Испытания Пхеньяном ядерного оружия закономерно вызвали дискуссии о возможном ответе. Следует ожидать, что Совет Безопасности ООН осудит ядерные испытания так же, как он единогласно раскритиковал недавние пуски ракет. Однако происходящие события обнажают расхождения между ключевыми игроками.
Китайские и российские компании уже подверглись американским санкциями за связи с Северной Кореей. Американцы хотят заставить КНР и Россию проявить большую энергию в давлении на Северную Корею и рассматривают санкции против них как одну из мер. Дальнейшая эскалация со стороны Пхеньяна рискует привести к непреднамеренным следствиям – развитию санкционной политики Вашингтона в отношении Пекина и Москвы. Это затруднит взаимодействие по корейской ракетно-ядерной проблеме. И что более важно – сдвинет механизм нарастающего противостояния США и КНР. Такой поворот пока имеет зачаточные формы. Но последствия могут быть глобальными.
В России осталось практически незамеченным недавнее появление в чёрном списке министерства финансов США (Specially Designated Nationals And Blocked Persons List) российских лиц и компаний, которые, по мнению американского ведомства, взаимодействуют с Северной Кореей по ракетно-ядерной проблематике. На фоне масштабного санкционного закона, обновление списка министерства финансов – поистине капля в море. Для находящейся под жёстким санкционным прессингом России появление в списке новых лиц и компаний – рутинное явление. Хотя северкорейский сюжет здесь является новым. Москва традиционно была настроена на взаимодействие с Вашингтоном по Северной Корее. Мы привыкли ассоциировать санкции преимущественно с украинским вопросом, Сирией и другими горячими точками в отношениях с США.
Гораздо важнее то, что в списке министерства финансов в августе оказались китайские компании. Хотя речь не идёт о санкциях против китайского государства как такового, действия министерства финансов в Пекине восприняли критически. Очередной виток эскалации корейского вопроса вполне может привести к дальнейшим попыткам американцев надавить на Пекин. Цель – скорректировать его политику в отношении КНДР, заставить Китай отказаться от поддержки Северной Кореи или усилить давление на неё. Поэтому список министерства финансов вполне могут пополнить новые китайские компании и граждане КНР. Заодно с ними там могут оказаться и россияне.
Насколько же вероятна санкционная эскалация со стороны США? Чем санкции в отношении Китая отличаются от санкций в адрес России? Насколько далеко пойдёт Вашингтон?
Американская политика санкций в её текущем виде отличается от санкций 1990-х и начала 2000-х. Если раньше основным средством санкционного давления была торговля, то теперь санкции перекочевали в основном в финансовую сферу. Сегодня они базируются на трёх китах: значительной роли доллара в мировой торговле, способности США выступать в роли глобального технологического хаба (а значит – влиять на поставки и движение технологий), а также на репутации зарубежных компаний в борьбе за американский рынок. Последняя составляющая важна в силу большого объёма американского рынка. Любая компания может быть поставлена перед выбором – либо американский рынок, либо, например, иранский. Такая связка была достаточно успешна против Тегерана. По крайней мере в США принято считать, что санкции помогли усадить Иран за стол переговоров.
В таком же виде она была применена и против России. США ударили по возможности рефинансировать российский долг, заблокировали поставки для сырьевых отраслей и активно манипулируют репутационным фактором. Американцам удалось создать весьма внушительную международную санкционную коалицию. В краткосрочной перспективе эти меры ощущаются слабо. Но они, как считают в Америке, будут болезненными в будущем, по мере износа фондов и ухода из России крупных компаний. Для России (как и для Ирана) плохим фактором является хрупкость и однобокость экономики. Эффект санкций может быть многократно увеличен колебанием конъюнктуры на мировых рынках сырья. Как раз в эти периоды санкции наиболее ощутимы. Важно и то, что Россия не может дать эффективный экономический ответ на санкции. Для США российский ответ будет безболезненным в силу относительной слабости нашей экономики. А значит налагать их на Россию можно практически безнаказанно.
Однако опыт экономической войны против России примечателен другим. Пока ни одна из политических целей санкций не достигнута. Более того, их наращивание и законодательное закрепление лишь ужесточило политическую позицию Москвы. Украина, Сирия, «права человека» – ни по одному из этих вопросов Россия принципиально не идёт на уступки. Санкции учат россиян проявлять изворотливость в поиске технологий, привлечении денег и диверсификации экономики. Политическая система на фоне санкций консолидировалась. Более того, именно Москва превратилась в главного лоббиста нового мирового порядка. Результат всех этих усилий неочевиден. Но он точно расходится с изначальным «планом» разработчиков санкций (если такой «план» вообще был).[1]
Совершенно другая картина складывается с КНР. В США разговоры о возможных санкциях против Китая ведутся давно. Поводов предостаточно. Самые серьёзные – кибершпионаж и активность в Южно-Китайском море (ЮКМ). Администрация Барака Обамы старалась сглаживать острые углы и избегала резких действий. Даже когда китайские хаккеры получили доступ к персональным данным 20 млн граждан США, Обама замял скандал. Ворчание Вашингтона и его союзников по поводу насыпных островов и военной инфраструктуры в ЮКМ Китай доброжелательно проигнорировал, жёстко «отжимая» из зоны островов зарубежные рыболовные суда. В вопросе ЮКМ Пекин одержал хлёсткую победу и умудрился сохранить нетронутыми выгодные для себя экономические связи с Америкой. Теперь в список претензий добавляется корейский вопрос.
Однако Китай – не Россия. Вводя санкции, американцам придётся серьёзно подумать. Во-первых, уровень взаимозависимости двух экономик велик, в отличие от минимальных экономических связей с Россией. Удар по Китаю окажет обратный эффект на американцев. Проблемы экономики КНР – это теперь и проблемы экономики США, не говоря о глобальных последствиях. Во-вторых, внутри США будет непросто добиться консенсуса в отношении санкций против Пекина. Это Россию можно дружно громить на заседаниях Конгресса, набирая репутационные очки. С Китаем так не выйдет, ведь на него завязаны рабочие места и серьёзные интересы бизнеса. В-третьих, против Китая будет сложно сколотить международную коалицию. Ведь в Азии на торговлю с КНР ориентированы практически все крупные экономики. Это против России можно было быстро сгенерировать евро-атлантическую солидарность (хотя и здесь недовольство некоторых игроков всё сильнее). В случае с КНР коалиция развалится ещё до её создания. В-четвёртых, экономика КНР обладает высоким уровнем диверсификации. Санкции не получится умножить за счёт конъюнктуры рынков. В отличие от уязвимой России. Наконец, в-пятых, КНР может ответить весьма болезненно и просто-напросто ужесточить свою позицию, в перспективе подорвав и доверие к доллару.[2]
В этом пятом пункте у КНР и России – сходные случаи. Давление на них вряд ли принесёт ожидаемые политические результаты. Тем более что китайцы вполне разумно указывают на то, что экономика и корейский вопрос – это принципиально разные корзины, и связывать их бессмысленно.
Все эти доводы, вероятно, заставили бы американцев ограничиться точечными уколами в адрес компаний или отдельных лиц, как и было сделано в августе министерством финансов. Однако есть важный фактор неопределённости – президент Дональд Трамп. Его политическая энергия и особое отношение к КНР вполне могут привести в действие более серьёзные санкции с последующим эффектом домино. Трудно сказать, какими могут быть последствия. Но решение северокорейской ракетно-ядерной проблемы будет застопорено совершенно точно.
[1] См. об этом Feaver, Peter and Lorber, Eric. The Sanctions Myth. // The National Interest. July/August, 2015.
[2] Эти доводы, в частности, рассматривали в следующей работе: Cooper, Zack and Eric Lorber. Sanctioning the Dragon. // The National Interest, March/April, 2016.
