Либерально-демократические элиты Чехии сделали выбор в пользу своеобразного «либерального авторитаризма» и сопротивления первооткрывателям новой эры международных отношений – Китаю, России и другим странам «остального мира». В то время как Чехия выбрала увядающее прошлое, Россия выбрала будущее, пишет Ладислав Земанек, аналитик Института Китай – ВЦЕ.
Украинский кризис оказал огромное влияние на международный порядок, а также на отношения между Россией и Европейским союзом. Чехия как одно из государств – членов ЕС и НАТО играет особую роль в последних событиях, поскольку она уже давно использовалась как «лаборатория» проекта дерусификации. Процесс за последние три года прошёл несколько этапов, разграниченных тремя важными эпизодами. Случай Чехии демонстрирует долгосрочную антироссийскую стратегию, что делает данный процесс важным примером для изучения.
После 24 февраля 2022 года чешская либеральная демократия изменилась. Политические элиты ускорили внутреннюю трансформацию в сторону «либерального авторитаризма», что подразумевает принуждение к идеологическому консенсусу, основанному на «либеральных ценностях», ослабление демократического начала, частичное ограничение основных прав и свобод, а также дерусификацию внутри страны и прочное сближение с Брюсселем и Вашингтоном во внешней политике. Были приняты беспрецедентные во многих отношениях меры. Заблокировано до трёх десятков так называемых «дезинформационных» СМИ, несмотря на неправовой характер такого шага. Альтернативные взгляды и мнения, оспаривающие официальную интерпретацию украинского кризиса, объявлены преступными «при определённых условиях», причём эти условия не конкретизированы, что подрывает базовые принципы верховенства права.
Этому предшествовали несколько подготовительных шагов, которые были предприняты за последние годы, особенно с начала 2020 года. Определённые трения между чешской и российской сторонами случались и раньше, но после 2014 года ситуация начала значительно ухудшаться. Всё большее количество сфер жизни общества становится вопросами национальной безопасности, начиная от энергетики, телекоммуникаций и экономики в целом и заканчивая научными исследованиями или образованием. Секьюритизация и политизация пронизывают общество, что совпало с движением к стратегической автономии, как её понимают власти ЕС. В современных условиях эта трансформация влечёт за собой углубление евроатлантизма и связанной с ним русофобии. Было устроено немало локальных провокаций, включая снос памятника маршалу Коневу, открытие памятника Русской освободительной армии или переименование улиц в Праге.
Первое крупное дело разгорелось в апреле 2020 года, когда в либеральной прессе появилась информация о том, что Кремль под дипломатическим прикрытием подослал шпиона для убийства местных политиков, связанных с вышеупомянутыми провокациями. «Шпионское дело» взбудоражило общественность, активизировались внутренние антироссийские круги, призывавшие к сокращению дипломатического персонала российского посольства, расторжению двусторонних соглашений и отстранению российских компаний от участия в стратегических контрактах. Несмотря на то что этот нарратив распространялся многими западными СМИ, а также генеральным секретарём НАТО Йенсом Столтенбергом, первая фаза антироссийской кампании в Чехии в итоге заглохла. Тем не менее раскрылись некоторые цели антироссийских акторов, а чешская общественность была подготовлена к более серьёзным шагам в будущем.
Почти что ровно через год, в апреле 2021 года, политические власти и органы безопасности шокировали общество разоблачением «теракта», якобы совершённого сотрудниками российских спецслужб в моравской деревне Врбетице в 2014 году. Последовавшая за этим кампания беспрецедентным образом сказалась на российско-чешских отношениях, которые в итоге свелись к абсолютному минимуму. Неожиданно застрельщиком русофобии в евроатлантическом лагере оказалась Прага, а не прибалтийские страны и не Польша. Чехия и США были объявлены Россией единственными «недружественными» странами. Некоторые социологи назвали случившееся «холодным путчем», в ходе которого не избранные никем акторы с помощью медийных и спецслужбистских манипуляций сумели протолкнуть политическую повестку, нацеленную против суверенистских надежд части политической элиты. «Руссогейт» оказался крайне успешным проектом. Российская сторона была исключена из стратегического тендера на расширение АЭС «Дукованы», планы правительства импортировать вакцину «Спутник V» и организовать американо-российский президентский саммит были отменены, российский дипломатический персонал был сокращён на десятки человек, а отношения между Россией и Чехией скатились ниже точки замерзания.
«Руссогейту» предшествовала внезапная трагическая смерть чешского предпринимателя Петра Келлнера, погибшего месяцем раньше на Аляске. Можно только строить догадки о том, насколько значимо было его реальное влияние на политику Чехии, но не вызывает сомнения, что Келлнер выступал за прагматичный и многовекторный внешнеполитический курс – хотя бы по той причине, что его долгосрочные коммерческие планы были завязаны на Китай и Россию. Экономическая империя Келлнера как минимум сдерживала радикализм либеральных элит, служа противовесом сети НКО, выступающей одним из главных инструментов иностранного влияния в Чехии. Ещё одно препятствие исчезло после парламентских выборов октября 2021 года, когда успешно сработала тактика единого фронта против общего врага – премьер-министра Андрея Бабиша и его движения (в Венгрии недавно она полностью провалилась). Прагматично настроенное правительство сменили либералы, верные идеям защиты либеральной демократии и евроатлантизма. Таким образом либеральные элиты сумели консолидировать позиции в политике, структурах безопасности, экономике, медиа, НКО и академической сфере, оттеснив суверенистов, включая президента Милоша Зеемана, на обочину. Именно эти предпосылки и возникший в прошлом году расклад сил сделали возможной полноценную реализацию деруссификаторского проекта.
Чешские либералы присоединились к «ястребиной» восточной политике Польши, помогая как польским региональным амбициям, связанным с возрождением межвоенного проекта Междуморья, так и в целом стратегии США по сдерживанию «автократий» и обращению вспять движения к глобальному полицентризму и «плюриверсуму». Однако господствующий западный дискурс, основанный на универсалистском, дуалистическом и моралистическом мировоззрении, вряд ли совместим с реальным плюрализмом или мирным сосуществованием. Опыт последних недель показывает, что либерально-демократические элиты Чехии сделали выбор в пользу своеобразного «либерального авторитаризма» и сопротивления первооткрывателям новой эры международных отношений – Китаю, России и другим странам «остального мира». В то время как Чехия выбрала увядающее прошлое, Россия выбрала будущее.
