После Brexit Тереза Мэй хочет сохранить все те привилегии, которые были у Англии в эпоху членства в ЕС. Но ЕС понимает, что для него это будет означать дальнейший развал, поскольку если страна, которая выходит из Союза, может фактически на 80% сохранить за собой все привилегии членства, перестав при этом платить в общую казну – это нонсенс, подрыв фундамента. В июле и начале августа состоялись встречи Терезы Мэй с европейскими лидерами Эммануэлем Макроном и Ангелой Меркель, посвящённые условиям выхода Великобритании из ЕС. Эксперт клуба «Валдай» Александр Рар рассказал, сможет ли Англия добиться от ЕС «получленства» и остаться в выигрыше.
Подобные саммиты проводятся потому, что Европа по-прежнему находится в кризисной ситуации. Как будет выглядеть выход Англии из ЕС, до сих пор неясно: все варианты – в том числе вариант повторного референдума по Brexit – на столе. Однако же время поджимает, и одна из главных стоящих перед ЕС задач сегодня – решить, что же делать. Пока ещё не было примеров того, чтобы страна выходила, а не входила в ЕС: все государства хотели в него попасть и договаривались о сотрудничестве. Теперь Англия уходит, и Тереза Мэй хочет каким-либо образом сохранить все те привилегии, которые у неё были. Но ЕС понимает, что для него это будет означать дальнейший развал, поскольку если страна, которая выходит из Союза, может фактически на 80% сохранить за собой все привилегии членства, перестав при этом платить в общую казну – это нонсенс, подрыв фундамента.
Для Терезы Мэй проблема заключается в том, что за выход Англии из ЕС было отдано квалифицированное, но не абсолютное большинство голосов. Поэтому здесь возникает вопрос легитимности того, что она делает в ходе переговоров, и это же объясняет борьбу в её собственной партии и потрясения в правительстве. Ей предстоит столкнуться ещё со множеством проблем, но ЕС ей помочь не может, потому что решение было принято демократически: Англия должна выйти из ЕС, и привилегий, которые хочет сохранить за собой премьер-министр, – их не будет. Поэтому я думаю, что теперь Англия станет развиваться совсем по иному пути и ориентироваться скорее на США, чем на Европейский союз.
Что касается Меркель и Макрона, то мне кажется, что им сейчас очень сложно. Им нужно бороться за то, чтобы сохранить лидерство Германии и Франции в ЕС. А это лидерство постоянно ставится под вопрос. Особенно что касается Германии, потому что она уже не является образцом и стопроцентным лидером Европы. Мы видим это на многих примерах, но главный – сложившаяся конфликтная ситуация по вопросам миграции. В немецком обществе склонны скорее принимать беженцев, но Восточная Европа наотрез отказывается даже говорить на тему интеграции африканцев и арабов. В целом ряде стран сейчас доминируют правые партии, и если в Германии партия АдГ имеет пока только 15% поддержки, то в других странах ситуация иная. Правительства стран, где правые или уже у власти, или могут её захватить, не желают слышать о том, чтобы принимать миграционные потоки, тогда как немцы не могут предать принципов гуманизма. Это раскалывает Европу.
Переговоры, которые сейчас ведутся, как мне кажется, – рутинные, вынужденные и ни к чему не ведущие. Даже июньский саммит ЕС в Брюсселе, где Меркель попросила европейцев её поддержать и сделать позитивный шаг в сторону совместной миграционной политики, полностью провалился: на словах все улыбались, а на деле никто от своей позиции не отошёл. Для меня это ещё одно свидетельство того, что ЕС становится неуправляемым и недееспособным.
Поскольку Англия выходит из круга доноров ЕС, то она же и должна решать, как взаимодействовать с Союзом дальше. ЕС готов иметь с ней те же отношения, которые имеет с Норвегией или Швейцарией, – там всё достаточно понятно и развивается достаточно хорошо. Может быть, речь пойдёт о создании общей свободной экономической зоны: для ЕС это было бы идеально, но для Англии – слишком мало, потому что она хочет сохранить те возможности, которые у неё были в прошедшие десятилетия. Серьёзнейший вопрос здесь – Ирландия. Она никуда не уходит и ни в коем случае не должна быть отрезана от общих путей развития ЕС. Фактически это новая сильная граница между ЕС и Англией, которую все пытаются каким-либо образом смягчить.
С другой стороны, понять механизмы переговоров для непосвящённого человека непросто: есть отдельные комиссары, которые отвечают за Brexit, есть Юнкер, который ведёт свои переговоры на главном этапе, и есть Меркель и Макрон, которые ведут переговоры со своей колокольни и вмешиваются во весь процесс. Поэтому пока, как мне кажется, о каком-то прагматичном или контролируемом выходе Англии из ЕС говорить нельзя. Специалисты могут считать, что всё в порядке, но для Европы это, конечно, большое потрясение.
Что касается того, насколько консолидированной является позиция ЕС по Brexit, то здесь очень многое делается за кулисами. Пока всё выглядит так, будто все национальные государства ЕС согласились с тем, что брюссельская комиссия будет вести переговоры с Англией самостоятельно.
Как к этому относятся европейцы? Для Германии и Франции этот вопрос – ключевой, потому что именно эти страны отвечают за целостность союза и внутренние интеграционные процессы. Поэтому, вероятно, они и будут принимать главные решения: скорее всего, это будет «швейцарский вариант», поскольку ЕС не может сохранить за Англией получленства.
Другие, прибалтийские, страны ЕС смотрят на это сквозь пальцы. Большинство из них скорее заинтересованы в том, чтобы Англия осталась в НАТО.
Южные страны задаются вопросом – как будут обстоять дела с общими деньгами, как мы будем жить дальше? Есть страны вроде Греции, которые с любопытством будут наблюдать, как Англия уйдёт в свободное плавание, и сможет ли она вне ЕС стать сильнее в экономическом отношении, когда откажется от обязательств, которые пока что за ней сохраняются.
