Нефтяная война: кто заплатит за восстановление Сирии?

Несмотря на то, что Россия одержала победу в своём последнем противостоянии с Турцией в Сирии, помогая Дамаску затормозить операции Турции вокруг Идлиба и добившись выгодного прекращения огня, долгосрочная стратегия Москвы в отношении Сирии стала выглядеть более мрачно. Это в первую очередь связано с нефтяной войной, объявленной на днях Саудовской Аравией, которая решила нанести удар по одной из основных целей Москвы, подорвав перспективы финансовой поддержки восстановления Сирии со своей стороны и поставив новые вопросы о мотивах и стратегии Кремля, пишет Пол Сондерс, старший научный сотрудник по вопросам внешней политики США в Центре национальных интересов в Вашингтоне.

Западные аналитики давно считают, что целью России в Сирии было навязывание политического урегулирования посредством боевых действий, которое гарантировало бы продолжение правления президента Башара Асада, по крайней мере – в обозримом будущем. Эта точка зрения основывается на известном представлении Москвы о том, что в настоящее время, несмотря на все личные недостатки, Асад является единственным лидером, который в состоянии сохранить целостность Сирии, подавить экстремистов и обеспечить выполнение Дамаском своих обязательств перед Москвой. Американские эксперты видят некоторую напряжённость в отношениях между Россией и Сирией (а также с Ираном), поскольку для России более выгодно скорое политическое урегулирование, возможно, даже без полного контроля Асада над страной, в то время как Дамаск и Тегеран очевидно стремятся к полной военной победе.

Вмешательство Турции в северной Сирии явно осложнило попытки Дамаска и его союзников восстановить контроль на всей территорией Сирии. Можно было бы сказать, что в целом это укрепило позиции Москвы (при условии, что все избегают опасной эскалации), резко увеличив цену полной военной победы и доказав необходимость сделки. Именно в этих узких рамках можно рассматривать прекращение огня как успех усилий России по предотвращению слишком большого ущерба, который могла бы причинить Турция. Это представляется логичным, даже если большинство американцев отнюдь не удовлетворены результатами, особенно новыми потоками беженцев.

Борьба за рынки: сдерживать снижение цен на нефть стало практически невозможно
Алексей Гривач
Из-за провала соглашения по сокращению объёмов добычи нефти в формате ОПЕК+ цены на «чёрное золото» упали почти на 30 процентов до самого низкого уровня с 2016 года. Саудовская Аравия объявила, что с апреля будет продавать нефть со скидками на уровне 6-7 долларов и об увеличении добычи более чем на 10 миллионов баррелей в сутки. Некоторые эксперты считают это началом ценовых войн на рынке энергоносителей. Вслед за ценами на нефть вниз устремились индексы бирж по всему миру. Ситуация подогревается экономическими сложностями, вызванными распространением коронавируса. Что будет дальше, в интервью ru.valdaiclub.com рассказывает Алексей Гривач, заместитель генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности.
Мнения участников

Гораздо менее логичным является решение России начать войну с Саудовской Аравией из-за цен на нефть сразу после переговоров президента России Владимира Путина со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом.

В прессе стали появляться сообщения о том, что Москва пыталась вести игру с саудовцами, чтобы снизить цены на нефть и оказать давление на американских производителей сланцевой нефти. Является это действительной целью Москвы или нет, но представитель «Роснефти» дал понять, что вариант заставить Америку страдать не исключается.

Однако давайте пока оставим в стороне, является ли стратегией России осложнение добычи сланцевой нефти в США и рассмотрим влияние российско-саудовской ценовой войны на стратегию России в Сирии.

Для окончательного успеха России в Сирии необходимо не только помочь Асаду восстановить контроль над территорией страны, но и помочь Сирии встать на ноги в экономическом плане. Кроме того, восстановление инфраструктуры, больниц и школ требует весьма больших затрат. Создание рабочих мест будет трудным и тоже дорогостоящим. В отсутствие этих мер Сирия столкнётся с новыми протестами и даже насилием со стороны граждан, разочарованных тем, что их мирная жизнь ничуть не более комфортна, чем в условиях ведения боевых действий. Когда в стране воцарится мир и стабильность, у её граждан появятся надежды и ожидания и, соответственно, разочарования, если правительству не удастся оживить экономику и улучшить повседневную жизнь. Если Асад не выполнит эти задачи, он вполне может столкнуться с новыми серьёзными протестами уже вскоре после военной победы, которую многие теперь ожидают.

Кто заплатит за восстановление Сирии? Соединённые Штаты и их союзники этого делать не станут, если Башар Асад продолжит руководить страной. Западные парламентарии просто не могут голосовать за восстановление Сирии при режиме Асада в то время, когда их собственные граждане настаивают на внутренних инвестициях. Рост западного популизма, который, как считают некоторые, поощряется Москвой, делает ещё более маловероятными голоса в поддержку восстановления Сирии. Союзники Америки в Восточной Азии, такие как Япония и Южная Корея, также вряд ли поддержат эти усилия. Китай не имеет опыта в крупных проектах по восстановлению и обычно прилагает усилия к оказанию внешней помощи в целях собственного развития, которая (даже если бы такая помощь была бы оказана) могла бы идти вразрез с интересами России.

Российские эксперты регулярно говорят своим американским коллегам, что это не проблема, потому что Москва убедит монархии Персидского залива заплатить за восстановление Сирии. Это сомнительно, поскольку Соединённые Штаты, вероятно, решительно препятствовали бы этому, а Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты и другие стремятся к лидерству Вашингтона в противостоянии с Тегераном – это одна из тех ролей США на Ближнем Востоке, которая для Кремля явно нежелательна. Тот факт, что возрождённая Сирия станет более сильным союзником Ирана, делает такую помощь весьма маловероятной. Со своей стороны, Катар по-прежнему нуждается в поддержке США в продолжающемся споре с саудитами и ОАЭ.

К этой сложной обстановке теперь прибавилась саудовско-российская нефтяная война, что, похоже, ослабляет надежды на помощь стран Залива в восстановлении послевоенной сирийской экономики. Судя по всему, такой вариант не был реалистичным с самого начала. В любом случае, монархии Персидского залива могут тихо повозмущаться поведением России и ещё более ограничить своё сотрудничество с Москвой, но они также способны потратить значительные резервы ради поддержания низких цен и соответствующего сокращения доходов. Это остановило бы даже те правительства, которые хотели бы помочь Сирии.

И, наконец, главной жертвой падения цен на нефть оказывается Иран – со своей и без того слабой экономикой, которая страдает от неэффективного управления внутри страны, расширенных санкций США и теперь уже от вспышки коронавируса (одной из самых тяжёлых среди стран мира). В зависимости от продолжительности ценовой войны это может даже повлиять на военную помощь Тегерана Сирии.

В свете всего этого возникает несколько вопросов. Кого российские лидеры рассчитывают привлечь к восстановлению Сирию? Если они не ожидают, что кто-либо пойдёт на такие шаги, надеются ли они, что Асад будет поддерживать стабильность после того, как боевые действия утихнут? Надеется ли Москва, что всё разрешится само собой? Или российские лидеры ожидают, что сирийские элиты сами разработают варианты и найдут лидера, которому кто-то за пределами Москвы и Тегерана готов помочь? Это серьёзные вопросы. И чем успешнее Сирия и её союзники на поле битвы, тем больше их возникает.

Эпидемия коронавируса. Не зашла ли глобализация слишком далеко?
Жак Сапир
Эпидемия короновируса привела к осознанию того, что принципы экономического суверенитета – независимо от того, является ли этот суверенитет фармацевтическим, продовольственным или даже промышленным, – имеют ключевое значение для стабильности наших обществ. Однако приципы экономического суверенитета противоречат принципам глобализации. Можно ли найти баланс между ними, пишет Жак Сапир, профессор экономики Парижской Высшей школы социальных наук.
Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.