Независимость курдов: оценка ситуации

Наиболее вероятный сценарий – провозглашение курдской независимости только на территории северного Ирака. И сегодня многие игроки на международной арене приветствовали бы такую возможность

Последние события на Ближнем Востоке привлекают внимание всего мира. В этой связи особенно интересен курдский вопрос, который стал одним из важнейших факторов, влияющих на ситуацию в этом сложном регионе. Курды – крупнейший этнос в мире, не имеющий собственного государства. По некоторым оценкам, численность курдов превышает 40 млн. человек. В основном они занимают территорию Турции, Ирака, Ирана и Сирии. Два центра стратегического значения для курдов – это Региональное правительство Курдистана в северном Ираке и Рабочая партия Курдистана (РПК). РПК доминирует в Турции, а организации, аффилированные с ней, – в Сирии и в Иране.

Со времен первой войны в Персидском заливе (1991 г.) и введения бесполетной зоны на севере Ирака Региональное правительство Курдистана максимально приблизилось к своей цели – признанию независимости курдов. Однако его тесное сотрудничество с Турцией, в основном в целях экспорта энергетических ресурсов, иногда выглядит как предательство главного дела курдов. Особенно после краха «мирного процесса» − переговоров между турецким правительством и Региональным правительством Курдистана в июле 2015 года и возобновления массового насилия. При этом между РПК и Региональным правительством Курдистана сохраняется modus vivendi, дающий возможность некоторым высокопоставленным членам РПК находить убежище в горах Кандиль в Северном Ираке.

Транснациональный масштаб курдской проблемы помогал странам с крупными курдскими общинами подавлять их стремление к независимости и одновременно не позволял полностью устранить эту проблему. Иранские курды в настоящее время находятся дальше всех от независимости, а возобновление насилия в Турции усугубляет ситуацию для турецких курдов. Имеющие более широкую автономию иракские и сирийские курды сталкиваются с тяжелыми экономическими проблемами и угрозами в области безопасности.

Усиление Исламского государства (запрещенная в России радикальная организация – прим. Ред.) стало одновременно угрозой и новой возможностью для курдов. Угрозой – так как боевики ИГ пытались взять опорные пункты курдов, а террористические акты ИГ в Турции были направлены, в основном, против курдского населения. Возможностью – поскольку курды являются наиболее эффективной силой в борьбе с ИГ, и предпринятый ИГ передел границ в Ираке и Сирии дает им возможность занять часть территории для основания будущего автономного государства. Сирийским курдам уже удалось объединить самопровозглашенные автономные районы Джазира и Кобани и сделать первые шаги к объединению с кантоном Африн. Турция объявила, что пересечение реки Евфрат и объединение с кантоном Африн является красной линией, однако пока неясно, насколько упорно она будет отстаивать свою точку зрения.

Курдский вопрос может стать еще более значимым фактором на Ближнем Востоке, где происходят серьезные изменения. Сирийский кризис выявил все возрастающую роль курдов в этой сложной ситуации, как в целом, так и в частности, в качестве силы, противостоящей ИГ. В какой-то степени курды выигрывают от хаоса, так как могут стать ключевой силой в данном геополитическом раскладе и инструментом влияния для внешних участников. Возрастающая роль курдов в регионе оказывает влияние на интересы основных мировых держав. Похоже, что ситуация с курдами улучшилась благодаря поддержке и положительному отношению со стороны России и США. Представляется, что при поддержке России и Запада курды могли бы добиться независимости.

У российско-курдских отношений долгая история, начало которой положила идеологическая и оперативная поддержка РПК со стороны СССР. Отношения активизировались в 1990-х годах, так как России понадобились рычаги влияния на Ближнем Востоке. Сегодня курдский фактор вновь стал эффективным инструментом ближневосточной стратегии России в продвижении ее региональных и глобальных интересов. Активизация  политики России на Ближнем Востоке и участие в военной операции в Сирии позволило Москве стать ключевым стратегическим игроком, имеющим возможность устанавливать контакты со всеми странами, вовлеченными в напряженную ситуацию в регионе. Военное участие России поддержало позиции курдов. Сегодня российско-курдское сотрудничество включает политические контакты с различными курдскими политическими движениями и организациями, а также развитие политического и экономического сотрудничества, в том числе в области энергетики. Оно также основано на целях борьбы с ИГ.

Однако и российско-курдские отношения не лишены противоречий. Перед Москвой стоит непростой выбор: с одной стороны, необходимо и дальше диверсифицировать свои отношения с курдами и поддерживать стремление курдов основать независимое государство. С другой стороны, поддержка курдов не должна вредить отношениям России с другими стратегическими партнерами в регионе, такими как режим Асада или Иран. Пока российской дипломатии удается соблюдать баланс: минимизировать издержки в отношениях с этими и другими ближневосточными странами, заинтересованными в курдском независимом государстве, и получать максимальную отдачу от поддержки курдов. Похоже, что из-за турецко-российского кризиса курдский вопрос снова стал яблоком раздора для России и Турции и, в результате, важным рычагом влияния против Анкары.

США также проявляют активность в отношении курдов, не всегда при этом действуя в соответствии с интересами Турции. Вашингтон поддерживает продвижение сирийских курдов в северной Сирии, но, похоже, колеблется в отношении поддержки независимости курдов в Ираке. У Израиля длительные и позитивные отношения с курдами (в основном, с курдами северного Ирака). Израиль уже заявил, что будет поддерживать  независимость этого народа. Таким образом, появляется возможность международного сотрудничества по курдскому вопросу.

Неудивительно, что с учетом большой численности курдов в их рядах может возникнуть раскол. Это делает маловероятным основание большого курдистанского образования. Существование двух центров стратегического значения в виде Регионального правительства Курдистана и РПК также затрудняет перспективу объединения сирийских и иракских курдов. Сирийские курды стремятся к децентрализации режима, а не полному распаду Сирии. Так, наиболее вероятный сценарий – провозглашение курдской независимости только на  территории северного Ирака, и сегодня как никогда много игроков на международной арене не скрывают, что приветствовали бы такую возможность.

Цви Маген – научный сотрудник Института национальной безопасности Тель-Авивского университета, бывший чрезвычайный и полномочный посол Государства Израиль в России.

Доктор Галлиа Линденштраусс – научный сотрудник Института национальной безопасности.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.