Главную роль в будущем мирном процессе в Афганистане будет играть Китай – в силу своего влияния на Пакистан, а, значит, и на Талибан – но с условиями урегулирования должны будут также согласиться Россия, Иран и Индия. Очевидно, что площадкой для заключения такого соглашения станет Шанхайская организация сотрудничества (ШОС).
В краткосрочной перспективе война в Афганистане будет не вооружённой борьбой, а испытанием политической стойкости Соединённых Штатов и способности афганских элит поддерживать консенсус в Кабуле хотя бы на минимальном уровне. В долгосрочной же перспективе испытание предстоит пройти региональным великим державам, которые должны будут доказать, что они могут прийти к взаимному согласию относительно будущности Афганистана. Ибо, независимо от того, уйдут ли американцы из Афганистана в скором времени, или останутся там надолго, ясность имеется лишь по одному пункту: рано или поздно это должно случиться и они уйдут, и тогда Афганистан снова станет проблемой для Ирана, Пакистана, Китая, Индии и России.
Утверждение США, что они-де являются «незаменимой» глобальной державой, основано на уверенности в том, что без США ни одна страна или группа стран установить или поддерживать мир в любой части света не в состоянии. На Ближнем Востоке и в других местах это утверждение превратилась в само собой осуществляющееся пророчество, ибо американская политика заключается именно в том, чтобы мешать любой другой стране сыграть сколь-либо важную дипломатическую роль, а теперь, когда на первый план снова выступила иранская ядерная сделка, – взять да разорвать соглашение, которое сами же США и другие крупнейшие державы согласились заключить. Сегодня США, похоже, слишком слабы, чтобы успешно поддерживать порядок в мире, но одновременно не хотят, чтобы это попытался делать кто-то другой. Американские интервенции в Ираке, Ливии и (в меньшей степени) в Сирии сами стали источниками международного беспорядка, а в лице Саудовской Аравии США поддерживают будущего регионального гегемона, чьи геополитические и идеологические установки в высшей степени опасны для международного мира.
Одновременно было бы неправильно не признать, что у бытующего в США мнения, будто с такой задачей вряд ли кто справится лучше самой Америки, имеются солидные основания. Примером может служить Афганистан по состоянию на начало 90-х годов прошлого века. В 1989 году, когда состоялся вывод советских войск из этой страны, США потеряли всякий интерес к гражданской войне в Афганистане, которую сами же старательно разжигали. Когда из СССР перестала поступать помощь, и в 1992 году пало Кабульское правительство, афганские моджахеды разорвали страну на куски и поделили её между собой. Относительный порядок был восстановлен талибами, и восстановлен единственно доступным им способом (а в той обстановке, возможно, только в нём и заключался единственный шанс на успех): они установили жёсткий режим, основанный на афганском религиозном консерватизме. Они действовали по наущению Пакистана, в то время, как врагам талибов оказывали ту или иную поддержку Иран, Индия и Россия. Пока не наступило 11 сентября 2001 года, никто даже не пытался рассматривать возможность регионального сотрудничества по Афганистану. Но вот на Америку напали, и она, как каменная глыба, вновь влетела в уже и без того разрушенное строеньице афганской фарфоровой лавки. Но будет ли всё как-то иначе в будущем?
По военным и финансовым показаниям, у Соединённых Штатов нет неотложной необходимости уходить из Афганистана. Американское военное присутствие было радикальным образом сокращено, а военные действия с участием американских войск были сведены к авианалётам и операциям спецназа в помощь афганским силам безопасности. За этот год погибли всего двое американских солдат, а за весь 2017 год – семеро. В этом году объём помощи афганскому государству и его вооружённым силам составляет менее 7 миллиардов долларов, или один процент всего военного бюджета США. Как и афганские моджахеды в период 1989-92 гг., талибы способны захватывать большие пространства сельской местности, но не могут штурмовать укреплённые города ввиду подавляющего превосходства их защитников в огневой мощи. Если бы единственным фактором было равенство военных сил, то патовая ситуация могла бы длиться очень долго.
Проблема заключается в провале созданной американцами для Афганистана идеологической схемы. Парламентские выборы то и дело откладываются ввиду неготовности и отсутствия избирательной инфраструктуры, а также опасений насчёт новых беспорядков на политической почве. Президентские выборы превратились в фарс, и сопровождаются массовыми подтасовками результатов. Свободное волеизъявление граждан заменено на деле (полностью неконституционной) договорённостью, по которой президентом должен быть этнический пуштун, а проигравший ему не-пуштун получает компенсацию в виде определённого объёма властных полномочий. К такому решению по итогам последних президентских выборов пришёл бывший госсекретарь Джон Керри. Остаётся только гадать, захочет ли Майк Помпео (или кто там станет госсекретарём на будущий год) повторить тот же опыт в 2019 г. Да и сумеет ли?
Что же касается идеи, будто нынешнее афганское государство будет «бороться с коррупцией», «объявит войну торговле героином», «обеспечит возможности для экономического развития», «займётся построением демократии», «будет защищать права человека» и «облегчит жизнь афганских женщин», то эти формулы по своей полной пустоте напоминают мне лозунги СССР последних лет жизни Леонида Брежнева. Американских чиновников следует похвалить за их верность долгу и дисциплинированность, позволяющие им, не моргнув глазом, делать подобные заявления. Сказать по правде, американцам очень повезёт, если афганское государство сумеет попросту уцелеть и не рассыпаться на куски под воздействием глубинных этнических, личных и фракционных разногласий, не говоря уже о жадности и безответственности его лидеров.
Следующая проблема, если мы попытаемся проанализировать восприятие войны американской общественностью – по крайней мере, той малой её частью, которая вообще обращает внимание на Афганистан – состоит в том, что Исламское государство (ИГ или Даиш) превратилось в международную террористическую угрозу, которая по своим масштабам далеко превосходит всё, чем когда-то была грозна старушка Аль-Каида, а также в том, что ИГ и Движение Талибан теперь являются злейшими врагами. Исламским государством в Афганистане руководят перебежчики из ИГ, а на земле самое ожесточённое сопротивление ИГ оказывают именно талибы, а не Национальная Армия Афганистана. Говоря объективно, сейчас Америке было бы самое время заключить с талибами сделку, или, по крайней мере, изучить такую возможность с гораздо большей решимостью, чем раньше (хотя США сильно себе напортили, убив бывшего лидера талибов муллу Ахтара Мансура; тем самым они не только убрали ведущего прагматика талибов, но также нарушили основополагающий принцип любого мирного процесса, который гласит: не убий потенциального партнёра по переговорам).
Однако если говорить о престиже США, то переговоры с талибами стали бы чудовищной аферой. Талибан ещё можно было бы уговорить отказаться от требования о выводе американских войск в качестве предварительного условия к началу мирных переговоров, но они наверняка будут настаивать на выводе войск по итогам заключения любого мирного соглашения. Они так часто выдвигали это требование в качестве центрального пункта своей программы, что почти невозможно вообразить, будто они от него вдруг откажутся. А без американской военной силы, поддерживающей существование кабульского государства, и без американской дипломатии, улаживающей конфликты внутри режима, нынешнее государство, как легко можно себе представить, незамедлительно рухнет, и Кабул будет занят талибами. Американским солдатам эта перспектива напомнит катастрофическое унижение, пережитое армией их страны в 1975 г. при падении Сайгона, с той лишь разницей, что в Афганистане гражданская война, скорее всего, изменит свой характер: с талибами, защищая свои территории, начнут воевать уже племенные ополчения, которые будут заключать между собой союзы и искать поддержки у региональных держав.
Вот почему так важно заключение регионального соглашения. Если афганской войне когда-либо суждено закончиться, то Пакистан, Иран, Китай, Индия и Россия должны прийти к согласию по следующим пунктам: Движение Талибан обретает основной объём властных полномочий в Кабуле и полное господство на своих исконных территориях на востоке и юге (а также в Кундузе на севере); талибы (как и обещали) используют свою власть для борьбы с международным терроризмом и производством героина в Афганистане; талибы не будут стремиться к уничтожению других политических сил в Афганистане (т.е., за пределами своих исконных районов, где они, конечно, власть монополизируют) и установлению своего полного контроля над страной; региональные державы, в свою очередь, не будут вооружать другие силы и подталкивать их к нападению на Талибан; будет разработана региональная программа помощи, которая позволит не распасться афганскому государству и компенсировать крестьянам убытки от сворачивания торговли героином. Главную роль здесь, в силу своего влияния на Пакистан – а, значит, и на Талибан – будет играть Китай, но с условиями урегулирования должны будут также согласиться Россия, Иран и Индия. Очевидно, что площадкой для заключения такого соглашения станет Шанхайская организация сотрудничества (ШОС).
Сейчас всё это трудно себе представить, особенно учитывая глубоко укоренившиеся взаимную ненависть и страх, существующие между Индией и Пакистаном, и то, как страны тянут в противоположные лагеря медленно разворачивающейся борьбы за влияние между США и Китаем. Однако, по-моему, некоторые базовые положения можно не только помыслить, но и взять за основу: США в один прекрасный день покинут Афганистан; без американской поддержки афганское государство рухнет; со времени крушения прежнего афганского государства в 70-х годах прошлого века афганцы неоднократно доказывали свою неспособность достигнуть между собой консенсуса; внутриафганские конфликты становились всё более ожесточёнными в силу внешнего финансирования и внешнего вмешательства; учитывая все эти факторы, даже захват Кабула талибами в отсутствие регионального соглашения будет иметь своим следствием лишь продолжение гражданской войны в новой форме. Поэтому когда-нибудь азиатским державам, включая Россию, придётся либо собраться вместе чтобы принести мир на землю Афганистана, либо так и продолжать жить с афганской войной и её последствиями у своего порога.
