Главный вопрос сегодня заключается в том, изменятся ли международные отношения после пандемии. Однако и миропорядок, и возникающие процессы, которыми он руководствуется, уже давно находятся в стадии ускорения, а не «изменения» или «непрерывности». Хотя мир не перестроится немедленно, он также не останется прежним, считает Себастьян Вильеро, член-консультант Аргентинского совета по международным отношениям (CARI). Публикация этой статьи знаменует начало онлайн-сотрудничества в рамках проекта Think Tank между Международным дискуссионным клубом «Валдай» и Аргентинским советом по международным отношениям (CARI).
И миропорядок, и возникающие процессы, которые им управляют, сейчас находятся в стадии ускорения. В последние годы трансформация связей между безопасностью, экономикой, технологиями и здравоохранением стала основной движущей силой изменений в мире. Южная Америка должна принять к сведению политические и экономические последствия пандемии, чтобы поставить чёткий диагноз будущего, которое её ожидает.
По мнению американского экономиста Пола Кругмана, мы переживаем странные дни, а точнее трудные времена. Эпизоды, которые вызывают потрясения международного порядка, становятся всё более частыми. В рамках мировой системы безопасности «Аль-Каида» и ДАИШ (организации, запрещённые в РФ, – прим. ред.) превратили терроризм в опасного глобального игрока без «почтового индекса» и в нового участника международной геополитики. Эти организации сделали традиционную государственную военную угрозу асимметричной, заставив «государства» сталкиваться с «негосударствами».
Что касается экономики, финансовый кризис 2008–2009 годов явился следствием процесса финансизации, который превратил капитализм в сверхглобализованный строй с высокой волатильностью и влиянием на реальную экономику.
Здравоохранение также является проблемой, поскольку болезни и пандемии становятся всё более заметным и быстродействующим типом угрозы. В течение первого квартала 2020 года число смертей от COVID-19 было выше, чем от ВИЧ, малярии и гриппа. В Соединённых Штатах коронавирус вызвал всего за четыре дня такое же количество смертей, как за один день от всех прочих болезней.
Правда в том, что сегодня мир практически парализован: экономика стагнирует, компании продолжают разоряться, а недостаток спроса на рабочую силу огромен – например, в США и России насчитывается около 30 миллионов безработных. Согласно отчёту, опубликованному Международной организацией труда (МОТ), к концу апреля около 68% мировой рабочей силы проживало в странах, где теперь введены ограничения или карантин. Кроме того, 37,5% рабочей силы занято в секторах риска, таких как продукты питания, услуги, торговля, производство и недвижимость.
Между тем, несмотря на то, что политики стремятся реагировать на все сложности пандемии, «анархия» в международных структурах стала константой. Великие державы не только не уступают в спорах за влияние, как отмечал политолог Джон Миршаймер, но и усугубят их, хотя и в «тактическом» ключе. Они будут стремиться утвердиться, улучшая своё положение в военно-стратегическом и экономическом порядке, как мы это уже видели на примерах Китая и США или Ирана и Израиля.
При этом в разгар пандемии между многими государствами наблюдается высокий уровень сотрудничества. Россия направила санитарную помощь в Италию и США, а Китай сделал то же самое с Европой и Латинской Америкой. В дипломатическом плане это сотрудничество основано на эмпатии и координации на специальных форумах, таких как G20 и Организация стран-производителей и экспортёров нефти (ОПЕК).
Однако иногда это сотрудничество не мешает тем же государствам сталкиваться при отстаивании своих интересов. Они надеются, что это сойдёт им с рук. Во время кризиса в области здравоохранения несколько стран предприняли разрушительные действия для спасения своего населения, такие как закрытие границ и борьба с соседями за медицинские поставки. Некоторые также выдвинули перекрёстные обвинения: США обвиняют Китай в том, что он допустил распространение вируса.
В 2008 году «большой кризис» потряс международные отношения, и его последствия было трудно контролировать. Несмотря на продолжающееся лидерство доллара и экономическую мощь США, финансовая нестабильность преобладает, демонстрируя нерешённые проблемы капитализма. Во время сегодняшней пандемии великие державы и те, у кого меньше влияния, были вынуждены отказаться от максимализма, потому что впереди неопределённое будущее. Согласно американскому экономисту Кармен Рейнхарт, мы не видели такого кризиса в мировой экономике со времён депрессии 1930 года, и кризис затронет все страны в равной мере.
Тем временем США одобрили запуск экономического плана, эквивалентного по объёму 25% ВВП. Точно так же Европейский союз утвердил пакет спасательных мер на сумму 500000 евро, а его страны готовятся привлечь новые долговые обязательства. Пандемический кризис повлечёт за собой более высокие затраты для менее развитых стран и даст возможность более быстрой стратегии восстановления для ведущих экономик.
Эндогенные процессы, происходящие в международной системе, ведут к постоянной реконфигурации власти. Они имеют важное значение, потому что ускоряются с различной интенсивностью, что политологи Джозеф Най и Роберт Кеохейн называют «институциональной скоростью»: иногда движение происходит очень быстро, например, в случае технического прогресса, а иногда замедляется перед лицом кризиса, будь то война или пандемия. В любом случае, эти процессы предвещают то, как система будет развиваться, и предупреждают нас о некоторых будущих проблемах. Следовательно, как считает специалист по международным отношениям Грэм Аллисон, важно иметь хорошо подготовленных аналитиков разведки, финансовых профессионалов и историков, чтобы справиться со всеми видами угроз и рисков, которые действуют как факторы нестабильности.
В течение нескольких недель казалось, что мир стоит на пороге войны и уже не будет таким, как прежде. Но в области международных отношений случилось невероятное: несмотря на сопротивление, Россия объединилась с Саудовской Аравией и ОПЕК, чтобы сократить добычу нефти и сохранить цены. Прагматизм взял верх, поскольку глобальное потребление энергии снизилось у всех.
Сегодня вдруг стало понятно, что никто не застрахован от экономической конкуренции, войны или пандемии. Действия участвующих сторон не статичны, а динамичны и предполагают больший или меньший уровень результативности в зависимости от обстоятельств. В ЕС существуют разногласия по поводу того, как выйти из пандемии и как управлять расходами на реконструкцию, – размером в 10% от ВВП, по оценке Европейской комиссии. Франция, Италия, Испания и Португалия, в частности, поддерживают идею раздела долгов, возникших для покрытия медицинских, социальных и экономических издержек между всеми странами; Нидерланды, Финляндия, Австрия и Дания, напротив, требуют более строгих правил для осуществления любых мер. Реальность заставит их так или иначе сплотиться вокруг согласованной политики расходов; тут нет места для «безбилетников». Хотя США и Китай не сотрудничают друг с другом в плане борьбы с последствиями пандемии.
Во всех случаях власть может выбрать более сбалансированное поведение с тактической точки зрения. Нынешний кризис не должен вызывать беспокойства по поводу ложных дилемм между «экономикой» или «здоровьем», «государствами» или «международными организациями», «демократией» или «недемократией». Сегодня мы находимся в «режиме паузы», но выход просматривается – и даже несколько.
Во-первых, строгое соблюдение карантина является эффективным средством искоренения вируса и подготовки к возрождению экономики. Во-вторых, важным событием является то, что государства взяли на себя ведущую роль в управлении кризисом, в том числе в сферах экономики, социальной политики и здравоохранения. В-третьих, финансовые кризисы уже доказали бесполезность руководств от центральных банков по управлению денежно-кредитными аспектами. И, наконец, мы ждём вакцины, хотя с учётом задержек тестирования может потребоваться время.
В Латинской Америке пандемия не затормозила внешнеполитические мероприятия, и страны МЕРКОСУР продолжают искать партнёров для создания альянсов за пределами регионального блока. Бразилия и Уругвай ещё раз заявили о необходимости в одностороннем порядке заключать соглашения о свободной торговле с другими участниками, такими как Тихоокеанский альянс и США. Аргентина, в свою очередь, недавно решила приостановить внешние переговоры с МЕРКОСУР. Перестройке институциональных структур в латиноамериканском исполнении трудно противостоять, но сегодня, ввиду низких цен на сырьевые товары, нарушений международного спроса, увеличений государственных расходов и высокой денежной эмиссии, постпандемический мир оставляет нам мало рамок для манёвра.
Вирус всполошил регион: ключевым региональным странам придётся справляться с кризисом с помощью неортодоксальных политических приёмов – с определённой долей ортодоксальных – для одновременного достижения скромного и устойчивого макроэкономического баланса. Это относится и к Аргентине. Нужно стремиться к эффекту синергии, так как многосторонний ситуативный диалог позволит проводить гибкий и плодотворный курс, способствующий эффективным действиям. Несмотря на идеологическую разность стран, экономическое и политическое сосуществование необходимо, по крайней мере, для составления разумной дорожной карты. Несколько государств уже продемонстрировали, что они серьёзно относятся к кризису в области здравоохранения. Во время вспышки пандемии Аргентина, Чили, Колумбия и Перу действовали уверенно и быстро, чтобы остановить угрозу распространения болезни. Настало время сделать усилие для координации стратегий экономического роста.
С этого момента начинается новый этап, когда мир получает новый импульс для решения проблемы неопределённости будущего. Самым трудным будет найти такой миропорядок, который предотвратит коллапс и минимизирует потери для всех.
