В экосистеме новостей ведётся семиотическая война. И именно государства являются основным источником информации, в том числе и о COVID-19. О том, какую роль «Большой Брат» играет и способен играть в производстве и воспроизведении смыслов в интернет-изданиях, пишет Гильермо Гарсиа, директор по коммуникациям Аргентинского совета по международным делам, советник по средствам массовой информации в департаменте по международным отношениям г. Буэнос-Айрес.
Статья подготовлена в рамках проекта Think Tank в продолжение онлайн-сотрудничества между Международным дискуссионным клубом «Валдай» и Аргентинским советом по международным отношениям (CARI).
В настоящее время происходит своего рода семиотическая война. Она ведётся явно анархическим образом в цифровой экосистеме новостей, в национальном и глобальном масштабе. Отметим, что здесь мы рассматриваем именно национальный уровень.
Эта «битва» за формирование и воспроизведение смыслов не нова для социальных коммуникаций, но теперь гораздо проще обнаружить семантические отпечатки, чем раньше, потому что экосистема цифровых медиа достаточно созрела для того, чтобы осмыслять комуникативный процесс как уникальную теоретическую конструкцию.
Эта всеобъемлющая структура содержит все платформы социальных сетей, а также традиционные новостные медиа (включая радио и телевидение), работающие в Интернете.
Другими словами, к 2020 году анализировать отдельные элементы цифровой экосистемы стало анахронизмом, потому что каждый тип средств или платформ массовой информации вовлечён во взаимозависимую многофакторную петлю обратной связи внутри запутанного клубка коммуникаций.
Внутри всей этой сложной арены есть акторы, призванные создать смыслы, которые будут воспроизведены другими акторами. Весь этот процесс можно рассматривать как основу формирования общественного мнения, по крайней мере, в цифровой экосистеме. Это своего рода подготовка к выработке повестки для политической арене.
У процесса коммуникации есть два слабых места, которые препятствуют здоровому и прозрачному производству и воспроизведению смыслов, что также ослабляет свободную конкуренцию и анархические информационные акции, предшествующие результату семиозиса.
С одной стороны, конвергенция социальных сетей, алгоритмическое курирование новостей, боты, искусственный интеллект и анализ больших данных создавали эхо-камеры, которые усиливали наши предубеждения, убирали признаки достоверности и, как правило, подавляли нашу способность осмысливать. С другой – налицо истощение бизнес-модели новостей, от которого страдает традиционная журналистика с момента появления Web 1.0. Всё это породило недофинансируемые журналистские коллективы, у которых не хватает времени и ресурсов для проведения расследований и реализации своих собственных задач.
Здесь уместно оглянуться назад и вспомнить, что внутри каждой информационной экосистемы существует явно анархический спор о том, какую роль играет «Большой Брат» в производстве и воспроизведении смыслов. Тот, кто управляет государством, имеет больше инструментов для производства и воспроизведения смыслов. Короче говоря, национальные государства являются основным источником конструирования и деконструкции смыслов в обществах.
Кроме того, эта ситуация порождает определённую сдержанность, так как она – часть процесса «управления с помощью новостей», который специалист по политическим коммуникациям Тимоти Кук описывает как неразделимые симбиотические отношения между политиками и журналистами. Профессиональные новостные издания сейчас больше, чем когда-либо, «зависят от правительственных чиновников в вопросах ежедневного получения информации». Недаром цифровые СМИ склонны обвинять в этом своих «Больших Братьев».
Как бывший представитель Министерства иностранных дел Аргентины позволю себе немного юмора: я отчасти завидую своим бывшим коллегам, потому что репортёры теперь стали менее жёсткими и въедливыми, чем раньше. Хотя, конечно, не все. Разумеется, как я пытался подчеркнуть выше, это структурная проблема, а не профессиональные возможности. Без всяких шуток. Если серьёзно, эта ситуация является, безусловно, отрицательным фактором для республиканских демократий во всём мире.
Ещё о сердцах и умах
В целом мы можем сказать, что для продвижения государственного нарратива по-прежнему необходима борьба за сердца и умы людей, особенно – за сердца и умы участников сложной цифровой информационной экосистемы, описанной выше. Тем не менее речь по-прежнему идёт, как в своё время писал журналист и дипломат Уолтер Липпман, о «картинках в наших головах».
Как всё это связано с нарративами Владимира Путина, Дональда Трампа или, скажем, президента Бразилии Больсонару в нынешнем мире пандемии? Или, скажем, с нарративом Андерса Тегнелла, шведского врача-эпидемиолога, ответственного за борьбу с COVID-19? У меня нет развёрнутого ответа, но я полагаю, что связь есть.
Будучи реалистом, я понимаю, что мне не здесь хватит ни места, ни времени, чтобы проанализировать информационный поток, исходящий от Дональда Трампа. Вдобавок я не уверен, сможет ли вообще кто-нибудь когда-либо прийти к полному пониманию его уникального характера. Поэтому оставим его в стороне.
Что касается Владимира Путина, то российские эксперты на «Валдае» за последние два десятилетия изучили его намного лучше. Я, со своей стороны, могу лишь поделиться тем, что у моего 15-летнего сына Алехандро (Саши) есть скринсейвер с изображением президента Путина, который занимается дзюдо. Когда я спросил его, восхищается ли он Путиным, он ответил: «Нет, его фотография заставляет меня не отвлекаться, когда я занимаюсь». Это моё небольшое индуктивное исследование нарратива президента России, в данном случае приводяще к неким неясным выводам. Но в любом случае, я думаю, что это полезно для моего ребёнка. Спасибо, господин президент, за помощь в выполнении моих родительских обязанностей.
По профессиональным и практическим причинам я должен рассмотреть примеры Бразилии и Швеции. Обе страны решили бороться с пандемией с помощью политики группового иммунитета, чтобы смягчить экономические последствия COVID-19 (что не всегда публично признаётся).
Обе страны ещё до COVID-19 усилили роль традиционных СМИ внутри цифровой экосистемы. В случае Бразилии можно сказать, что это был системный ответ профессиональных СМИ на фальшивые новости, большинство из которых сконцентрировались на сторонниках «капитана Болсонару» во время последней кампании, которая привела его во Дворец Рассвета, где обитают бразильские президенты. С тех пор г-н Болсонару имеет проблемные отношения с основными участниками цифровой информационной экосистемы, журналистами и другими медиаавторитетами в остальной части экосистемы. Таким образом, в настоящее время бывший военный столкнулся с серьёзными неприятностями с общественным мнением, враждебно настроенным к его мерам по противодействию пандемии.
Напротив, даже несмотря на то, что в Швеции усиливается негативное отношение к политике в отношении коронавируса, главный эпидемиолог Швеции Андерс Тегнелл и премьер-министр Стефан Лёвен повысили свою популярность. Таким образом, в Швеции, несмотря на сильные споры по этому поводу, противостояние между медиа и правительством не такое жёсткое и агрессивное, как в Бразилии.
О позитивном взаимодействии говорит и другое различие, заключающееся в том, что шведское государство субсидирует большое количество прессы, несмотря на критику с её стороны.
Подводя итог, как мы видели ранее, «управление с помощью новостей», интенсивная взаимная связь между государственными служащими и средствами массовой информации, должно стать первым шагом к убеждению общества, а не навязыванию ему политического нарратива. Таким образом, во время пандемии популистский и авторитарный дискурс Болсонару не оказался полностью успешным в отличие от шведского дружелюбного демократического подхода.
Ясно, что для достижения побед в семиотической войне лучший способ дать посыл и произвести «смысл» – для всех участников процесса коммуникации, особенно для правительств, – это быть открытым, чутким и точным.
