрежения ими», – заявил 1 декабря президент России Владимир Путин, обращаясь к Федеральному Собранию с ежегодным посланием. Буквально через несколько часов после оглашения послания была опубликована новая Концепция внешней политики Российской Федерации, которая включает основные тезисы его выступления. Эксперты клуба «Валдай» рассказали о важности новой концепции, хотя, по их мнению, она, скорее, демонстрирует философию внешней политики, а не является конкретным планом действий.
Андрей Быстрицкий, председатель Совета Фонда развития и поддержки клуба «Валдай»
«Цель внешней политики – поддержание внутреннего развития и продвижение российских интересов за рубежом. В большом мире внешняя политика служит тому, чтобы людям в стране жилось легче, свободнее, комфортнее и богаче.
В концепции есть мысль, которая высказывалась совсем недавно на заседании клуба «Валдай» в Сочи, – о том, что роль силы в международных отношениях едва ли будет убывать, скорее, она будет увеличиваться.
Понятно, что с такими угрозами, как ДАИШ, международный терроризм, справиться без силы нельзя. Сила нужна. Вместе с тем, это именно сила для поддержания стабильности, порядка, развития, в том числе и внутреннего, а не сила для покорения и оккупации. Смысл в том, чтобы не дать злу развиваться. Крупномасштабная война никому не нужна, и она маловероятна. Большие конфликты препятствуют задачам внутреннего развития и стабильного управления миром. Сила важна, но именно – рационально понимаемая.
То есть предлагается рациональная модель мира, где никто никого не превосходит. Все должны разговаривать на равных и вступать в рациональный диалог. Это касается и НАТО, и Украины – давайте договариваться! Сейчас можно спорить о Востоке Украины, но, в сущности, позиция, которая высказывается российской стороной, – достаточно последовательна и рациональна.
Концепция демонстрирует логику равноправности, построения более-менее устойчивых конструкций, которые бы опирались на международное право. Здесь нет какого-то неожиданного поворота. Это – то, что высказывалось неоднократно и последовательно развивалось. Последняя итерация развития была представлена во время заседания клуба «Валдай» в октябре».
Фёдор Лукьянов, директор по научной работе клуба «Валдай»
«Новая концепция, как мне представляется, стала более сфокусированной и в каком-то смысле сдержанной. Но эта сдержанность – признание сложности и неоднозначности обстановки. Достаточно чётко, хотя и кратко, обрисованы основные направления развития мира, и это – наиболее важная черта.
С момента опубликования предыдущей концепции (2013 год) кардинальные сдвиги произошли не только в российских отношениях с Западом, а в целом в системе международных отношений. Изменения копились давно, но сейчас они как бы резко выплеснулись. Концепция необходима, чтобы их зафиксировать, – предыдущая, безусловно, устарела.
В целом же революционных изменений я не заметил, и такого рода документы, как правило, их не предусматривают. Скорее, они подразумевают рамочное обозначение направлений.
В концепции справедливо указывается – не впервые, но очень важно, что сказано именно на таком уровне, – что мир становится гораздо более сложным, что жёсткие формы отношений, как, например, альянсы, уже не соответствуют этой сложности, сказано о гибкости, о сетевом характере отношений. Но гибкость эта возможна и необходима лишь при наличии твердой установки по сохранению суверенитета и некой культурно-цивилизационной идентичности. То есть мы жёстко отстаиваем некое ядро и являемся гибкими во всем остальном».
Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам (РСМД), эксперт клуба «Валдай»
«Я бы сравнил нынешнюю концепцию со светом далёкой звезды, который доходит до нас с определённым временным лагом. Хотя документ действительно содержит изменения в развитии международных отношений за последние три года, он, возможно, не в полной мере учитывает последние сдвиги, которые происходят на наших глазах.
Существует определённый стилистический диссонанс между текстом концепции и последними выступлениями президента Путина, в том числе и перед Федеральным Собранием. Складывается впечатление, по крайней мере, в части касающейся США, что концепция отражает наше понимание и наше разочарование по поводу администрации Обамы. При этом понятно, что в ней мало что может касаться приходящей администрации Дональда Трампа.
Это касается не только взгляда на США. В целом, конечно, язык концепции более жёсткий, чем язык документа 2013 года. Также в новой концепции появились абзацы, касающиеся Сирии, чего раньше не было. Значительно более сдержанно оценивается перспектива нашей взаимосвязи с ЕС. Исчезает Украина как одно из приоритетных направлений внешней политики.
В общем, эта концепция отражает общую динамику, которую мы наблюдали на протяжении последних трёх лет, позиции основных ведомств. В меньшей степени она отражает самые последние изменения в США, Европе и других регионах мира – и это понятно, повторю, такие документы во многом сродни свету далёкой звезды».
Тимофей Бордачёв, программный директор клуба «Валдай»
«Нынешняя Концепция внешней политики является именно концепцией, а не стратегией. Она, скорее, демонстрирует философию внешней политики, а не является конкретным планом действий.
Второй момент: как и любая концепция внешней политики, данный документ держит все двери открытыми. Как и всей российской дипломатии, ему не свойственно догматическое обозначение приоритетов или описание качества наших партнёров, их статуса. Приоритеты России остаются неизменными. Наша страна всегда предлагает своим партнёрам возможности для сотрудничества. Другое дело, что интересы партнёров не всегда совпадают с российскими, что является либо ограничителем взаимодействия, либо вызывает конфликт.
Так что нынешняя концепция – естественное продолжение российской дипломатической традиции. В 1990-е годы, когда происходила ориентация на интеграцию в западное сообщество, случился небольшой отход от этой традиции. Однако и концепция 2013 года, и нынешний документ традиционны с точки зрения российской дипломатии.
Если мы обратимся к международной части обращения президента Федеральному Собранию, то увидим, что президент фиксирует некий достигнутый результат, его выступление не содержит внешнеполитических требований и претензий к кому-либо. Это одновременно и точка прибытия, и точка отправления. Существенная часть внешнеполитической борьбы либо закончена – достаточно успешно для российской дипломатии, либо находится в терминальном состоянии, поэтому и послание президента, и концепция внешней политики – именно такие, какие они есть».
Олег Барабанов, программный директор клуба «Валдай»
«Вновь принятая концепция внешней политики РФ назрела, потому что предыдущая концепция 2013 года была принята до украинского кризиса, который повлек за собой серию изменений баланса мира.
В этой связи особенно важным является второй раздел новой концепции, который отражает место России в нынешнем мире и который во многом базируется на новом концептуальном видении глобальной политики, которое было сделано президентом России Владимиром Путиным на заседании клуба «Валдай» в октябре 2016 года.
Речь идёт о том, что основную динамику мирового развития будет определять противоречие между глобализацией для избранных элит и требованиями глобализации для всех, и это неминуемо приведёт к серьёзной внутренней трансформации Запада.
Это положение сейчас получило дополнительное развитие в рамках новой концепции, в частности, в ней впервые зафиксировано то, что возможности исторического Запада доминировать в мировой политике и экономике сокращаются.
Больше того, в концепции также впервые чётко указано, что попытки Запада навязывать другим странам собственные ценности и проводить политику сдерживания альтернативных центров силы является ключевой причиной глобальной нестабильности в мире, источником конфликтов и войн, а также отмечается роль России как уравновешивающего фактора в международных делах и развитии мировой цивилизации».