США не являются географической частью Евразии, но исходя из геополитических и инвестиционных интересов они пытаются получить доступ в отдельные зоны континента, предоставляя либо финансово-экономические, либо услуги безопасности (Афганистан). Как показывает практика последних лет, качество и политическая направленность этих услуг противоречит интересам России и Китая, приводит к дестабилизации и обострению конфликтов в местах пребывания США.
Состоявшийся XIX съезд КПК в Пекине затронул проблематику «Одного пояса, одного пути». В выступлении китайского лидера, в частности, говорилось, что инициатива нужна для «создания торговой и инфраструктурной сети, связывающей Азию с Европой и Африкой вдоль и за пределами маршрутов древнего Шёлкового пути». Фактически инициатива рассматривалась в докладе и как отчёт об успехах её реализации, и как план на ближайшее пятилетие.
В российском экспертном сообществе потенциальные социально-экономические выгоды инициативы рассматривают с точки зрения возможной диверсификации китайского проекта. То есть использование не только инфраструктурных/транспортных проектов, но и других направлений, которые неизбежно будут сопровождать развитие Нового шёлкового пути. Уже сегодня эксперты называют восемь треков: транспортный, банковский, инвестиционный, торговый, туристический, гуманитарный и другие.
Идея создания Большого евразийского партнёрства (БЕП) была сформулирована 3 декабря 2015 года, когда в Послании Президента России Федеральному Собранию была выдвинута инициатива о начале консультаций по формированию экономического партнёрства между государствами – членами ЕАЭС, АСЕАН и ШОС и государствами, которые присоединяются к ШОС. На протяжении 2016 года концепция неоднократно озвучивалась на различных многосторонних площадках, по сути став флагманской российской инициативой по развитию евразийской интеграции.
Опора этого процесса – конструктивное взаимодействие Москвы и Пекина. В связи с этим звучат скептические оценки (особенно на Западе), основанные на убеждении, что формирование нового полюса силы невозможно в силу якобы непреодолимых российско-китайских противоречий. Между тем ни одно из обсуждаемых противоречий между ведущими евразийскими государствами не является объективным, глубоким или антагонистическим. Россия и КНР ищут в общем соседстве разные ресурсы и возможности – рабочую силу в одном случае и пространство для инвестиционной экспансии в другом. И Россия, и Китай жизненно заинтересованы в региональной безопасности и стабильности политических режимов.
Выдвижение инициативы было во многом вызвано обеспокоенностью России в связи с падением авторитета Всемирной торговой организации (ВТО) и созданием «закрытых» региональных торговых объединений. Предлагаемый ответ состоит в гармонизации различных региональных экономических форматов при строгом соблюдении принципов равенства и открытости. В качестве положительного опыта Владимир Путин назвал деятельность Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и переговоры о его сопряжении с китайским проектом, которые в перспективе могут способствовать созданию Большого евразийского партнёрства. Конечной целью выступает утверждение ЕАЭС как центральной объединяющей структуры в сети региональной интеграции в Евразии.
Россия и Китай как крупные евразийские державы выступают естественными союзниками в интеграционных, инфраструктурных и торговых процессах в Евразии. Геоэкономическое совпадение интересов усиливается реализацией китайской инициативы «Один пояс, один путь» и осуществляемым Россией поворотом на Восток. Двусторонние отношения России и Китая, их стратегическая устойчивость обеспечивают определяющее влияние на успех сопряжения ЕАЭС и «Одного пояса, одного пути» и формирование в перспективе Большого евразийского партнёрства.
США не являются географической частью Евразии, но исходя из геополитических и инвестиционных интересов они пытаются получить доступ в отдельные зоны континента, предоставляя либо финансово-экономические, либо услуги безопасности (Афганистан). Как показывает практика последних лет, качество и политическая направленность этих услуг противоречит интересам России и Китая, приводит к дестабилизации и обострению конфликтов в местах пребывания США. Политика Дональда Трампа по усилению протекционизма и развитию внутренних американских приоритетов отчасти снизила эту тенденцию, но не ликвидировала полностью потенциал соперничества Америки с РФ и КНР за Евразию.
Для России приоритетной площадкой в Евразии является ЕАЭС. Россия и Китай, полностью поддерживая инициативы Организации, развивают сотрудничество в рамках Организации по двум трекам. Во-первых, это подготовка не преференциальных соглашений о торгово-экономическом сотрудничестве, включая таможенное регулирование, электронную торговлю, защиту интеллектуальной собственности и прочие. Во-вторых, сопряжение ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс, один путь», включая формирование банка инфраструктурных и инвестиционных проектов, заключение соглашения о создании зоны свободной торговли (ЗСТ) с Вьетнамом, ведение переговоров по ЗСТ с Индией, Сингапуром, Республикой Корея, Монголией, Камбоджей.
Триггером многосторонних инициатив в Евразии выступает процесс создания сети транспортных коридоров, которые связали бы ключевые субрегионы Евразии в единое целое. Россия как государство, расположенное между Европой и Азией на пути основных транспортных маршрутов, потенциально имеет пока нереализованные логистические, транзитные и иные инфраструктурные резервы и возможности. Формирование евразийской транспортной сети позволит реализовать эти преимущества.
Важную роль в интеграции транспортного пространства может сыграть Транссибирская магистраль. Значительным потенциалом обладает проект по строительству высокоскоростных магистралей на территории России: сооружение ж/д дороги «Москва – Казань», в перспективе – продвижение этой линии через Казахстан на северо-запад Китая. Проект позволит создать новую опорную транспортную инфраструктуру для сообщения России, стран Центральной Азии, Китая и Европы.
России целесообразно изучить опыт Китая по формированию контейнерных перевозок для доставки грузов в европейские страны: на обратном пути из Европы в Китай они недозагружены. Россия могла бы использовать эту возможность для быстрой и экономически эффективной доставки пользующихся спросом в Китае российских товаров: для этого необходимо создать сеть современных транспортно-логистических центров.
Укрепление безопасности и экономического сотрудничества в центре Евразии является ключевой задачей Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая в 2017 году из «шестёрки» постоянных членов расширилась до формата «восьми». Вступление Индии и Пакистана означает качественную эволюцию организации, выход её из статуса региональной на уровень глобальной структуры. Российско-китайская «ось» и до, и после расширения ШОС неформально стабилизирует потенциальные трения внутри организации между отдельными членами. РФ и КНР совместно с Индией, Пакистаном, государствами Центральной Азии готовы предложить качественно новый набор высокотехнологических, инвестиционных, банковских, транспортных и иных услуг в сферах торгово-экономического взаимодействия.
