Значимость Центральной Азии для России, долгосрочный характер вложений в образовательное сотрудничество, накопленный опыт требуют более чётких стратегических и проектных основ и для российско-центральноазиатского образовательного взаимодействия, пишет Сергей Юн, заведующий кафедрой мировой политики факультета исторических и политических наук Национального исследовательского ТГУ.
Как известно, прогноз – дело неблагодарное. В статье 2014 года декана факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Анастасии Лихачёвой «Водная проблема Центральной Азии: роли России, Китая и Ирана» приводятся, со ссылкой на Всемирный банк, данные роста населения стран Центральной Азии с прогнозом на 2050 год (предположим, что сам прогноз датируется 2013 годом, когда статья была сдана в печать). Если их соотнести с последними фактическими данными отдела народонаселения департамента по экономическим и социальным вопросам Секретариата ООН, то получается, что на 1 июля 2023 года Узбекистан и Туркмения уже превзошли прогноз для 2050 года, а другие страны региона очень близко к нему подошли (Таблица 1).
Свежий (июль 2024 года) прогноз ООН по росту населения стран Центральной Азии (средний, умеренный сценарий) – продолжение высоких темпов роста с некоторым постепенным уменьшением ежегодного показателя (например, ожидается, что для Казахстана этот показатель снизится с 1,18 процента в 2025 году до 0,81 процента в 2050 году). В среднем по региону увеличение численности населения к 2050 году на 40,3 процента по сравнению с 2023 годом, в лидерах роста – Таджикистан (50 процентов) и Узбекистан (46,2 процента).
Таблица 1. Динамика численности населения стран Центральной Азии, млн человек
Очевидно, что такая демография – очень серьёзный вызов в том числе для социальной сферы стран Центральной Азии, включая системы образования. Все уровни образования требуют дополнительного финансирования как минимум для обеспечения доступности образования (то есть достаточного количества посадочных мест). Страны региона традиционно (и оправданно с учётом ограниченности ресурсов) делали упор на системе школьного образования, но и здесь, с учётом демографии, насыщения нет, нужно строить новые школы. А ещё есть дошкольное, среднетехническое и высшее образование, которые тоже важны с точки зрения воспитания, социализации, качества образовательных результатов, рынка труда, экономики знаний и так далее. Не случайно страны региона реализуют программы резкого повышения доступности дошкольного образования (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан), высшего образования (Узбекистан). Демография будет требовать новых больших инвестиций в строительство новых детсадов, школ, техникумов, вузов.
Задача увеличения финансирования сектора образования существует на фоне и так высокой доли образовательных затрат в государственном бюджете стран Центральной Азии: по данным Института статистики ЮНЕСКО за 2020–2023 годы, для стран региона она составляет от 20 до 29 процентов государственного бюджета (чаще всего – в районе 20–22 процентов), тогда как для стран Кавказа это 10–14 процентов, Белоруссии – 12–13 процентов, России – 9 процентов, Молдавии – 16–17 процентов (Таблица 2).
Таблица 2. Доля образования в структуре государственного бюджета постсоветских стран, в %
А ведь ещё нужно вкладываться в качество образования: педагогический состав, материально-техническая база, модернизация программ под запрос реального сектора экономики, цифровизация… Для оценки качества используются разные инструменты. Например, достойно уважения принятое в 2021 году властями Киргизии решение вернуться в сравнительное исследование результатов школьного обучения по модели PISA (Programme for International Student Assessment) ОЭСР, несмотря на сложный опыт участия школьников страны в исследованиях PISA в 2006 и 2009 годах, когда они занимали последние места. С 2022 года в исследованиях PISA участвует Узбекистан. Казахстан находится в программе давно и показывает существенный прогресс.
Для России вызовы и задачи в части качества образования также актуальны. Например, проводившееся в 2021 году по модели PISA тестирование российских школьников дало средний балл чуть меньше 500 из максимальных 1000 баллов (читательская грамотность – 497 баллов, математическая – 498, естественнонаучная – 476), с приличной долей школьников, не преодолевших пороговый уровень (читательская грамотность – 15 процентов, математическая – 19 процентов, естественнонаучная – 17 процентов). Что касается доступности образования, то иная демография диктует России иные задачи, – в частности, привлечение иностранных студентов в вузы страны и их последующее трудоустройство на российском рынке труда, страдающем от нехватки кадров. Напротив, для стран Центральной Азии, основных поставщиков иностранных студентов и трудовых мигрантов в Россию, спрос со стороны России позволяет значительно смягчить демографическое давление на национальные системы.
Таким образом, и для России, и для стран Центральной Азии актуальны привлечение внешних ресурсов в сферу образования, развитие широкой международной кооперации. Обзор текущего положения показывает, что страны Центральной Азии и Россия реализуют большое количество проектов, в том числе крупных, флагманских, касающихся взаимодействия по вопросам образования:
1) Два славянских университета – Кыргызско-российский славянский университет (КРСУ) в Бишкеке (около 9000 студентов) и Российско-таджикский (славянский) университет в Душанбе (около 5500 студентов), действующие на основе международных соглашений и на условиях софинансирования.
2) 27 действующих филиалов российских вузов в странах региона: 14 в Узбекистане (около 9000 студентов), 8 в Казахстане (около 4500 студентов), 3 в Таджикистане и 2 в Туркмении. Есть планы открытия новых филиалов. Также принято решение о начале работы с сентября 2025 года филиала Казахского национального университета в Омске, первого филиала иностранного вуза в России в принципе. Источники финансирования филиалов разные – вложения головных вузов и российского федерального правительства, центральных (бюджетные места) и местных властей (здания) стран региона, промышленных партнёров (учебное оборудование), родителей студентов (платные места).
3) Обучение граждан стран Центральной Азии в вузах на территории России. По данным отчёта по форме ВПО-1 Минобрнауки России, в 2024 году за счёт российского бюджета в вузах на территории России обучалось 39 742 человек из стран региона (Таблица 3). Если взять за средний уровень стоимости обучения в год в российских вузах 200 тысяч рублей, то получается, что из бюджета России в 2024–2025 учебном году на обучение граждан стран Центральной Азии будет потрачено около восьми миллиардов рублей (по текущему курсу – 90 миллионов долларов). Студентов, обучающихся по контракту, – 92 465 человек; при средней стоимости 200 000 рублей затраты студентов и их родителей равняются 18,5 миллиарда рублей.
Таблица 3. Обучение граждан стран Центральной Азии в вузах на территории России в 2024–2025 учебном году
4) Финансирование Россией строительства средних школ в Таджикистане и Киргизии. В Таджикистане в 2022 году было открыто пять школ, идут переговоры о строительстве ещё пяти. В Киргизии стартовал проект строительства девяти школ, смета для каждой составляет 450–500 миллионов рублей.
5) Сетевые проекты и партнёрства с участием вузов России и стран Центральной Азии: сетевые университеты СНГ и ШОС, Евразийский сетевой университет, Российско-кыргызский консорциум технических университетов, совместные образовательные программы и программы мобильности, совместные научные проекты, мероприятия и так далее.
6) Проект Минпросвещения России «Российский учитель за рубежом», проекты «Класс» (школьное образование) и «Малыш» (дошкольное образование) в Узбекистане.
7) Многочисленные молодёжные проекты в сферах образования, науки, волонтёрства и так далее, поддерживаемые некоммерческими организациями, вузами, властями России и стран Центральной Азии.
Список выше – не исчерпывающий. Но в целом он позволяет сделать вывод о том, что во взаимодействие в сфере образования вкладываются большие средства со стороны России, которые дополняются инвестициями стран Центральной Азии. По очень приблизительным подсчётам, финансирование российско-центральноазиатского образовательного сотрудничества из разных источников составляет 50–100 миллиардов рублей в год.
Это сотрудничество реализуется не без сложностей, среди которых отмечу три аспекта.
Во-первых, сохраняются лакуны или дефициты в части направлений взаимодействия. Совсем непроработанным остаётся уровень среднетехнического образования. Крайне мало существует механизмов стимулирования научного сотрудничества. Отсутствует, несмотря на все многолетние обсуждения и инициативы, механизм поддержки мобильности студентов, аспирантов, преподавателей.
Во-вторых, академические и управленческие культуры в России и странах Центральной Азии сильно различаются, что затрудняет взаимодействие. В частности, в странах Центральной Азии имеет место частая смена руководства вузов, больший акцент делается на краткосрочных действиях и эффектах вместо долгосрочной проектной работы. К слову, различия в культурах могут быть и плюсом для развития сотрудничества: например, в странах Центральной Азии меньше бюрократии, формализма.
В-третьих, имеются финансовые дефициты. Так, несмотря на всю приоритетность вопроса, со стороны России не было создано какого-либо фонда поддержки открытия филиалов российских вузов в странах Центральной Азии. В результате в Узбекистане, где открыто больше всего филиалов российских вузов, их доля среди всех филиалов зарубежных вузов по количеству филиалов – почти 50 процентов, зато по количеству студентов – лишь около 22 процентов.
Огромные инвестиции на ежегодной основе, множество направлений, форматов, проектов, вовлечённых организаций с пересекающейся деятельностью, наличие определённых лакун и дефицитов – всё это говорит о том, что пришло время для создания в России проектного офиса по вопросам образовательного сотрудничества со странами Центральной Азии, который бы «держал» стратегическую рамку. Начать работу следовало бы с аудита всего комплекса отношений в сфере образования: что и насколько эффективно работает, есть ли дублирование, можно ли обеспечить взаимодополняемость и на этой основе сократить затраты или перенаправить ресурсы на другие направления. Проектный офис, помимо стратегии, мог бы держать руку на пульсе и оперативно реагировать на проблемы, сбои в механизмах, чего не хватает российской политике.
В последнее время регулярно встречаются новости о создании новых проектных офисов в России по актуальным направлениям: «ВТБ – Проектного офиса» для подготовки предложений по развитию международного транспортного коридора «Север – Юг», Стратегического агентства поддержки и формирования ИИ-разработок – проектного офиса, созданного на базе фонда «Сколково», Проектного офиса Минобрнауки России по развитию международного молодёжного сотрудничества со странами Северо-Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии на базе Дальневосточного федерального университета. Значимость Центральной Азии для России, долгосрочный характер вложений в образовательное сотрудничество, накопленный опыт требуют более чётких стратегических и проектных основ и для российско-центральноазиатского образовательного взаимодействия.
