Порождённая холодной войной 2.0 сверхинтенсивная дуга кризиса нависает над Евразией. Реализацию наихудшего сценария можно предотвратить, запустив общеконтинентальный проект многосекторной интеграции, начиная от коллективных альянсов безопасности и заканчивая соглашениями о свободной торговле, пишет Эмануэль Пьетробон. Автор является участником проекта «Валдай – новое поколение».
Конкуренция великих держав усиливается и, вероятно, обострится в ближайшие годы и десятилетия. Эту тенденцию невозможно остановить, если только величайшие державы мира не достигнут соглашения о будущем международного порядка. Азия будет играть ключевую роль в контексте постоянно растущей конкуренции, но это не обязательно означает, что её охватят конфликты и нестабильность.
По мнению Crisis Group, занимающейся мониторингом конфликтов, шесть из десяти ключевых войн 2024 года развивались в Евразии. В 2021 году их было четыре. Это означает, что Евразия всё чаще становится местом конфликтов с высоким риском интернационализации. Хотя конфликтность растёт повсюду, о чём свидетельствует факт, что 2023 год стал самым кровавым в мире с 2010 года, войны и мятежи в Евразии несут гораздо большую опасность, чем в других частях света, учитывая потенциал распространения.
Вспышка конкуренции великих держав, часто называемая холодной войной 2.0, является основным движущим фактором растущей анархизации Азии. Давние конфликты, которые перешли в спящий режим в начале 1990-х годов, теперь пробуждаются один за другим. В Азии наибольшее число замороженных войн, также она состоит из наибольшего числа великих держав, а потому подвержена риску широкомасштабного кризиса больше, чем любой другой континент.
На фоне холодной войны 2.0 наиболее влиятельные державы Евразии призваны – путём укрепления существующих механизмов диалога и каналов многостороннего сотрудничества – не допустить дальнейшего распространения нестабильности. История показывает, что даже континенты, охваченные конфликтами, могут стремиться к миру.
Соперничество не является неизбежным
Евразия на протяжении веков остаётся особенным местом с точки зрения демографии, геоэкономики и геополитики. Маккиндеровский суперостров всегда был самым населённым континентом в мире и продолжает им оставаться: по состоянию на 2024 год на нём проживает около 5,4 миллиарда человек из 8,1 миллиарда мирового населения. Геоэкономически он скорее похож на архипелаг, что позволяет делить его на несколько частей: Европу, Кавказ, Ближний Восток, Центральную Азию, Юго-Восточную Азию, Дальний Восток и так далее. Наряду с геоэкономическим архипелагом существует геополитическая сеть, сформированная историей, культурой, религией, языком и общностями, основанными на этнической и родственной принадлежности, что делает континент головоломкой идентичностей.
Каждая часть этого суперконтинента служит ареной для одного или нескольких открытых или замороженных конфликтов. Некоторые из них связаны с земельными спорами, а некоторые – с верой, водой или просто с гегемонистскими амбициями по отношению к слабейшим. Вспышка конкуренции великих держав оживляет их все и даёт жизнь супердуге кризиса средней интенсивности, простирающейся от Восточной Европы до Ближнего Востока. Хотя фактор холодной войны 2.0 затрудняет полную остановку или обращение вспять негативных тенденций, у евразийских держав есть множество козырей и целый ряд многосторонних структур, которые только и ждут, чтобы их использовали в полной мере.
ОДКБ продемонстрировала свои навыки борьбы с зачинщиками волны протестов и ведения городских боёв во время беспорядков в Казахстане в 2022 году. ЕАЭС ещё не раскрыл свой исключительный геоэкономический потенциал, который может превратить его в экономическое сообщество, подобное ЕС. ШОС продолжает оставаться скорее неформальным форумом для диалога, чем эффективной организацией по укреплению доверия, но некоторые её члены и партнёры, как показало сближение Ирана и Саудовской Аравии, готовы, при наличии взаимной выгоды, положить конец своему вечному соперничеству или, по крайней мере, заморозить его. Лига арабских государств может стать фактором стабильности на Ближнем Востоке. Но список гораздо длиннее и включает, помимо объединений, ориентированных на Европу, Организацию тюркских государств, АСЕАН и многообещающие, но мало используемые Азиатский совет и Диалог по сотрудничеству в Азии.
Мультилатерализм помог измученной войной Западной Европе оправиться от Второй мировой войны и восстановиться как миролюбивое и стремящееся к взаимосвязи сообщество. Он может предложить аналогичные возможности и неевропейской Азии, где каждый регион уже обладает собственными региональными организациями. ЕС далёк от совершенства, но является наглядным и универсально применимым примером.
Модель БРИКС+
В то время как ЕС предлагает прекрасный пример того, как соперники, ставшие союзниками, соглашаются отказаться от части суверенитета ради коллективной выгоды, БРИКС+ выглядит одной из самых недооценённых и, возможно, неправильно понятых платформ нашего времени.
Функционалистская модель ЕС может быть принята аполитичной АСЕАН, и в некоторой степени, возможно, ЕАЭС. БРИКС+ принадлежит к другому виду спорта: это межправительственная организация, в рамках которой не происходит передача суверенитета гоббсовскому политическому Левиафану, а лишь ведутся дебаты и заключаются соглашения по геоэкономическим, в сущности, темам – это, например, дедолларизация и десвифтизация мировой экономики и финансов.
Самая большая сила БРИКС+ заключается в том, что внешние наблюдатели считают её главной слабостью неоднородный состав. В отличие от ЕС, где даже страны-соперники имеют широкий спектр общих черт (все они принадлежат к так называемому Западу) БРИКС+ вплоть до своего расширения в 2024 году не имела такой основанной на идентичности коннотации.
Ставшая сейчас в большой мере арабоязычной и мусульманской БРИКС+ определённо опирается не на родство и не на дружбу. Бразилия и Южная Африка не имеют культурных связей ни с одним из других членов, Египет и Объединённые Арабские Эмираты часто находятся по разные стороны в региональных конфликтах и при этом соперничают с Ираном с 1979 года, Египет и Эфиопия были на грани войны из-за «Плотины тысячелетия», Китай и Россия имеют долгую историю соперничества, а Китай и Индия дважды воевали друг с другом в период первой холодной войны и имеют одну из самых нестабильных границ на планете. БРИКС+ как группа пока недооценена, но явно может предоставить Азии платформу для укрепления мира и доверия.
Несмотря ни на что, БРИКС не только выстояла с течением времени, пережив период стагнации в середине 2010-х годов, но и в конечном итоге сумела привлечь новых экономически влиятельных членов. Следующий шаг уже заметен тем, кто обращает внимание на детали. Это подъём дипломатии БРИКС+.
Хотя борьба с гегемонией доллара продолжает оставаться главной целью БРИКС+, убедившей давних соперников временно отложить в сторону взаимную враждебность, медленная трансформация группы в политический блок неоспорима. Её участники не подписали коммюнике швейцарского саммита по Украине, не применили никаких санкций к России в связи с конфликтом на Украине, не присоединились к западным военным операциям против хуситов в Красном море, поддержали сделку Эфиопии с Сомалилендом.
Группа стран, связанных по сути экономическими и финансовыми целями, превращается в нечто большее, и это происходит потому, что у них есть площадка для дискуссий и встреч, где третьи стороны помогают соперникам общаться, выступая в качестве посредников в диалоге и проводников деэскалации. Пусть Египет и Эфиопия и конфликтуют из-за «Плотины тысячелетия», но их общая принадлежность к БРИКС+ и дипломатическое вмешательство ОАЭ, Китая или России могут помочь им урегулировать кризис. Широко известны и пограничные проблемы Китая и Индии, но общее желание стран сократить зависимость от доллара и западных прямых иностранных инвестиций, а также российское посредничество оказываются решающими факторами, мешающими США играть с ними посредством трёхсторонней дипломатии. Примеры на этом не заканчиваются.
Решения проблем Евразии существуют
Порождённая холодной войной 2.0 сверхинтенсивная дуга кризиса нависает над Евразией. Реализацию наихудшего сценария можно предотвратить, запустив общеконтинентальный проект многосекторной интеграции, начиная от коллективных альянсов безопасности и заканчивая соглашениями о свободной торговле.
В то время как АСЕАН и ЕАЭС могут многому научиться на опыте ЕС, который освободил своих членов от межгосударственных конфликтов, связав их сетью соглашений, обязательств, органов и инициатив, группа БРИКС+ является напоминанием о том, чего могут достичь великие державы, предпочтя Realpolitik, а не Idealpolitik. Короче говоря, решения дилемм безопасности Евразии, которые нагнетает конкуренция великих держав, уже существуют, и ждут только, когда крупные игроки их осуществят.
На самом большом континенте по площади и населению ни одна международная или межправительственная организация не может способствовать миру и безопасности для всех, но это может сделать расширенное региональное сотрудничество. Это означает, что части, составляющие запутанную головоломку Азии, должны быть каким-то образом упорядочены и, по возможности, связаны узлами взаимодействия. Примерами таких узлов могут стать Лига арабских государств, избирающая специального представителя для участия в заседаниях ШОС, или ЕАЭС, формирующий зону свободной торговли с БРИКС+, или Организация тюркских государств и БРИКС+, периодически встречающиеся для совместного саммита.
На данный момент Азия состоит из ряда разрозненных частей, которые иногда находят способ встретиться, например когда АСЕАН участвует в саммите ШОС в качестве приглашённого участника. Сотрудничество между региональными образованиями варьируется от несуществующего до пренебрежимо малого. Ради общей пользы это можно и нужно исправить. Первым шагом может стать использование БРИКС+ мусульманского членства в группе и общей геоэкономической ориентации на перестройку глобализации для создания ориентированных на бизнес инициатив с Лигой арабских государств, Советом сотрудничества стран Персидского залива и Организацией тюркских государств. Подав такой пример, великие державы увеличат шансы на то, что внутриазиатское региональное сотрудничество перерастёт в евразийство.
Мир в Азии, то есть в неевропейской Азии, зависит от способности и готовности её величайших держав как инициировать процессы интеграции по образцу ЕС в отдельных регионах, так и инвестировать в межправительственные форматы сотрудничества, подобные БРИКС. В фрагментированном, поляризованном и воинственном мире единственной альтернативой паназиатской интеграции является опасная дезинтеграция.
