Что такое «Запад»? Есть ли ещё Запад как таковой – в свете выхода Великобритании из ЕС и дрейфа США в односторонние подходы? Именно этот вопрос волнует сейчас очень многих – в основном в Старой Европе, считает Арно Дюбьен, руководитель франко-российского Аналитического центра «Обсерво».
Сегодня «Большая семёрка» переживает непростые времена – и даже, возможно, настоящий экзистенциальный кризис. Связано это по меньшей мере с двумя факторами.
Во-первых, это наличие в данном клубе элемента, который противопоставляет себя остальным – речь, разумеется, идёт о США. Поскольку это крупнейшая западная держава, данное обстоятельство делает работу группы проблематичной: многие эксперты говорят, что по многим вопросам G7 даже не «семёрка», а «шесть плюс один».
Во-вторых, это сам вес и легитимность «семёрки» – не только в связи с отсутствием или возможным возвращением России в неё, но и в связи с тем, что нельзя всерьёз обсуждать судьбы мира без Китая, Индии и других крупнейших мировых держав. Здесь было бы уместнее возвращение к идее другого президента Франции – Жискара д’Эстена, который запустил этот проект в 1970-е годы и видел «семёрку» как неформальную беседу западных демократий. Сейчас же она больше похожа на что-то среднее между старой «семёркой» и нынешней G20 с объединённой повесткой дня, что не способствует лучшему пониманию нынешних задач группы.
Даже несмотря на то, что во избежание разногласий лидеры стран не стали даже и пытаться писать совместное коммюнике, пользы от саммита в Биаррице больше, чем ожидалось. Эммануэль Макрон выказал немалую энергичность, на обсуждение было вынесено очень много вопросов – это не только судьбы Запада, но и бразильские пожары, и торговые войны. Что касается рассуждений Макрона о будущем Запада и призвании «семёрки», то здесь можно усмотреть развитие тех размышлений, которые окружали его встречу с Владимиром Путиным: французский президент понимает, что Запад уже не может решать все проблемы в одиночку, что его влияние сокращается, хотя этого и не нужно переоценивать.
С другой стороны – что такое «Запад»? Есть ли ещё Запад как таковой – в свете выхода Великобритании из ЕС и дрейфа США в односторонние подходы? Именно этот вопрос волнует сейчас очень многих – в основном в Старой Европе. Если изначально Европейский союз создавался из страха перед СССР, то теперь ему приходится отмежёвываться также и от США. Если Европе, как выражается Макрон, хочется быть суверенной, ей придётся самоутверждаться и пойти вразрез с теми представлениями, которые доминировали на протяжении шестидесяти лет. Поэтому этот процесс идёт трудно.
Удастся ли переговорам с министром иностранных дел Ирана Джавадом Зарифом и его несколько неожиданному появлению на саммите повлиять на судьбу СВПД – неизвестно, и на это остаётся только надеяться. Однако ситуация с ядерной сделкой – лишнее подтверждение того, что даже в «семёрке» США по этому вопросу изолированы. Хотя изначально инициатива пригласить Зарифа принадлежала Макрону, она, по всей видимости, была поддержана и всеми остальными странами Европы и даже Японией. Иначе говоря, с его стороны это попытка показать, что Европа, по крайней мере по этому вопросу, может солидаризироваться, занять единую позицию и заставить США разговаривать – а может даже идти на уступки.
Что касается вопроса о возвращении России, то она мало заинтересована в воссоздании «восьмёрки», потому что она никогда комфортно себя там не чувствовала и – напротив – часто была одна против всех. Однако сам факт того, что этот вопрос обсуждается, что появляются новые водоразделы и возникают трения, для России является позитивным: это значит, что тема большая и важная для обсуждения в клубе, где сама она не представлена Это подтверждает и тезис Макрона о том, что без России серьёзные проблемы в мире решать нельзя. Для Москвы на данном этапе это самое позитивное.
