«Наша способность достичь
единства в многообразии будет
украшением нашей цивилизации
и её испытанием на зрелость».
Махатма Ганди
Общая черта, присущая всем пяти странам БРИКС, – это наследие концепций континентальной, региональной и глобальной интеграции. Все пять стран БРИКС располагают богатым наследием исследования вопросов международного сотрудничества в региональном и глобальном масштабе.
Одна из сильных сторон БРИКС заключается в многообразии её членов и их способности предложить различные пути модернизации. БРИКС обладает потенциальной возможностью стать движущей силой развития глобальной экономики на основе многочисленных хозяйственных моделей, а не на основе одного пути с его единообразным набором предписаний. Важнейшей составляющей этого множества экономических моделей станет разнообразие типов экономических союзов и региональных интеграционных схем, принятых на вооружение развивающимися экономиками. В этом отношении общая черта, присущая всем пяти странам БРИКС, – это наследие концепций континентальной, региональной и глобальной интеграции. Все пять стран БРИКС располагают богатым наследием исследования вопросов международного сотрудничества в региональном и глобальном масштабе.
В России это направление представлено Евразийской школой мысли (в лице Петра Савицкого, Георгия Вернадского и Николая Трубецкого), возникшей почти сто лет тому назад. По их теории, в стратегии развития России следует учитывать факторы, отличающие её от прочих стран, а именно её географические, исторические, культурные и экономические особенности. По словам Льва Гумилёва, одного из наиболее выдающихся теоретиков Евразийской школы мысли, ключевым положением этой теории является понятие полицентризма, подразумевающее, что «центров [мировой экономики] много. Европа – центр мира, но и Палестина – центр мира. Иберия и Китай – то же самое».
Среди других частей развивающегося мира богатые интеграционные традиции зародились в Латинской Америке, где одним из первых сторонников идеи континентальной интеграции был Симон Боливар, который ещё в 1815 г. (Манифест Картахены) призывал испанские колонии в Америке к совместным действиям перед лицом внешней агрессии. Боливар разрабатывал различные интеграционные проекты (Великая Колумбия, Боливийская Федерация), нацеленные на объединение континента. В качестве государственного деятеля он обращался к странам континента: «Славное будущее наших народов зиждется на единстве наших стран».
В Китае ключевой фигурой, возглавившей интеллектуальную борьбу против колониализма и выступившей за более тесное сотрудничество между азиатскими странами, был Сунь Ятсен (1866-1925), который призвал азиатские страны бороться против колониализма под знаменем паназиатизма. По словам Сунь Ятсена, «мы исповедуем паназиатизм для того, чтобы восстановить статус Азии. Лишь объединение всех народов Азии на основе человеколюбия и добродетели способно сделать их сильными и могущественными».
В Африке один из самых пламенных призывов к африканскому единству исходил от государственного деятеля Ганы Кваме Нкрума: «Если мы хотим оставаться свободными, если мы хотим самостоятельно пользоваться богатыми ресурсами Африки, мы должны объединиться и совместно планировать полномасштабные мероприятия и то, как мы будем использовать наши материальные и человеческие ресурсы в интересах всех наших народов. Действуя в одиночку, мы лишь сузим наши горизонты, не оправдаем собственных ожиданий и поставим под угрозу нашу свободу».
Выполнение этой задачи продолжил Нельсон Мандела из ЮАР, предложивший своё видение сотрудничества между развивающимися странами в региональном и континентальном масштабе. В 1993 году в статье, напечатанной в журнале Foreign Affairs, он заявил следующее: «Укрепляя связи с нашими соседями, АНК (Африканский национальный конгресс – прим перев.) будет основываться на африканской традиции, которая является частью нас самих, традиции, направленной на укрепление единства континента. В настоящее время мы проводим консультации с руководством Сообщества развития Юга Африки и Преференциальной торговой зоны «Восточная и Южная Африка». Мы стремимся к налаживанию взаимовыгодных связей с обеими организациями, чья деятельность направлена на повышение уровня благосостояния в регионе. Мы также хотим участвовать в процессе реформирования Южноафриканского таможенного союза, объединяющего нашу страну, Ботсвану, Лесото, Намибию и Свазиленд».
Мандела и сам активно трудился над совершенствованием региональных интеграционных объединений, включая SADC, SACU и Африканский союз. По его словам, «ЮАР не может избежать своей африканской судьбы. Если мы не примем деятельного участия в делах континента, то мы тоже падём жертвой сил, которые уже разорили различные его части. Подобно ООН, Организации африканского единства необходимо приспосабливаться к происходящим в мире переменам. Мы являемся неотъемлемой частью юга Африки и наша судьба связана с судьбой региона, который является чем-то гораздо большим, чем просто географическим понятием».
Что касается Индии, то там философскую концепцию интеграции и трансграничного сотрудничества выразил Махатма Ганди, сделав это не столько в региональном, сколько в глобальном масштабе. Он активно агитировал за создание Всемирной федерации свободных наций, основанной на идеологии отказа от насилия: «Здравомыслящая часть мирового сообщества желает существования не совершенно независимых государств, идущих войной одно на другое, а федерации дружественных взаимозависимых государств. Такая цель может быть достигнута в отдалённом будущем.