Что касается радикального настроя общественности: она редко выступает с позиции миролюбия. Накануне Первой мировой люди тоже искали войны, «точили шашки». История показывает, что общественность в вопросе войны чаще всего заблуждается, поэтому выстраивание стратегий и формирование внешней политики лучше оставить профессионалам, обладающим опытом и эмпатией, пишет Андрей Сушенцов, программный директор Валдайского клуба.
Наука о международных отношениях – это искусство. Почему в ней невозможны твёрдые закономерности, какие возможны в естественных науках? Однажды установив закон тяготения, трения, ускорения, мы видим, что он работает универсально, вне зависимости от того, в какой стране учёный воспроизводит этот эксперимент. Однако в международных отношениях не существует таких закономерностей, как в точных науках.
Во внешней политике и её изучение, и её реализация – всё опирается на уникальный социальный опыт. Сегодняшний момент международной жизни можно сравнить с ранней фазой холодной войны, когда азарт превалировал над расчётом, не было чётких правил игры и никто не знал, как работает ядерное оружие и каковы реальные последствия его применения. Вспоминается Корейский кризис на заре холодной войны, когда в американском руководстве предметно обсуждался вопрос использования ядерного оружия. Тогда американского генерала Дугласа Макартура отстранили от командования в связи с его намерением применить ядерное оружие на театре военных действий без согласования с Белым домом. В ту пору мера допустимого в эскалации с азартом тестировалась всеми участниками мировой политики.
Карибский кризис способствовал осознанию катастрофической близости конца цивилизации в том виде, в котором мы её знаем, при продолжении эскалации конфликта. Это позволило руководителям США и СССР сделать шаг назад. Наиболее личный момент этого кризиса – обмен письмами между Никитой Сергеевичем Хрущёвым и Джоном Кеннеди, где Хрущёв описывает свои переживания по поводу Второй мировой войны, насколько это было катастрофично и как он не хочет, чтобы вся планета превратилась в руины: «Мы ценим мир, может быть, даже больше, чем другие народы, потому что мы пережили страшную войну с Гитлером».
Для российского руководства, соизмеряющего потраченные ресурсы и достигнутые результаты, на чаше весов лежит существенно больше, чем мы можем осознать. Видимо, одной из целей специальной военной операции России на Украине является сохранение возможности российских граждан вести тот же образ жизни, что они вели и до 24 февраля 2022 года. В этом смысле военная операция напоминает Кавказскую войну XIX века: в новостях каждый день, но в жизни большинства граждан она (война) относительно далеко.
Бурные обсуждения в российских социальных сетях свидетельствуют о том, что наша общественность хочет видеть больше жёсткости во внешней политике, демонстрирует поведение, более характерное для американцев. Всем хочется постоять у руля, продемонстрировать широкие жесты, – скажем, провести всеобщую мобилизацию в России или подвергнуть атакам гражданские объекты на Украине. Если система международных отношений начнёт приходить в такое подвижное состояние, где каждый сам за себя и каждый готов на всё, что остановит других игроков, например Турцию или Китай, от подобных крайностей? Долго ли просуществует такой мир?
В сегодняшних условиях нельзя «нажимать на все кнопки сразу»: в результате могут очень быстро закончиться ресурсы. Парадоксально, что план российской военной операции с её начала в феврале 2022 года не претерпел существенных изменений даже после мобилизации больших ресурсов, в том числе человеческих. Полагаю, что наши вооружённые силы будут продолжать находиться в относительном меньшинстве на фоне того, чем будут обладать украинцы.
Что касается радикального настроя общественности: она редко выступает с позиции миролюбия. Если смотреть на опросы общественного мнения, сегодня значительное число женщин поддерживает продолжение военной операции. Столь же тревожной была ситуация накануне Первой мировой войны – люди искали войны, «точили шашки». История показывает, что общественность в вопросе войны чаще всего заблуждается, поэтому выстраивание стратегий и формирование внешней политики лучше оставить профессионалам, обладающим опытом и эмпатией.
