Завершение миссии посла США в Москве Джона Хантсмана подводит промежуточный итог одного из сложнейших периодов российско-американских отношений. Его назначение совпало с наиболее острым периодом расследования предполагаемого вмешательства России в американские выборы и «связей» Дональда Трампа с Россией. Ситуация усугублялась и целым рядом других серьёзных разногласий – от Украины до Венесуэлы. Фактически отношения Москвы и Вашингтона оказались парализованными. В истории наших отношений вряд ли найдётся период, когда противоречия по внешнеполитическим вопросам совпали бы с беспрецедентно негативным позиционированием России во внутриполитической жизни Америки, пишет программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай» Иван Тимофеев.
В подобных условиях посольства по обе стороны превращаются едва ли не в осаждённые крепости. Пространство для дипломатического манёвра резко сужается. Рассчитывать на прорывы крайне сложно. Такие времена часто считаются потерянными для дипломатии. И всё же работу Джона Хантсмана в Москве трудно назвать «технической» миссией. Будучи серьёзно ограниченным объективными политическими условиями, Хантсман сыграл свою роль в минимизации издержек кризиса.
Сам контекст миссии Хантсмана в Москву носил противоречивый характер. С одной стороны, в США сформировался прочный межпартийный консенсус относительно сдерживания и самого активного давления на Россию. С другой, президент США Трамп ставил задачу «поладить с Россией». Впрочем, пожелание президента трудно было назвать продуманной стратегией. Это был политический лозунг, который не был заранее отработан на уровне экспертов и профильных ведомств. Скорее – наоборот. В экспертном и политическом сообществе царили антироссийские настроения, которые отличались лишь пониманием средств противодействия Москве. Сам Трамп не стремился обострять отношения с Конгрессом и собственной администрацией из-за России, поддерживая ключевые антироссийские меры. Подчас он выступал их активным сторонником, особенно тогда, когда погружался в привычную для себя бизнес-тематику. Так, например, произошло с вопросом и конкуренции с Россией за газовый рынок Европы, который был ещё в большей политизирован при Трампе.
В подобных условиях любое подобие «перезагрузки» было обречено на провал. В арсенале дипломатов попросту отсутствовали темы, на которых можно было бы выстроить такую «перезагрузку».
Реальность российско-американских отношений Джон Хантсман сжато описал в своём письме президенту Трампу. Многие СМИ представили письмо едва ли как не антироссийский манифест.
На деле это прагматичный, сбалансированный, хотя и малоприятный текст – с точки зрения состояния наших отношений. Он констатирует положение вещей в категориях американских интересов, однако далёк от пресловутого духа крестовых походов. Посол констатирует невозможность «перезагрузки». Однако указывает на важность понимания интересов и ценностей.
В письме также отмечается необходимость работы в области пересекающихся интересов. Традиционная отсылка к правочеловеческой тематике важна, но всё же представляется частью стандартного меню американской внешнеполитической риторики. В сухом остатке письмо фиксирует состояние необратимого соперничества при наличии общих интересов. Не более. Но и не менее того.
Впрочем, сегодняшний дух американской политики в отношении России оживляет параллели с «Длинной телеграммой» Джорджа Кеннана 1946 года. В своё время телеграмма фактически заложила доктринальные основы внешней политики США на советском направлении, определив контуры холодной войны. Сегодня многие из этих основ так или иначе получают новую жизнь. В кеннановской системе координат Россия – полицейское и авторитарное государство. Агрессивный режим противопоставляется миролюбивому народу. При этом агрессия рассматривается как признак слабости режима, который к тому же живёт в иллюзиях по поводу современного мира, ибо не стремится иметь о нём объективное представление. Прекрасно ложатся на современную риторику предупреждения Кеннана о стремлении России разобщить западное сообщество и повсеместно вмешиваться во внутренние дела зарубежных стран. Только теперь вместо подпольной работы коммунистов пугают хакерами, троллями и агентами. Наконец, силовое сдерживание – ключевое средство в отношениях с Россией. Русские уважают силу и «ретируются» в случае реальной угрозы её применения. Смена власти – большая проблема для России. Кеннановские отсылки к смене власти после Ленина и – предстоящей – после Сталина находят отголоски в многочисленных трудах о проблеме «2024» и «России после Путина». В общем, реинкарнация «Длинной телеграммы» сегодня вполне соответствует духу времени, а её ключевые положения идеально вписываются в западный мейнстрим.
Проблема в том, что стройная, логичная и испытанная временем схема далеко не всегда отражает реальность. Будет наивным доказывать себе и западным партнёрам, что Россия – либеральная демократия западного образца, стремящаяся к миру во всём мире. Столь же бесперспективно затевать blame game с отсылками на то, что и у них в доме не всё гладко. Россия – более сложное общество и государство, довольно серьёзно отличающееся от своих исторических предшественников, равно как и от соседей. К тому же – это общество, которое само по себе, по всей видимости, находится в состоянии длительного транзита. Текущие события – лишь эпизод долгосрочной динамики, которую нельзя свести к привычным схемам.
И всё же в телеграмме Кеннана есть два момента, крайне полезных и востребованных как для американцев, так и для россиян. Американцам следовало бы внимательно отнестись к пониманию мотивов российской внешней политики. Кеннан в своё время верно подметил обострённое чувство уязвимости и дефицита безопасности, присущее российской политической культуре. На мой взгляд, это чувство порождает политику, которая на Западе считается наступательной, но, по сути, носит фундаментально оборонительный характер. Сдерживание и политика силы в отношении России лишь обострят чувство уязвимости. В свою очередь, вырастут и риски конфликта, в котором победителей не будет.
Россиянам же следует принять во внимание другую мысль: «Многое зависит от здоровья и энергии нашего собственного общества… Это точка пересечения внешней и внутренней политики… Смелые и чёткие меры по решению внутренних проблем нашего общества… являются дипломатической победой…, которая стоит тысяч дипломатических нот и совместных коммюнике». В телеграмме, конечно, говорится об американском обществе и победе над Москвой. Однако столь же актуальна эта рекомендация и для России. Победой для нас будет последовательное и самостоятельное развитие, высвобождение творческой энергии нашего народа, постепенное формирование собственного баланса порядка и свободы, защита интересов безопасности, присущих любой нормальной державе.
