Богатство и влияние Соединённых Штатов в мире были настолько велики, что США могли себе позволить двадцатилетнюю кампанию, которая не имела никакого практического значения. Почему же они решили завершить афганский поход именно сейчас? Об этом пишет Андрей Сушенцов, программный директор Валдайского клуба.
В 2006 году командующий вооружёнными силами США в Ираке генерал Дэвид Петреус на слушаниях в Конгрессе впервые обозначил новую цель американской стратегии в Ираке – отказ от демократизации, строительства в стране нового режима и создание условий для вывода войск. Петреус в чём-то опередил своё время, поскольку в Вашингтоне тогда ещё не наступило глубокое разочарование от результатов политики США на Ближнем Востоке.
В 2001 году на волне международной поддержки Соединённые Штаты объявили «войну террору» и за несколько месяцев свергли режим талибов в Афганистане. Практически сразу же было принято решение использовать международное доверие для свержения другого неугодного режима – Саддама Хусейна в Ираке. Ресурсы потребовались несколько большие, чем в Афганистане, и сопротивление союзников стало гораздо более ощутимым. Тем не менее США пошли на это, и скоротечная военная кампания выявила полное доминирование американских вооружённых сил над иракскими. На волне эйфории Соединённые Штаты выдвинули лозунг трансформации Большого Ближнего Востока, начали вынашивать планы вторжения в Иран и распространения передовых практик управления на другие страны региона. Такая наступательная линия произвела впечатление на некоторых. Ливия отказалась от своих планов по разработке ядерного оружия. Это ещё больше укрепило Соединённые Штаты в правильности избранного пути.
В конце 2000-х годов стало нарастать ощущение, что Соединённые Штаты потеряли инициативу и погрузились в затяжные конфликты низкой интенсивности в Ираке и Афганистане, просветов в которых было не видно. На этот период приходится пик интереса американских исследователей к теории ассиметричных конфликтов, в которых более слабая сторона одерживает верх над более сильной. Это находило отражение и в образовательном процессе – частая смена американских приоритетов порождала каждые пять лет новые учебники по международным отношениям, в которых сначала пропагандировалась война с террором, затем устранение угрозы распространения ОМУ, а затем демократическая трансформация. Два поколения американских военных учились воевать в горах и работать в архаичной племенной среде.
К началу 2010-х годов элиты Соединённых Штатов укрепились во мнении, что войска из Ирака и Афганистана нужно выводить. Президент Барак Обама впервые провозгласил это целью своей внешней политики. Однако он не смог её достичь полностью, хотя именно в его правление США обезвредили руководителя «Аль-Каиды» Усаму бен Ладена на территории Пакистана и вывели большую часть войск из Ирака. Военные круги постоянно препятствовали Обаме в выводе войск, поскольку он мог сопровождаться неприемлемыми для американского международного статуса последствиями. Существовал реальный риск того, что союзные США правительства в Афганистане и Ираке падут в одночасье и эти страны вновь станут рассадниками международного терроризма. Дональд Трамп также планировал вывод войск из Афганистана, однако в силу особенностей характера президента, раздрая в администрации и саботажа со стороны Конгресса его планы не были осуществлены.
Для президента Джозефа Байдена вывод войск из Афганистана оказался одним из первых внешнеполитических шагов. Почему это было сделано именно сейчас?
Во-первых, была иллюзия, что в Афганистане созданы условия, благодаря которым правительство в Кабуле может удержать власть по крайней мере несколько месяцев после ухода американцев.
Во-вторых, остро стало понятно, что присутствие США в Афганистане не преследует значимых политических целей. Именно этот тезис стал лейтмотивом речи президента Байдена, в которой он объяснял смысл вывода американских войск. Это само по себе парадоксально. США потратили двадцать лет и около 1,5 триллиона долларов – сумму, сопоставимую с ВВП России, – на реализацию политически тупиковой внешнеполитической программы.
В-третьих, в американские оценки вернулся реализм и Афганистан занял положенное ему периферийное место в иерархии американских интересов. Ежегодный доклад Национального разведывательного совета, содержащий перечень угроз Америке, заслуженно поставил борьбу с терроризмом на одно из последних мест.
В-четвёртых, Соединённые Штаты осознали, что должны сконцентрировать ресурсы на ключевом направлении, которым сейчас они считают противостояние с Китаем.
В течение двадцати лет Соединённые Штаты получали болезненный опыт на Ближнем и Среднем Востоке, и весь мир был зрителем-статистом в этом процессе, никак не влияя на американские действия. Почему американцам так легко сходят с рук их эксперименты?
Соединённые Штаты удерживают инициативу в глобальной политике. В мире нет сопоставимых с ними активных и агрессивных игроков, готовых для продвижения своих интересов столь напористо использовать силу по всей планете.
Кроме того, долгое время американцы не видели для себя никакого сопоставимого оппонента и довольно поздно обратили внимание на Китай.
Наконец, богатство и влияние Соединённых Штатов в мире были настолько велики, что США просто могли себе позволить двадцатилетнюю кампанию, которая не имела никакого практического значения. Вывод войск из Афганистана свидетельствует о том, что американское правительство осознало завершение этой эпохи. Болезненный опыт, полученный на Ближнем и Среднем Востоке, постепенно усваивается американскими элитами, которые оказались существенно более осторожны в кризисе в Сирии, чем до того в Ливии. А в Ливии – существенно более осторожны, чем до того в Ираке.
