Запад должен признать, что Россия имеет законные интересы безопасности своих границ и что любое дальнейшее расширение членства в НАТО не может рассматриваться только как частное дело государств – членов НАТО или стран-кандидатов. Россия, со своей стороны, должна признать, что распад Советского Союза был не просто идеологическим фактом, а знаменовал конец последней империи Европы, Российской империи, пишет сэр Малколм Рифкинд, министр иностранных дел и министр обороны Великобритании в 1992–1997 гг.
Отношения между Россией и НАТО сейчас хуже, чем были в течение многих лет, однако звучащие в Москве и на Западе намёки на то, что мы переживаем новую холодную войну, далеки от истины.
Холодная война, завершившаяся падением Берлинской стены в 1989 году, была глобальной борьбой между сверхдержавами, которая значительно превосходила нынешние расхождения между Россией и Западом по вопросу о национальных интересах и сферах влияния.
Во-первых, холодная война была конфликтом между двумя сверхдержавами, обладающими ядерным оружием, который мог спровоцировать третью мировую войну с катастрофическими последствиями. Сегодняшние разногласия очень серьёзны, но отнюдь не такого масштаба.
Во-вторых, ни Соединённые Штаты, ни Советский Союз не боролись в одиночку. У США тогда, как и сейчас, был альянс НАТО, а также мощные союзники на Дальнем Востоке, в Латинской Америке и на Ближнем Востоке.
Советский Союз, со своей стороны, контролировал половину Европы, почти половину Германии и половину Берлина. Идеологическую поддержку он получал не только на Кубе и в Северной Корее, но и со стороны десятков миллионов сторонников и сочувствующих коммунистам во всём мире. Сегодняшняя Россия — это государство с большим международным влиянием, но не обладающее мощью старого Советского Союза.
Сейчас в Китае, на Кубе и в некоторых других государствах всё ещё правят бал коммунистические партии, но ни одна из них не управляет коммунистической экономикой или обществом в понимании Ленина или Сталина. Теперь миром правит капитализм, пусть даже иногда с определёнными национальными «характеристиками».
При этом, хотя любые идеологические конфликты нашего времени являются бледной тенью того, что происходило в мире в XX веке, национальное соперничество не только между Россией и Западом, но всё чаще и между Китаем и Западом создаёт военные вызовы и угрозы, которые во многом похожи на те, что были в период холодной войны.
Наращивается военная мощь российских вооружённых сил вблизи границы с Украиной; налицо искусственный кризис, созданный на белорусско-польской границе; растущая конкуренция за господство в Чёрном море и в киберпространстве — всё это создаёт опасный риск конфликта.
В 2010 году на встрече с Леоном Панеттой, тогдашним директором ЦРУ, я спросил его, что мешает ему спать по ночам. «Мысль о компьютерном Перл-Харборе», — прозорливо ответил он.
Что можно сделать, чтобы ослабить и смягчить ожесточённый антагонизм, возникший между Москвой с одной стороны, и Вашингтоном, Лондоном, Парижем и Берлином — с другой?
Первым и наиболее важным шагом является возобновление конструктивного диалога не только на самом высоком правительственном уровне, но и между высокопоставленными военными, и в любых других сферах, где существуют риски и проблемы для мира и где становится всё труднее избежать конфликта.
В 1982 году, будучи молодым заместителем министра иностранных дел в правительстве Маргарет Тэтчер, я встретился с Пересом де Куэльяром, тогдашним Генеральным секретарём Организации Объединённых Наций. Он выразил мнение, что встречи между Рейганом и Андроповым или Шульцем и Громыко должны стать настолько регулярными и восприниматься как должное, чтобы их нельзя было рассматривать как неудачи просто из-за того, что соглашение по конкретному поводу не было достигнуто. Такие встречи не следует рассматривать как деликатные или трудные; их следует воспринимать как нечто само собой разумеющееся.
В декабре 1984 года я также присутствовал на исторической первой встрече Маргарет Тэтчер с Михаилом Горбачёвым на загородной «даче» под Лондоном.
Когда она сказала, что считает Горбачёва человеком, «с которым мы могли бы вести дела», это было не потому, что они были согласны друг с другом. Она по-прежнему была «железной леди», а он был одним из ведущих советских коммунистов и членом Политбюро.
Встреча прошла успешно, потому что каждый из них начал понимать точку зрения собеседника и в какой-то степени они начали доверять друг другу. Доверие не обязательно должно зависеть от согласия, но оно важно, если поиск значимых компромиссов помогает разрешить международные кризисы.
В том случае Тэтчер поделилась мнением с Рейганом; он начал серьёзный диалог с Горбачёвым и конечным результатом, благодаря им обоим и их старшим советникам, стал конец холодной войны без единого выстрела и гармоничная Европа.
Я не предполагаю, что такой диалог между Байденом и Путиным приведёт к быстрому прорыву и прекращению нынешней враждебности. Байден — это не Рейган, а Путин, конечно, не Горбачёв. Но лидеры всегда подают пример последователям.
Лавров и Блинкен должны договориться не только о встрече на высшем уровне, но и сами провести ряд встреч в ближайшие месяцы. Лаврову следует провести аналогичные двусторонние переговоры со своими британским, немецким и французским коллегами. Военные этих стран должны получить разрешение делать то же самое.
Я не наивен. Я понимаю, что существующие между Россией и Западом различия в национальных интересах и подходах реальны и их будет очень трудно урегулировать. Это может занять годы или даже больше, но сам факт того, что этот процесс начался, сразу же вызовет вздох облегчения.
Запад, со своей стороны, должен признать, что Россия имеет законные интересы безопасности своих границ и что любое дальнейшее расширение членства в НАТО не может рассматриваться только как частное дело государств – членов НАТО или стран-кандидатов.
Россия, со своей стороны, должна признать, что распад Советского Союза был не просто идеологическим фактом, а знаменовал конец последней империи Европы, Российской империи. Британская, Французская, Испанская и другие европейские империи уже исчезли, чтобы никогда не вернуться. Россия и её президент должны признать, что Украина, страны Прибалтики и другие постсоветские государства теперь действительно независимы и должны пользоваться территориальной целостностью и суверенитетом, которыми пользуется остальная часть Организации Объединённых Наций.
Будущее уже совсем не то, что было раньше! Нынешний тупик не должен удерживать Москву, Вашингтон и другие столицы. В прошлый раз мы вышли из тупика в 1989 году на благо всего мира. Это может и должно повториться вновь, как бы медленно ни шёл процесс.
