Существуют ли права человека вне западного империализма и стандартной инструментализации этой концепции для давления на незападные страны? Не только в Иране, но и на Западе также идёт борьба за возрождение теологически обоснованной, персоналистской концепции прав человека, которая была разработана на основе традиций христианской демократии, а также русской экзистенциалистской теологической мысли за рубежом. О том, что сегодня может послужить примером или основой для незападной концепции прав человека, пишет Миша Джуркович, главный научный сотрудник Института европейских исследований в Сербии.
В конце апреля этого года в Иране прошла первая конференция под названием «Восточный подход к правам человека». Мой коллега Стеван Гайич и я были единственными участниками из Европы на этой встрече, в которой приняли участие учёные из более чем двадцати стран.
Помимо того, что Иран уже больше 35 лет находится под санкциями, у него есть серьёзные проблемы с различными западными странами и структурами. Чаще всего причинами этих проблем являются вопросы атомной энергии и прав человека.
Как и многие другие страны, Иран не в ладах с так называемыми международными организациями по правам человека, включая Комитет ООН по правам человека. Эти организации, которые полностью контролируются корпорациями, глобалистами и их агентами влияния, постоянно злоупотребляют своим положением и давят на неевропейские страны, требуя от них отмены смертной казни, принятия повестки ЛГБТ , феминизма и всего остального, что Совет Европы навязал европейским странам. Конечно же, они не имеют права так действовать – это не соответствует Всеобщей декларации прав человека.
В прошлом году ситуация значительно ухудшилась, когда Иран вступил в серьёзную схватку с Германией, а позднее с ЕС и другими европейскими структурами. В октябре иранские власти казнили Джамшида Шармахда, диссидента с гражданством Германии и Ирана, которого иранские спецслужбы, вероятно, похитили в Дубае и контрабандой переправили в Тегеран. Он был обвинён в участии в террористическом акте в 2008 году и приговорён к смертной казни.
Иран официально не объявил, где и как он схватил Шармахда, но его семья проинформировала об этом общественность. В любом случае, здесь было поднято несколько важных вопросов. Во-первых, отмечается, что Иран, подобно Британии, США и некоторым другим странам, начал похищать или убивать радикальных политических оппонентов за границей. Предыдущим важным инцидентом была казнь активиста Зама, который был схвачен в 2017 году по дороге в Кербелу. Во-вторых, возникают проблемы юрисдикции в отношении лиц с двойным гражданством. Иран считает, что имеет полное право применять смертную казнь к осуждённым, в то время как европейцы в целом борются с этим. Они обвиняют иранцев в том, что те якобы устраняют популярных диссидентов и что у них нет доказательств совершения преступлений. Третий уровень связан с тем фактом, что современный, глобалистский, эгоистический и гедонистический (по мнению его носителей – западный) взгляд на права человека, в котором деятельность человека в первую очередь сводится к сексу и потреблению, вызывает всё больший дискомфорт в традиционно ориентированных восточных обществах. В этой повестке дня нет места тому, что для них наиболее важно: сообществу, семье, вере, патриотизму и коллективу.
Отсюда у иранцев и родилась идея рассмотреть историю прав человека с восточной точки зрения, предложить альтернативное видение и возглавить борьбу против западной инструментализации прав человека, которую я, следуя по стопам Карла Шмитта, назвал бы политикой прав человека. Конференция, в которой мы участвовали, была задумана как основа для более широкой платформы с секретариатом, журналом и другими формами продвижения восточного, альтернативного видения прав человека.
Это очень серьёзный проект, он реализуется совместно Университетом Бакира аль-Олума, расположенным в священном шиитском городе Куме и Государственной организацией исламской культуры и связей, которая является основным механизмом иранской мягкой силы. Перед конференцией был проведён предварительный академический семинар, результаты которого уже опубликованы, планируется дальнейшая работа по развитию и продвижению инфраструктуры.
Основная идея заключается в том, чтобы изучить, существуют ли права человека вне западного империализма и стандартной инструментализации этой концепции для давления на незападные страны. В этом смысле организаторы, возможно, были слишком радикальны, сводя всю западную концепцию прав человека к инструментализации и к текущей повестке радикального феминизма и ЛГБТ .
В своём докладе я сказал участникам, что на Западе также идёт борьба за возрождение теологически обоснованной, персоналистской концепции прав человека, которая была разработана на основе традиций христианской демократии, а также русской экзистенциалистской теологической мысли за рубежом. Эта тенденция была объединена и синтезирована Жаном Маритеном и Шарлем Маликом во Всеобщей декларации 1948 года. Этот важный документ, которым все восхищаются, но который никто не читает, содержит статью 16, чётко указывающую на защиту естественной семьи, и статью 18, фиксирующую право на свободу вероисповедания и её публичное проявление.
В 2000-х годах некоторые авторы попытались вспомнить об этом, а также о консервативных и теологических базовых концепциях прав человека, которые леваки с 1960-х годовстремились похоронить. У американского правоведа Сэмюэла Мойна есть несколько чрезвычайно важных книг. В 2001 году, Мэри Энн Глендон опубликовала исследование об Элеаноре Рузвельт и правах человека. В 2020 году госсекретарь Майк Помпео назначил её главой специальной Комиссии Госдепартамента, предложившей очень ценную концепцию прав человека. Помимо Глендон комиссия включала в себя Питера Берковица и ряд других влиятельных юристов и политических мыслителей.
Однако ещё важнее попытка Русской православной церкви разработать своё видение прав человека. Я основывал свою презентацию в первую очередь на этой концепции. Напомним, что Русская православная церковь в 2000 году выступила с документом под названием «Основы социальной концепции Русской православной церкви», в котором много места уделено проблеме прав человека и их нарушений. После этого, в 2008 году, был опубликован специальный документ под названием «Основы учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека». Человеческое достоинство здесь определяется как теологическая и нравственная категория. В целом акцент на дихотомии Востока и Запада и введение цивилизационно-культурной основы для конкретных элементов социального учения и особенно для прав человека являются отражением оборонительной позиции, в которой находятся русский народ и российское государство. Римско-католическая церковь гораздо больше подчёркивает универсальность своего учения и рассматривает глобализацию как процесс, открывающий ей двери для расширения своего влияния и даже для своего рода прозелитизма.
Заметны почти схоластическое описание неприемлемых образов жизни (жизнь по законам плоти, жизнь во грехе, аборт, самоубийство, разврат, разрушение семьи и так далее) и акцент на идее ответственности как тесно связанной с правами и свободами. Утверждается, что свобода выбора не является абсолютной и окончательной ценностью. Она имеет смысл только в том случае, если идёт рука об руку со свободой от греха. Права человека являются не абсолютной ценностью, но прекрасным инструментом, если они приведены в соответствие с христианскими ценностями. Таким образом, налицо осознание того, что они также могут развиваться в антихристианском направлении и что поэтому необходимо установить христианскую и адекватную моральную основу.
Третий раздел текста очень важен и смел, в нём чётко указано, что для христиан неприемлемы те типы прав человека, особенно юридически закреплённые, которые напрямую противоречат ценностям христианства и семьи. В первую очередь это относится к навязыванию юридическим путём сексуальной распущенности и культа насилия – эвтаназии, манипуляций с эмбрионами или абортов.
В разделе 3.4. вводится политический момент, когда утверждается неприемлемость прав человека, противоречащих патриотизму и любви к родине и ближним. Русская православная церковь прямо отстаивает право на самобытность культуры и интересы каждого народа. Интересно, что она оставляет за каждой культурой право самостоятельно определяться в вопросе смертной казни, но при этом утверждает, что обязанность церкви – молиться за жизнь и душу осуждённых. Далее следуют подробные рассуждения об отношении к свободе совести, свободе мысли и слова, свободе творчества (с акцентом на том, что осквернение святынь не должно проходить под видом такой свободы), праву на образование, гражданским и политическим свободам, социально-экономическим правам (где задача состоит в том, чтобы не допустить конфронтационного расслоения в обществе по материальному признаку) и коллективным правам (где в центре снова оказывается традиционная семья с мужем и женой, которые должны иметь право воспитывать детей и передавать им своё религиозное и национальное культурное наследие).
Наконец, указывается, что сегодня права и достоинство человека нарушаются не только государственными органами, но и целым рядом новых неправительственных, социальных и экономических институтов, таких как транснациональные структуры, экономические корпорации, псевдорелигиозные группы, террористические и другие преступные группы. Затем приводится список основных задач, которые Русская православная церковь видит перед собой в области защиты достоинства и прав человека. Вводится, например, борьба с «игровой зависимостью» (зависимостью от игр, компьютеров и так далее) и определяется задача правовой экспертизы законодательных предложений, которые затрагивают эту сферу, а также задача контроля над исполнением таких законов и борьба за лучшее развитие церковно-государственных отношений.
Эта концепция выглядит хорошим вариантом как для руководителей Ирана, так и для всех прочих, кто ищет аутентичную незападную концепцию прав человека.
