Дела обстоят совсем плохо, когда единственные оставшиеся средства для предотвращения катастрофы её приближают. Именно так действует самая мощная из многочисленных санкций, которые США использовали и убедили использовать страны ЕС против России в войне, ведущейся Западом против неё из-за Украины, – заморозкой резервов российского центрального банка, пишет Радика Десаи, профессор факультета политических исследований, директор исследовательской группы по геополитической экономике Университета Манитобы (Виннипег, Канада).
Эта война является одной из череды американских войн, обычных и гибридных, направленных на то, чтобы остановить и обратить вспять крах попыток США достичь мирового господства. Они нацелены на страны, которые просто отстаивают право управлять своей экономикой и своими международными экономическими и политическими отношениями на своих собственных условиях, а не на тех, которые удобны и/или диктуются США. В последнее десятилетие или около того эти войны всё чаще, а после военного поражения США в Афганистане – почти исключительно, ведутся посредством санкций.
Санкции США и ЕС «призваны свергнуть режим Путина», по словам премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона, развязать «тотальную экономическую и финансовую войну» за «крах российской экономики», по словам французского министра экономики Брюно Ле Мэра, или «убрать» президента Путина, по выражению сенатора США Линдси Грэма. На первый взгляд, замораживание резервов российских центральных банков оказалось поразительно эффективным. Оно привело к падению рубля, вынудило российский центральный банк поднять процентные ставки до 20 процентов и даже напрямую способствовало бегству иностранных корпораций из России. Корпорации ссылаются на этические соображения, но на самом деле бегут от «юридически и финансово неблагоприятной атмосферы», которая вызывает «более фундаментальные опасения. Не окажутся ли они, сами того не зная, связаны с лицами, находящимися под санкциями? Не грозит ли им уголовная ответственность? Будут ли они получать прибыль? Если будут, смогут ли они её вывезти?» Казалось бы, такое положение дел должно помочь санкциям достичь цели.
Себастьян Маллаби из Совета по международным отношениям определённо так думает. В своей колонке в Washington Post он торжественно объявил, что, заморозив российские резервы, «Запад изобрёл новое оружие», которое может «привести к краху даже финансово устойчивую экономику». Однако практически каждый аргумент в статье Маллаби выглядит сомнительно, и это свидетельствует о том, насколько вашингтонская элита удалилась от реальности.
Действительно, почти 60 процентов пресловутых российских резервов на сумму 630 миллиардов долларов, накопленных на чёрный день, когда Россия не сможет получить доступ к западным кредитам, или для интервенций на валютных рынках в случае чрезмерного давления на рубль, теперь недоступны для страны. Однако, учитывая решительную реакцию правительства России, кажется маловероятным, что, как утверждает Маллаби, это будет стоить президенту Путину репутации хорошего экономического менеджера.
Конфискация российских активов показывает, продолжает Маллаби, что США больше не нужно бояться своих кредиторов, как это было раньше, когда они опасались, что японцы или китайцы сбросят доллары. Однако могущественные должники никогда не боялись кредиторов – так, Филипп IV Французский просто уничтожил тамплиеров, а Эдуард III Британский объявил дефолт по обязательствам перед итальянскими банками, разорив их. И в любом случае США давно заявляли, что являются мировым банком и их долги – это денежные средства на счетах кредиторов.
Основной аргумент Маллаби заключается в том, что, отказывая кредиторам в доступе к их активам, США уничтожили преимущества кредитора. Какой смысл иметь активы, если вы не можете получить к ним доступ, когда они вам нужны больше всего? «Важно, – утверждает он, – иметь финансовую систему, пользующуюся доверием во всём мире, основанную на независимом центральном банке и независимой правовой системе».
Однако в этом и заключается загвоздка. Ныне США продемонстрировали очень внимательному миру, что их центральный банк и правовая система далеки от независимости, а их финансовая система не заслуживает доверия.
Действительно, наряду с другими конфискационными санкциями, применяемыми к России и русским, такая мера равносильна, как выразился Патрик Армстронг из Russia Observer, тому, что США говорят миру: «Положите свои деньги в наши банки, и мы можем их конфисковать; поместите свои активы на нашу территорию, и мы можем их украсть; используйте наши деньги, и мы можем отменить ваши транзакции; поставьте свои яхты в нашу гавань, мы можем их отобрать; положите своё золото в наше хранилище, и вы его не найдёте». Такие вот независимость и доверие!
Дело в том, что санкции против России являются частью устоявшейся модели поведения США, которая сформировалась в эпоху после окончания холодной войны. Хотя во время холодной войны США тоже вводили всевозможные незаконные санкции, они имели ограниченный эффект. Коммунистический блок предлагал странам, находящимся под ними (Куба), альтернативные торговые, технологические и инвестиционные отношения, и это делало санкции почти бесполезными. После холодной войны на короткое время стало возможным наложение законных санкций, поддерживаемых СБ ООН, но после того, как их ужасные последствия для народа Ирака в 1990-х годах, когда национальный доход Ирака сократился до 1/6, что привело к более чем полумиллиону детских смертей из-за недоедания, стали широко известны, их использование стало глубоко нелегитимным.
После этого начался поиск «умных санкций», якобы направленных не против простых людей, а против элиты и её богатства. Их инструментами стали доллар США и финансовая система. Будучи страной, контролирующей большинство основных структур долларовой кредитократии, которая выступает, faute de mieux , как мировая валютная система, США могут просто затруднить проведение долларовых операций правительствами, центральными банками, финансовыми учреждениями или отдельными лицами, фактически изгоняя их из этой системы. Считается, что это оружие было впервые опробовано администрацией Буша для борьбы с финансированием терроризма. Тогда было замечено, что его эффективность заключается не только в соблюдении санкций, но и в «сверхсоблюдении»: правительства и финансовые учреждения из кожи вон лезут, чтобы держаться подальше даже от тени операций с подсанкционными организациями.
Таким образом, в XXI веке открылся путь для применения финансовых санкций, и при явном упадке военной мощи и геополитического влияния США вашингтонская администрация стала всё чаще прибегать к ним в войнах, которые считала необходимыми для предотвращения этого упадка. Однако ей не удалось его затормозить.
Не имея возможности предоставлять кредит, как это делала имперская Британия в те дни, когда фунт стерлингов был основной валютой, США всегда снабжали мир долларами в форме долга, по сути занимая деньги у остального мира в тех же долларах. Этот подход порождает парадокс Триффина: чем больше долларов поставляют США, то есть чем больше денег США занимают, тем сильнее понижательное давление на доллар. Это создавало трудности для доллара уже в 1960-х годах, а в 1971 году пришлось разорвать его связь с золотом. После этого необеспеченный доллар опирался на чисто финансовый спрос, сначала за счёт повышения процентных ставок, а затем за счёт надувания пузырей на рынках активов, деноминированных в долларах. Такие пузыри неизбежно лопались – так, в 2001 году лопнул пузырь доткомов, а в 2008 году лопнули жилищный и кредитный пузыри, нанеся экономический и финансовый ущерб не только простым трудящимся, но и инвесторам и поставив под угрозу их доверие к системе.
После пузыря 2008 года, который был самым крупным, финансовые потоки в долларовую систему, особенно из Европы, сократились, и для поддержки рынков активов их пришлось заменить программой количественного смягчения Федеральной резервной системы. Это увеличило баланс Федеральной резервной системы с менее чем 1 триллиона долларов до 2 триллионов долларов в 2009 году, потом до 4 триллионов долларов и, поскольку пандемия ускорила процесс, до более чем 9 триллионов долларов к 2022 году. Масштаб этой поддержки следует рассматривать как разрыв между масштабами потоков, необходимых для поддержания раздутых рынков активов, которые обеспечивают основную привлекательность доллара США, и фактическими потоками. Хотя разговоры о «сбросе давления» необходимы для сохранения уверенности в системе, на деле они являются формой мошенничества. Рынок просто недостаточно велик, чтобы купить все эти активы, даже если Федеральная резервная система действительно попытается их продать.
Баланс Федеральной резервной системы, 2004–2022 годы.
https://fred.stlouisfed.org/series/WALCL
Таким образом, долларовая система уже теряла свою привлекательность, но её основа оказалась подорвана ещё сильнее, когда её правовой режим и платёжная система начали односторонне склоняться в пользу интересов американских корпораций. Ярким примером является решение суда Нью-Йорка в пользу фондов-стервятников, которые требовали полной стоимости долга Аргентины, несмотря на то что установленные правила игры давали им право на получение лишь части долга, который они купили со скидкой. Теперь правительство США прибавило к этому санкции, превращающие долларовую систему в политическое оружие.
Это подрывает веру в систему не только непосредственно среди стран-мишеней, но и – косвенно – среди третьих стран, включая западных союзников США, о чём свидетельствует опыт санкций против Ирана.
Если санкции не сработали в случае с Кубой, Венесуэлой или Ираном, вряд ли они сработают против России. Они могут только навредить мирному населению и вызвать ненависть к США. За последние восемь лет Россия добилась значительной устойчивости к экономическим санкциям. В частности она реформировала своё сельское хозяйство и стала одним из крупнейших экспортёров сельскохозяйственной продукции в мире. Более того, опасаясь ужесточения финансовых санкций, Россия, ЕС и Китай создают альтернативные международные платёжные системы в форме SPFS, INSTEX и CIPS соответственно. Также создаются внутренние системы, такие как UnionPay в Китае, RuPay в Индии и Elo в Бразилии. Наконец, часто забывается, в какой степени жандармы долларовой системы, МВФ и Всемирный банк, сократились в плане своей активности и мирового охвата по мере того, как расширялась ориентированная на Китай международная финансовая система, включающая в себя не только Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, но и крупные банки финансовой системы Китая.
По сути, финансовые санкции США только ускоряют падение мощи и влияния США, которое они по идее призваны остановить.
