Мышление в категориях вражды и раскола, в частности разделение политических режимов на демократические и авторитарные, препятствует открытой и критической работе мысли и мешает коллективным усилиям, направленным на борьбу с общими угрозами. Японская точка зрения в отношении коронакризиса заключается в том, что сейчас, как никогда прежде, международному сообществу необходима гибкая система глобальных партнёрств, способная принести конкретные результаты и повлиять на выработку небинарного склада мышления. Применимо ли это к коллективному Западу, пишет Кадзусигэ Кобаяси, исследователь постдокторской программы Центра по изучению конфликтов, развития и укрепления мира при Женевском институте международных отношений и развития.
Текущий коронавирусный кризис является причиной масштабной перестройки миропорядка, но его конечные последствия пока неизвестны. Автор настоящей статьи намерен доказать, что для выработки эффективных, инновационных политических решений перед лицом глобальных вызовов необходим обмен знаниями.
Япония одной из первых в мире подверглась удару COVID-19. Первый заражённый коронавирусной инфекцией был выявлен там 16 января 2020 года. У Японии высок уровень взаимозависимости с Китаем . Её также отличает самый высокий в мире показатель старения населения, значительная плотность населения и ставшая притчей во языцех переполненность общественного транспорта. Несмотря на это, руководству Японии удалось сдержать первый натиск пандемии в январе и феврале нынешнего года (хотя правительство Синдзо Абэ и подвергалось критике со стороны граждан и журналистов за вялую реакцию на кризис).
Однако в конце марта Японию захлестнула вторая волна, вызвавшая резкий рост числа заражённых. По мнению генетиков и учёных, большинство носителей инфекции второй волны прибыли из Европы, а не из Китая. «Нью-Йорк таймс» подметила схожую тенденцию в Нью-Йорке: «Большинство заболевших коронавирусной инфекцией прибыли из Европы».
В России сложилось примерно такое же положение, как и в Японии. Несмотря на высокий уровень взаимозависимости российской и китайской экономик, правительству РФ удалось успешно справиться с первой волной инфекции в январе и феврале, но затем на неё обрушилась вторая волна, пришедшая из Европы. Цели обвинить Европу никто не ставит. Тем не менее эти факты подсказывают вывод о том, что ответственность за нарастание второй и более серьёзной волны инфекции в Японии, России, США и других странах лежит на Европе, не сумевшей организовать борьбу с коронавирусом. Во многих отношениях Европа оказалась пресловутым «слепым пятном»: ведь многие японские политики и граждане до конца верили, что если кто и хорошо справится с кризисом, то это будет Европа.
Подобный оптимизм имел под собой основания. Взять, к примеру, Глобальный индекс охраны здоровья (Global Health Security Index, GHSI) за 2019 год, составленный НКО «Инициатива по сокращению ядерной угрозы» (Nuclear Threat Initiative) и Центром безопасности в области здравоохранения Джонса Хопкинса (Johns Hopkins Center for Health Security) в партнёрстве с The Economist Intelligence Unit (EIU), аналитическим подразделением британского журнала «Экономист». Возглавляли GHSI за 2019 год США. За США следовали Соединённое Королевство и Нидерланды. Япония занимала двадцатое место. В число лидеров входили также страны ЕС (у Франции 11-е место, у Испании 15-е, у Италии 31-е). Этим рейтингам верили многие граждане мира и руководители государств, в том числе руководство Японии. Но действительность оказалась совершенно иной. Рассадниками коронавирусной инфекции стали США и Соединённое Королевство, а также многие западноевропейские страны. Напротив, страны, считавшиеся неподготовленными, превзошли все ожидания. Шон Флеминг из Всемирного экономического форума недавно похвалил Вьетнам за образцовую организацию мероприятий по борьбе с коронавирусом, и это при том, что Вьетнам располагает весьма ограниченными ресурсами (в GHSI за 2019 год Вьетнам занимает 50-е место). Куба стояла в Индексе на 110-м месте и тем не менее противостояла коронавирусу достаточно эффективно и даже направила медиков на помощь Италии и другим странам. Ради справедливости следует сказать, что имеющиеся в наличии данные остаются неполными и учёные по-прежнему не могут составить окончательное суждение о научной состоятельности GHSI.
Как и создатели GHSI, я твёрдо верю в то, что демократические ценности полезны для прогресса человечества. Но следует трезво признать, что индивидуальная вера способна систематически искажать результаты научного исследования. Вот почему наука должна основываться на фактах, а не на нормативных ценностях. На фоне нынешнего коронавирусного кризиса многие европейские наблюдатели с уверенностью утверждали, что авторитарные режимы вроде китайского неизбежно потерпят неудачу в деле противостояния глобальным кризисам в области здравоохранения, поскольку их недостаточная транспарентность препятствует своевременной и эффективной организации антикризисных мероприятий. Судите сами, подкреплено ли такое утверждение демократической верой или бесстрастным исследованием фактов. Как говорилось выше, многие «авторитарные» режимы, поддерживающие тесные связи с Китаем, сумели справиться с первыми волнами коронавирусной инфекции. Напротив, «транспарентные» и «демократические» западноевропейские страны в большинстве своём выработать своевременных и эффективных ответных мер не смогли. А ведь у европейцев было так называемое «преимущество второго хода». Европейское руководство видело, что в Ухане с 23 января вводится тотальный карантин, оно знало о распространении опасного вируса и располагало достаточным запасом времени для подготовки, но не предприняло каких-либо решительных мер и дождалось-таки того, что пандемия расползлась настолько широко, что сдержать её не представлялось уже никакой возможности. Италия ввела карантин в национальном масштабе только 9 марта, почти 40 дней спустя после того, как в стране подтвердился первый случай заболевания коронавирусом (30 января 2020 года).
Преждевременно указав на «авторитаризм» как на единственную причину первоначальных неудач Китая, авторы основанной на вере классификации политических режимов, похоже, создали ошибочное представление о том, что западноевропейские «демократии» находятся в безопасности. Зоэни Дэн, молодая китаянка, занимающаяся политическими исследованиями в Амстердамском университете, недавно задала аудитории OpenDemocracy такой вопрос: «По-прежнему ли живёт и здравствует старое разделение на либеральный, передовой и богатый Запад и нелиберальный, отсталый и бедный Восток? Повлиял ли подобный образ мышления на западные государства в разгар борьбы с пандемией?».
Прогрессивная европейская интеллигенция, учёные, активисты уже давно выступают за недихотомический подход ко всему на свете (включая такую сложную область, как отношения полов). Однако парадокс в том, что противопоставление по типу политического режима по-прежнему образует стержень европейской политической традиции. Во время глобальных кризисов мышление в категориях раздора мешает принимать эффективные или прорывные решения. Например, ряд наблюдателей заявляют, что Китай потерпел неудачу по причине своей недемократичности, тогда как «азиатские демократии» вроде Южной Кореи и Тайваня приняли образцовые политические меры и вышли победителями. Соглашусь, что Южная Корея и Тайвань в общем и целом преуспели в сдерживании заразы. Но добились они этого благодаря творческому применению «авторитарных» мер. Для точного воссоздания маршрутов передвижения заражённых граждан в Южной Корее усиленно используются записи камер слежения, сведения о работе общественного транспорта и даже данные с кредитных карт. Эти маршруты помещаются в открытый доступ с помощью приложения для смартфонов. Нарушители карантина караются тюремным заключением сроком до одного года и исправительными работами, или большими штрафами размером до 10 миллионов вон (около 7500 евро). Тайвань, по существу, превратил смартфоны в средства слежения: те, кого считают носителями инфекции, обязаны оставаться дома под круглосуточным наблюдением полиции. Чтобы следить за соблюдением карантина и применять наказания, полиция имеет право (без ордера) проверять данные о местонахождении смартфонов. Повторюсь: я не пытаюсь доказать, что авторитарные режимы функционируют лучше демократических, поскольку подобные рассуждения всё равно подразумевали бы противопоставление двух типов режимов. Нам же нужна способность – и мужество – выйти за пределы таких дихотомий и сосредоточиться на мероприятиях, которые дадут конкретные результаты и спасут человеческие жизни.
Ни одно государство не находится в безопасности перед лицом глобальных кризисов. Вот почему нам так необходимо быть готовыми учиться друг у друга, а не прятаться за уютными дихотомиями. Придерживаясь такого убеждения, Япония в течение десятилетий применяет недискриминационный подход к международным делам.