Россия и глобальные риски
Многополюсный мир: японский взгляд на глобальный коронавирусный кризис

Мышление в категориях вражды и раскола, в частности разделение политических режимов на демократические и авторитарные, препятствует открытой и критической работе мысли и мешает коллективным усилиям, направленным на борьбу с общими угрозами. Японская точка зрения в отношении коронакризиса заключается в том, что сейчас, как никогда прежде, международному сообществу необходима гибкая система глобальных партнёрств, способная принести конкретные результаты и повлиять на выработку небинарного склада мышления. Применимо ли это к коллективному Западу, пишет Кадзусигэ Кобаяси, исследователь постдокторской программы Центра по изучению конфликтов, развития и укрепления мира при Женевском институте международных отношений и развития.

Текущий коронавирусный кризис является причиной масштабной перестройки миропорядка, но его конечные последствия пока неизвестны. Автор настоящей статьи намерен доказать, что для выработки эффективных, инновационных политических решений перед лицом глобальных вызовов необходим обмен знаниями.

Япония одной из первых в мире подверглась удару COVID-19. Первый заражённый коронавирусной инфекцией был выявлен там 16 января 2020 года. У Японии высок уровень взаимозависимости с Китаем . Её также отличает самый высокий в мире показатель старения населения, значительная плотность населения и ставшая притчей во языцех переполненность общественного транспорта. Несмотря на это, руководству Японии удалось сдержать первый натиск пандемии в январе и феврале нынешнего года (хотя правительство Синдзо Абэ и подвергалось критике со стороны граждан и журналистов за вялую реакцию на кризис).

Однако в конце марта Японию захлестнула вторая волна, вызвавшая резкий рост числа заражённых. По мнению генетиков и учёных, большинство носителей инфекции второй волны прибыли из Европы, а не из Китая. «Нью-Йорк таймс» подметила схожую тенденцию в Нью-Йорке: «Большинство заболевших коронавирусной инфекцией прибыли из Европы».

Союзники поневоле: как демократия усиливает противоречия между Токио и Сеулом
Кадзусигэ Кобаяси
Сеул всегда считал японско-корейское военное сотрудничество скорее прагматической необходимостью, чем демонстрацией прочной дружбы, пишет эксперт клуба «Валдай» Кадзусигэ Кобаяси. Для Токио сотрудничество с Южной Кореей в основном рассматривается как инструмент сдерживания северокорейской угрозы, а не как путь к углублению дружеских связей с Сеулом.
Мнения участников


В России сложилось примерно такое же положение, как и в Японии. Несмотря на высокий уровень взаимозависимости российской и китайской экономик, правительству РФ удалось успешно справиться с первой волной инфекции в январе и феврале, но затем на неё обрушилась вторая волна, пришедшая из Европы. Цели обвинить Европу никто не ставит. Тем не менее эти факты подсказывают вывод о том, что ответственность за нарастание второй и более серьёзной волны инфекции в Японии, России, США и других странах лежит на Европе, не сумевшей организовать борьбу с коронавирусом. Во многих отношениях Европа оказалась пресловутым «слепым пятном»: ведь многие японские политики и граждане до конца верили, что если кто и хорошо справится с кризисом, то это будет Европа.

Подобный оптимизм имел под собой основания. Взять, к примеру, Глобальный индекс охраны здоровья (Global Health Security Index, GHSI) за 2019 год, составленный НКО «Инициатива по сокращению ядерной угрозы» (Nuclear Threat Initiative) и Центром безопасности в области здравоохранения Джонса Хопкинса (Johns Hopkins Center for Health Security) в партнёрстве с The Economist Intelligence Unit (EIU), аналитическим подразделением британского журнала «Экономист». Возглавляли GHSI за 2019 год США. За США следовали Соединённое Королевство и Нидерланды. Япония занимала двадцатое место. В число лидеров входили также страны ЕС (у Франции 11-е место, у Испании 15-е, у Италии 31-е). Этим рейтингам верили многие граждане мира и руководители государств, в том числе руководство Японии. Но действительность оказалась совершенно иной. Рассадниками коронавирусной инфекции стали США и Соединённое Королевство, а также многие западноевропейские страны. Напротив, страны, считавшиеся неподготовленными, превзошли все ожидания. Шон Флеминг из Всемирного экономического форума недавно похвалил Вьетнам за образцовую организацию мероприятий по борьбе с коронавирусом, и это при том, что Вьетнам располагает весьма ограниченными ресурсами (в GHSI за 2019 год Вьетнам занимает 50-е место). Куба стояла в Индексе на 110-м месте и тем не менее противостояла коронавирусу достаточно эффективно и даже направила медиков на помощь Италии и другим странам. Ради справедливости следует сказать, что имеющиеся в наличии данные остаются неполными и учёные по-прежнему не могут составить окончательное суждение о научной состоятельности GHSI.

Но, даже принимая во внимание ограниченность данных, можно констатировать следующее: европейские страны, признанные «хорошо подготовленными» к глобальному кризису в области здравоохранения, оказались к нему совершенно не готовыми.

Как такое могло случиться? Автор настоящей статьи утверждает, что это произошло не в силу технической ошибки. Скорее это следствие системной предубеждённости на ментальном уровне. Ряд японских политологов и обществоведов в течение многих лет предупреждали об эрозии научной строгости американского и европейского знания вследствие одержимости его носителей демократическими ценностями. Кэйси Саэки, например, писал, что суждения американских и европейских экспертов находятся под чересчур сильным влиянием их, по-видимому, безграничной веры в демократизм . Вместо того чтобы критически исследовать, чему разные политические системы могут поучиться друг у друга, авторы основанной на вере классификации политических режимов ввели телеологические «научные» показатели, которые всегда внушают вам один и тот же простой вывод: наилучшие результаты при любых обстоятельствах показывают демократии  . Поэтому и GHSI основывается на «Индексе демократии» и «Оценке рисков», составленных EIU, в которых превозносятся транспарентность, демократическая подотчётность и права человека.

Как и создатели GHSI, я твёрдо верю в то, что демократические ценности полезны для прогресса человечества. Но следует трезво признать, что индивидуальная вера способна систематически искажать результаты научного исследования. Вот почему наука должна основываться на фактах, а не на нормативных ценностях. На фоне нынешнего коронавирусного кризиса многие европейские наблюдатели с уверенностью утверждали, что авторитарные режимы вроде китайского неизбежно потерпят неудачу в деле противостояния глобальным кризисам в области здравоохранения, поскольку их недостаточная транспарентность препятствует своевременной и эффективной организации антикризисных мероприятий. Судите сами, подкреплено ли такое утверждение демократической верой или бесстрастным исследованием фактов. Как говорилось выше, многие «авторитарные» режимы, поддерживающие тесные связи с Китаем, сумели справиться с первыми волнами коронавирусной инфекции. Напротив, «транспарентные» и «демократические» западноевропейские страны в большинстве своём выработать своевременных и эффективных ответных мер не смогли. А ведь у европейцев было так называемое «преимущество второго хода». Европейское руководство видело, что в Ухане с 23 января вводится тотальный карантин, оно знало о распространении опасного вируса и располагало достаточным запасом времени для подготовки, но не предприняло каких-либо решительных мер и дождалось-таки того, что пандемия расползлась настолько широко, что сдержать её не представлялось уже никакой возможности. Италия ввела карантин в национальном масштабе только 9 марта, почти 40 дней спустя после того, как в стране подтвердился первый случай заболевания коронавирусом (30 января 2020 года).

Преждевременно указав на «авторитаризм» как на единственную причину первоначальных неудач Китая, авторы основанной на вере классификации политических режимов, похоже, создали ошибочное представление о том, что западноевропейские «демократии» находятся в безопасности. Зоэни Дэн, молодая китаянка, занимающаяся политическими исследованиями в Амстердамском университете, недавно задала аудитории OpenDemocracy такой вопрос: «По-прежнему ли живёт и здравствует старое разделение на либеральный, передовой и богатый Запад и нелиберальный, отсталый и бедный Восток? Повлиял ли подобный образ мышления на западные государства в разгар борьбы с пандемией?».

Создаётся впечатление, что многие государственные деятели Европы просто запрограммированы думать, будто «демократической» Европе нечему учиться у «авторитарного» Китая, поскольку, дескать, они принадлежат к совершенно разным «политическим подвидам».

Такое отношение не только не приносит пользы, но и обрекает этих «мыслителей» на провал. Чрезмерная вера в демократические ценности не только ввергла европейские народы в смертельную опасность, но и стесняет способность европейского политического истеблишмента без предубеждения осваивать опыт других народов.

Прогрессивная европейская интеллигенция, учёные, активисты уже давно выступают за недихотомический подход ко всему на свете (включая такую сложную область, как отношения полов). Однако парадокс в том, что противопоставление по типу политического режима по-прежнему образует стержень европейской политической традиции. Во время глобальных кризисов мышление в категориях раздора мешает принимать эффективные или прорывные решения. Например, ряд наблюдателей заявляют, что Китай потерпел неудачу по причине своей недемократичности, тогда как «азиатские демократии» вроде Южной Кореи и Тайваня приняли образцовые политические меры и вышли победителями. Соглашусь, что Южная Корея и Тайвань в общем и целом преуспели в сдерживании заразы. Но добились они этого благодаря творческому применению «авторитарных» мер. Для точного воссоздания маршрутов передвижения заражённых граждан в Южной Корее усиленно используются записи камер слежения, сведения о работе общественного транспорта и даже данные с кредитных карт. Эти маршруты помещаются в открытый доступ с помощью приложения для смартфонов. Нарушители карантина караются тюремным заключением сроком до одного года и исправительными работами, или большими штрафами размером до 10 миллионов вон (около 7500 евро). Тайвань, по существу, превратил смартфоны в средства слежения: те, кого считают носителями инфекции, обязаны оставаться дома под круглосуточным наблюдением полиции. Чтобы следить за соблюдением карантина и применять наказания, полиция имеет право (без ордера) проверять данные о местонахождении смартфонов. Повторюсь: я не пытаюсь доказать, что авторитарные режимы функционируют лучше демократических, поскольку подобные рассуждения всё равно подразумевали бы противопоставление двух типов режимов. Нам же нужна способность – и мужество – выйти за пределы таких дихотомий и сосредоточиться на мероприятиях, которые дадут конкретные результаты и спасут человеческие жизни.

Ни одно государство не находится в безопасности перед лицом глобальных кризисов. Вот почему нам так необходимо быть готовыми учиться друг у друга, а не прятаться за уютными дихотомиями. Придерживаясь такого убеждения, Япония в течение десятилетий применяет недискриминационный подход к международным делам.

В каком-то смысле Японию можно назвать постдемократической страной: она дорожит демократическими ценностями, но не полагается на них безраздельно. Мы отказываемся жить в искусственно разделённом мире.

С января Япония тесно сотрудничает с Китаем в деле выработки совместных решений проблемы глобальной пандемии, в том числе взаимодействует в рамках испытаний лекарства «Авиган» (первоначально созданного специалистами японской компании «Фуджифильм»). Большинству японского руководства безразлично, существует в Китае коммунистический, националистический или государственно-капиталистический режим. Если Китаю удастся найти решение, которое спасёт множество человеческих жизней, то другие должны стремиться перенять его опыт. От этого зависит жизнь на Земле. Аналогичным образом президент России Владимир Путин и премьер-министр Японии Синдзо Абэ пришли 7 мая 2020 года к соглашению о том, что Российский фонд прямых инвестиций и японский Банк международного сотрудничества выделят средства на совместный проект по созданию комплектов экспресс-анализа для выявления коронавируса. Недавно на одной конференции ко мне подошёл западноевропейский исследователь и задал такой вопрос: «Как у Японии получается сотрудничать с агрессивными авторитарными режимами вроде России и Китая?». Я улыбнулся и ответил: «Япония может сотрудничать с Россией и Китаем, потому что для нас они соседи, а не “агрессивные авторитарные режимы”» .

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.