В последние десятилетия благодаря быстрой глобализации мировая экономика добилась значительного роста благосостояния. Распределение получаемых выгод между странами и внутри стран может не соответствовать представлениям о справедливости некоторых наблюдателей, но присутствие этих выгод неоспоримо . Не стоит отказываться от них, особенно в условиях глобального экономического кризиса. Тем не менее раздаются голоса, призывающие к более национально ориентированной протекционистской политике, пишет Хольгер Гёрг, профессор международной экономики Кильского университета.
Современное производство в последние десятилетия всё чаще организовывается как связка транзакций, происходящих в глобальных цепочках создания стоимости. Это, несомненно, способствует мировому росту и повышению эффективности производства, хотя критики также указывают на неравномерное распределение выгод между странами и внутри стран . Несмотря на то, что существующие цепочки создания стоимости являются высокоэффективными, специализированными и взаимосвязанными, они также потенциально уязвимы для потрясений на национальном, региональном или глобальном уровнях. Пандемия COVID-19 стала ярким примером того, как глобальная проблема может вызвать нарушения этих цепочек. Первоначально появление вируса и меры изоляции, введённые для борьбы с ним, вызвали серьёзные сбои в производственной деятельности в первом квартале 2020 года, поскольку Китай и другие азиатские страны первыми пострадали от вспышки, впоследствии распространившейся по всему миру.
Это иллюстрируется данными на рисунке 1, который показывает развитие общего промышленного производства в мире (синяя линия), а также в США, зоне евро и Китае. Примечательно, что Китай пострадал раньше, чем остальной мир. Этого следовало ожидать, поскольку он был первой страной, внедрившей меры изоляции, – но с тех пор он также довольно быстро восстановился и, похоже, снова находится на траектории, на которой находился до COVID-19. Остальной мир, судя по всему, тоже восстанавливается, но это восстановление происходит медленнее, чем в Китае.
Рисунок 1
Примечание: рост выражен в виде индекса, установленного на уровне 2010 года = 100.
Источник: CPB World Trade Monitor.
Задержка восстановления промышленного производства в мире по сравнению с Китаем имеет как минимум две причины. Одна из них – это, конечно, распространение вируса, что привело к введению мер изоляции. Другая причина заключается в том, что мировое производство организовано в глобальные производственно-сбытовые цепочки, и Китай находится в центре многих из них. Не зря Китай также иногда называют мировой фабрикой. Падение промышленного производства в Китае, большая часть которого приходится на промежуточные ресурсы, затронула компании, расположенные в других странах, хотя и с некоторой задержкой.
Однако Китай, конечно, не единственный поставщик в глобальных цепочках создания стоимости – они разбросаны по всему миру. Apple, например, использует для своих продуктов промежуточные ресурсы из таких разных стран, как Малайзия, Южная Корея, Германия, Италия, Великобритания и США. Во время пандемии производство во всех этих странах на определённом этапе пострадало, что также повлияло на способность поставлять комплектующие фирмам, расположенным в других странах. Последовавшие за этим сбои в цепочках поставок побудили политиков разных стран обратить внимание на необходимость экономической самодостаточности, а также разработать стратегии, позволяющие лучше справляться с глобальными рисками, даже за счёт снижения эффективности и производительности, достигнутого глобализацией через международное разделение труда .
Где же лучший выход?
Решения о поставщиках принимают фирмы, а не страны. Руководство фирм распоряжается, производить ли комплектующие или покупать их, а также где и в каких странах осуществлять закупки. Поскольку установление отношений с поставщиками обходится дорого, обычно целесообразно ограничить их количество. Этот выбор, однако, также подразумевает, что фирмы могут понести болезненные производственные потери, если не смогут работать из-за сбоев в работе одного или нескольких поставщиков. В таком случае важно заранее знать, каковы затраты на выбор поставщика и какова вероятность того, что отношения с конкретным поставщиком могут быть нарушены из-за внешнего шока – будь то, например, географически локальное стихийное бедствие (скажем, катастрофа на АЭС Фукусима десять лет назад) или глобальная пандемия. Хотя затраты, может быть, довольно просто подсчитать, последствия сбоя, конечно, точно не известны. В частности, трудно определить вероятность экстремальных событий, подобных пандемии коронавируса. Тем не менее появление этой конкретной пандемии почти наверняка приведёт к переоценке вероятности сбоев во многих компаниях.
Означает ли это, что сокращение цепочек поставок – разумный выход?
Важно чётко понимать природу шока, который вызывает нарушение цепочек. Эти шоки могут быть специфичными для страны – например, если страна пострадала от стихийного бедствия – или для конкретного сектора экономики, если пострадал только он . Ясно, что пандемия коронавируса – это системный шок, который затрагивает все страны и все секторы экономики; поэтому неясно, как можно утверждать, что менее выраженное международное разделение труда могло бы облегчить национальную борьбу с шоком. Если все экономики, в том числе и ваша собственная, заблокированы, от более коротких цепочек поставок никто ничего не выиграет, поскольку не имеет значения, находится ли ваш поставщик далеко или в том же городе. Поставщики, которые находятся географически ближе к базовой производственной площадке, не обязательно в большей безопасности, если только шок не нарушает длинные транспортные маршруты. Поэтому неясно, обязательно ли сокращение цепочек ведёт к большей надёжности поставок.
Напротив, стихийные бедствия наглядно демонстрируют стабилизирующий эффект международной диверсификации цепочек поставок. Когда страна испытывает неблагоприятный шок и производство подвергается отрицательному воздействию, тогда фирмы, полагающиеся на поставки из этой страны, могут преуспеть, имея альтернативных поставщиков в других странах, которые могут производить такие же или аналогичные ресурсы. Экономические исследования связанных со стихийными бедствиями сбоев в цепочках поставок показывают, что, хотя неблагоприятные потрясения для отдельных поставщиков распространяются по производственным сетям и наносят значительный ущерб клиентам, особенно когда речь идёт о специфичных ресурсах , компании с хорошо диверсифицированной глобальной структурой поставщиков более устойчивы. Это, например, обнаружено в отношении цунами 2011 года в Японии и в отношении урагана Сэнди в 2012 году .
Однако неясно, что это будет означать для глобальных цепочек поставок, поскольку пандемия в равной степени затрагивает все страны, отрасли и компании. Альтернативой сокращению или диверсификации цепочек поставок является складирование запасов. Руководителям компаний необходимо будет уравновесить затраты на поддержание запасов промежуточных ресурсов с затратами на дополнительных поставщиков и рисками сбоев. Это может повысить вероятность того, что компании будут задействовать больше складских помещений, чем раньше, сохраняя запасы ресурсов – в частности тех, которые крайне важны для производственного процесса. Это повысит устойчивость к потрясениям, но не обязательно связано с регионализацией или ренационализацией цепочек поставок.
В последние десятилетия благодаря быстрой глобализации мировая экономика добилась значительного роста благосостояния. Однако распределение получаемых выгод между странами и внутри стран может не соответствовать представлениям о справедливости у всех наблюдателей, но их присутствие неоспоримо . Не стоит отказываться от этих выгод, особенно в условиях глобального экономического кризиса. Тем не менее раздаются голоса, призывающие к более национально ориентированной протекционистской политике.
С самого начала пандемии часто упоминались уроки большого кризиса 2008–2009 годов. Один из этих уроков заключался в том, что протекционизм не помогает справляться с кризисами такого рода. Об этом не следует забывать.
