COVID-19 стал для Латинской Америки сложным испытанием. Системы здравоохранения оказались не готовы к вспышке коронавируса, не удалось выработать единую программу мер по лечению и профилактике болезни. Сказались хроническое недофинансирование медицинских учреждений и неблагоприятная санитарная обстановка в регионе. Число умерших уже перевалило за отметку в 130 тысяч, инфицированными стали более 3 миллионов человек. Кто оказался более готовым принять пандемический вызов и почему, пишет Дмитрий Розенталь, заместитель директора Института Латинской Америки РАН.
Тяжёлый удар приняли на себя экономики латиноамериканских стран. Введённые ограничительные меры, временное прекращение работы предприятий, снижение спроса на экспортируемые товары (их основные потребители из-за распространения вируса также оказалось в сложной ситуации) привели к падению регионального ВВП. По прогнозам Международного валютного фонда, в среднем оно составит 9,4%, в Мексике – 10,5%. Вкупе с традиционными проблемами Латинской Америки – высоким уровнем бедности и неравенства – это обстоятельство несёт в себе риски социального взрыва и радикального изменения политического ландшафта.
Пандемия – новая возможность
В условиях быстрого распространения COVID-19 готовность правительства принять срочные и решительные меры по борьбе с пандемией стала «лакмусовой бумажкой» его управленческих способностей. Эффективные шаги на этом направлении позволили бы руководителям государств расширить электоральную базу, реабилитироваться за прошлые неудачи и вернуть общественную поддержку. В последнем остро нуждались пережившие социальные протесты в 2019 году президент Эквадора Ленин Морено, президент Чили Себастьян Пиньера, президент Колумбии Иван Дуке. И хотя результаты опросов исследовательских центров сильно разнятся, динамика электоральных предпочтений позволяет оценить действия латиноамериканских лидеров.
Лучше всех с задачей справился колумбийский президент, введший строгие ограничительные меры. Их нарушителям грозили большие штрафы, а в некоторых случаях – длительные тюремные сроки. Несмотря на участившиеся обвинения чиновников в злоупотреблениях средствами, выделенными на борьбу с вирусом, общественная поддержка Дуке возросла с 32% до пандемии до 51–57% весной 2020 года .
Менее удачливым оказался Морено. Его подкосила явная неготовность эквадорских медиков и других экстренных служб к вспышке COVID-19 в первые дни. Введённый комендантский час и отслеживание инфицированных через мобильные телефоны не привели к значительному повышению рейтинга. Он возрос с 13% до 19–23%. Лишь немного улучшил своё положение Пиньера, увеличив поддержку с 10% до 19%. При этом чилийцы менее всех латиноамериканцев склонны доверять действиям президента по борьбе с пандемией.
Введённые аргентинским лидером Альберто Фернандесом карантин и меры социально-экономической поддержки населения и предпринимателей позволили сдержать распространение вируса: в июле число заражённых не превышало 90 тысяч человек. Несмотря на то, что оппозиция и некоторые общественные деятели выступали против ограничений (муссировался изобретённый по случаю термин “infectadura” – производное от слов «заражение» и «диктатура»), общественные симпатии остались на стороне главы государства. Этот успех подчеркнул его ведущую роль в тандеме с вице-президентом Кристиной Фернандес де Киршнер, остановив ходившие на этот счёт спекуляции.
Латиноамериканцы выступают за строгие меры
В условиях борьбы с пандемией правительства латиноамериканских стран оказались перед серьёзным выбором. Строгие ограничительные меры вызывали одобрение у населения, однако негативным образом сказывались на экономике. В частности, в Перу правоцентристский президент Мартин Вискарра один из первых в Латинской Америке ввёл строгий карантин и вывел на улицу полицию, противодействующую мародёрам. Схожие решения принял глава Сальвадора Найиб Букеле, объявив комендантский час и пригрозив тюрьмой иностранцам, пытающимся проникнуть на территорию страны. Оба политика увеличили общественную поддержку, несмотря на то, что результаты их действий были не всегда эффективны. Так, Перу по числу заражённых (316 тысяч человек) занимает второе место в Латинской Америке.
Иную тактику избрало правительство Жаира Болсонару, отказавшись от введения серьёзных ограничений. Следствием этого решения стало рекордное для региона и второе в мире число заражённых – почти 1,76 миллиона человек. Бразилия стала единственный латиноамериканской страной, из которой запрещён въезд в Евросоюз. На этом фоне произошёл конфликт президента с министерством здравоохранения, губернаторами штатов, общественными деятелями. Его позиции существенно ослабли, отмечено снижение рейтинга с 32% до 30–16%. Вместе с тем поддержку ему оказывают малообеспеченные слои населения, для которых работа – необходимое условие для выживания.
Мексиканское правительство Андреса Мануэля Лопеса Обрадора в начале пандемии также ограничилось незначительными мерами. Решение о введении карантина были переданы губернаторам штатов, осуществлялось транспортное сообщение с другими странами. При этом президент обвинял прессу и политических оппонентов в нагнетании истерии вокруг вируса. Режим был ужесточён лишь после увеличения числа инфицированных. Неготовность к решительным действиям стала ещё одним ударом по его электоральным позициям. Его рейтинг, и до пандемии демонстрировавший негативную динамику, продолжил падение, достигнув 49% в апреле. По некоторым опросам, он вовсе упал до 19%.
Против введения ограничений выступил президент Никарагуа Даниэль Ортега, опасающийся экономических последствий этого решения. Он обвинил сторонников карантина в попытках дестабилизации страны и дезинформации населения. В этих условиях 76% граждан не одобряют стратегию правительства по борьбе с вирусом, в прессе циркулирует заявления об искусственном занижении данных по заражённым и погибшим.
Затишье перед бурей
Распространение пандемии в Латинской Америке затормозило многие общественные процессы, дало передышку политическим аутсайдерам. Так, в Венесуэле Николас Мадуро использовал вспышку COVID-19 в пропагандистских целях, призвав США и их союзников к снятию санкций и разблокировке счетов в международных банках. Успехом правительства стало соглашение с оппозиционными партиями, в том числе c наиболее непримиримой из них – «Народной волей», о совместной борьбе с болезнью. В этих условиях некоторые опросы сигнализировали о росте рейтинга президента на несколько процентов. Впрочем, он ещё очень низкий и не превышает отметку в 6–10%.
Тяжёлая эпидемиологическая обстановка обусловила перенос на сентябрь президентских выборов в Боливии, которые были намечены на 3 мая. Это обстоятельство сыграло на руку временному главе государства Жанин Аньес, которая по опросам занимает третье место и не попадает во второй тур. Изменение сроков волеизъявления вызвало протесты среди сторонников идущего на первом месте Луиса Арсе Катакоры выдвигающегося от «Движения к социализму» и поддерживающего Эво Моралеса, но дало шанс Аньес набрать политических очков. Не исключено, что в случае начала второй волны COVID-19 голосование, может быть, вновь отложено.
В Чили по соглашению основных политических сил перенесён на 25 октября конституционный референдум, который должен был состояться 26 апреля 2020 года. Эта отсрочка оставляет многие социальные конфликты в стране нерешёнными, не позволяет перейти к обновлению Основного закона, остающегося неизменным со времён Аугусто Пиночета.
Вызванное пандемией затишье рано или поздно завершится, и региону придётся столкнуться с её последствиями. Неминуемое падение социально-экономических показателей станет вызовом для режимов и общественно политических систем. В свою очередь, введение карантина и закрытие границ может стать препятствием для интеграционной деятельности, на восстановление которой уйдёт много сил и времени. В этих новых исторических условиях странам Латинской Америки придётся научиться жить.
